Миссис По - Линн Каллен

В мои мысли проник страх.

– Ей нужен доктор?

– Ей нужен муж.

Самое последнее место на земле, где я хотела бы оказаться, было обиталище миссис По, но чувство вины заставило меня спросить:

– Могу я навестить ее?

Она выглядела удивленной:

– Ну… очень мило с вашей стороны, но, право же, это ни к чему.

– Я настаиваю.

– В этом действительно совершенно нет нужды. – Она виновато заглянула мне в глаза.

– Миссис Клемм, я хочу помочь. Для меня это важно. Пожалуйста, позвольте мне пойти.

Она прерывисто вздохнула.

– Если вы считаете…

– Я возьму пальто и шляпу. – Я стала подниматься по лестнице, чувствуя облегчение от того, что хоть на миг могу от нее уйти.

Завязывая капор, я почти смеялась, вспоминая, как мне пришлось умолять о том, чего я всем сердцем боюсь.

* * *

Когда мы вошли, миссис По спала на диванчике. Меня потрясла бледность ее лица. Кожа стала настолько тонкой и прозрачной, что под ней виднелась паутина сосудов. Казалось, еще чуть-чуть, и я смогу разглядеть кости черепа.

– Здравствуйте, миссис По, – сказала я прямо от дверей.

– Подойдите ближе, – сказала миссис Клемм, – она вас не слышит.

Она что, умерла? Я бросила на миссис Клемм полный паники взгляд.

– Подойдите.

Я сделала два шага вперед и увидела, как, оттененная черными словно вороново крыло волосами, на виске миссис По бьется тоненькая жилка.

– Миссис По, – шепнула я.

Ее глаза распахнулись. Я отшатнулась, чуть не налетев на миссис Клемм, которая, в свою очередь, наступила на черепаховую кошку. Та, пронзительно мяукнув, умчалась прочь.

– Ты проснулась! – воскликнула миссис Клемм так, словно это было из ряда вон выходящим событием.

Миссис По зевнула, будто пробудившись от освежающего сна, и улыбнулась мне.

– Вы мне приснились.

– Я?

Она закашлялась в платок.

– Это был очень счастливый сон. Я была вами, а вы – мной.

Я осмотрела комнату в поисках чего-то нормального, обыденного, о чем можно было поговорить. Со времен Гринвич-стрит обстановки прибавилось. Вокруг столика розового дерева выстроились обитые красным атласом кресла, появилась красивая масляная лампа, книги разместились в книжном шкафу. Над перилами ведущей наверх лестницы висел дагеротип в рамочке. Я присмотрелась: это было мое безголовое изображение.

Миссис Клемм смутилась, поймав мой потрясенный взгляд.

– Это Эдди повесил.

– Не ври, мама, – сказала миссис По. – Это я повесила.

Я натянуто улыбнулась. Кто бы ни повесил этот жуткий портрет, как мистер По мог допустить, чтобы он остался висеть?

Миссис По потянулась к стоявшей возле дивана бутылочке, трясущейся рукой налила себе полную ложку лекарства и с трудом его проглотила.

– Эдди не любит этой картинки. Но он никогда не проводит тут достаточно времени, чтобы успеть об этом сказать, верно?

Я сглотнула вставший в горле тревожный комок.

– Мне не нужно было приходить.

Миссис Клемм указала мне на место подле ее дочери.

– Пока вы вдвоем так мило беседуете, я пойду приберусь снаружи. – И, освободившись от скорбного долга сидеть у постели больной, она бросилась за дверь.

Миссис По осторожно перевернулась на бок и уставилась на меня своими слишком яркими от болезни глазами. Что мне сказать этому созданию?

– Вы что-то писали в последнее время?

Она вздохнула, и в ее легких забулькало.

– Ах, миссис Осгуд, спасибо вам. Никто не принимает мою писанину всерьез. Могу я показать вам новое стихотворение?

– Конечно же.

Она показала на деревянную коробку в книжном шкафу:

– Вон там.

Я взяла коробку. Если верить наклеенной на ее крышку этикетке магазина братьев Брукс, она служила некогда вместилищем для перчаток. Открыв коробку, я вытащила из нее верхний листок бумаги.

– Могу я прочесть вслух?

Она вздохнула и закашлялась.

– Пожалуйста.

Я фальшиво улыбнулась, ненавидя себя за эту фальшь, и начала:

Это с тобой я мечтаю бродить,

Другие не застят глаз.

Глушь, и в ней домик, в котором нам жить,

А плющ укрывает нас.

Расстаться с миром, полным грехов,

А от злых языков улизнуть —

Любовь светит ярче любых маяков,

Любовь мне излечит грудь.

Ах, все это время мы будем вдвоем,

Не заботясь, что скажет свет!

Покой и блаженство мы там обретем —

О, мир не найдет нас, нет.[76]

Закончив чтение, я подняла взгляд. Миссис По снова кашляла, ее глаза, непропорционально огромные для такого тщедушного тельца, смотрели не мигая.

– Если прочесть первые буквы в каждой строке, получится «Эдгар Аллан По».

– О да, действительно, теперь я вижу. Очень мило.

– Оно ни на гран не хуже ваших стихов, которые он публикует.

Мы посмотрели друг на друга, и меня охватило ужасное чувство вины. Каждая пора моего тела источала страх. Она знает о нас с ее мужем. Она винит меня в том, что муж пренебрегает ею, что отдалился именно тогда, когда больше всего нужен. Она знает обо всем и хочет заставить меня страдать. Пока она способна цепляться за жизнь, она будет мстить.

– Боюсь, мои стихи в сравнении с вашими – просто глупый детский лепет, – проговорила я тоненьким голоском, сжав кулаки, чтобы унять дрожь в руках.

– Что ж, – сказала она с улыбкой, – у меня есть идея и для вас.

Как я ни старалась, я не могла оторвать от нее взгляда.

– Напишите о том, что у вас на уме. Мой муж достиг успеха именно так. Может показаться, что он пишет о черных кошках, птицах или рушащихся домах, но на самом деле это все о нем. Чтобы понять это, нужно просто знать, где искать. – Прижав ко рту платок, она зашлась лающим кашлем. – Вы знаете, где искать, миссис Осгуд? Так ли хорошо вы знаете моего мужа, как вам кажется?

– Спасибо, что позволили прочесть ваше стихотворение. – Я встала и пошла к двери.

– Почему бы вам не написать о женщине, муж которой так занят написанием стихов своей возлюбленной, – крикнула она мне вслед, – что даже не замечает, что его жена умирает?

К тому времени я уже коснулась дверной ручки, но тут остановилась. Она будто читала мои мысли: