Выпускник. Журналист - Мэт Купцов

найти Сиинчкину, езжай к ней. На автобус деньги еще остались?

Хмыкаю. Она думает, что я без нее денег не заработаю?

Столица огромная, здесь много деньжат. В крайнем случае, пойду разгружать вагоны, но хлебать похлебку без тушенки не буду.

Доехать до Вали — проблема, дозвониться — также.

Дело не в том, что в 1976 году еще не все советские квартиры телефонизированы, не хватает номеров, люди стоят в очередях годами, ждут новые АТС. Дело в другом — телефон у девушки имеется — как положено, красный с циферблатом, в котором пальцы иногда застревают, если вовремя не вытащить, но Валентина не отвечает на звонки. Всё время занято, идут короткие раздражающие гудки. То ли трубку неправильно положила, то ли всё время разговаривает по телефону. Болтушка — находка для шпиона.

В любом случае, для меня засада.

В целом чувствую себя так, будто по мне танк проехал и гусеницами посчитал все мои косточки. А тут еще надо бегать, искать кого-то, вызванивать. А мне позарез надо услышать голос Вали, чтобы знать — она не в беде по моей милости.

— Алло, — на шестой мой забег к тете Рае — вахтерше — трубка оживает.

— Валентина, ты дома?

— Кто это?

Неужели голос не узнала? — Неприятно, однако. Забыла обо мне за неделю. Короткая девичья память.

— Сомов Макар, — говорю жестко.

— Я узнала, хотела убедиться.

— Какие планы на сегодня? Может погуляем?

— Не могу.

— Брось, не обижайся. Ну смотрел я на эту пучеглазую Клавку, подумаешь.

Демонстративное молчание мне в ответ.

— Не хочешь говорить, не надо, — собираюсь повесить трубку. Бросить не могу, тетя Рая уничтожит одним взглядом за порчу советского имущества, на Колыму сошлет.

— Я на Смоленскую поеду к сестре, нужно пару книг у нее забрать. Если хочешь, можем встретиться после.

— Давай я тебя у метро «Смоленская» встречу, — предлагаю я.

— В 18.30?

— Идет, — быстро соглашаюсь и отключаюсь.

* * *

Оглушенный собственными мыслями, я смотрю на часы и ни черта не понимаю. Время 18:23.

Я опоздал на свидание?

— Молодой человек, чего встали как истукан?

— Так очередь впереди.

— Что случилось?

— Не знаю. Но там милиции много. Проводится проверка документов.

— Похоже, что-то случилось где, — перешептываются люди.

Похоже на то, только мне нужно выбраться из подземки, меня девушка ждет.

Я выдохнул, подавая паспорт милиционеру.

— Сомов Макар, зарегистрирован в Зарайске. Что делаете в Москве?

Копаюсь в карманах, выуживаю студенческий.

— Учусь. А что случилось-то?

— Понятно, — проверив меня страж переходит к следующему, не отвечая мне на вопрос. Значит, точно что-то стряслось. Покрываюсь испариной.

Кто-то дал мне еще один шанс? Что всё это значит?

Меня предупредили, что неправильно живу в новом мире, что не за этим они меня сюда такого хорошего и пригожего отправили.

А зачем тогда? Почему не объяснили.

Даже если бы я знал о том, что произойдет сегодня или завтра в этом новом для меня мире, то не смог бы предотвратить.

Скажи я, что из будущего, и меня упрячут в психушку. Мне не поверят, или хуже того, загребут как слишком осведомленного товарища. А в застенках КГБ никогда не докажешь, что ты прав, что ты всего лишь гость из 2024 — ого.

«— Простите, товарищи, но я из будущего, поэтому знаю очень много». Звучит нелепо. В Советах подобное поведение не прокатит.

Я же взглянул на часы, чиркнув спичкой, фонарик я снова где-то забыл, или кто-то из парней позаимствовал. Время 18:23.

Остановились, — отмечаю про себя. Что за день сегодня такой? 8 января 1977 года. Всё идет через пень колоду.

— Макар! Сомов! — женский крик оглушает меня, едва выхожу из дверей метро.

Валентину узнаю сразу. Одетая в светлую искусственную шубку и вязаную шапчонку, с варежками, которыми она прикрывает рот, и кажется беззащитной.

— Ты меня напугал! Я думала, что не придешь. А потом узнала, что всех проверяют, закрыли станцию на вход и выход. — Девушка тянется ко мне, шепчет на ухо. — Говорят, по всем городу проверяют. Ты как? Кажется, лоб у тебя горячий. Не заболел?

— Не-е, я в норме. А вот от лекарства в виде ласки не отказался бы, — подмигиваю ей.

— Нудаешь! — Валька смахивает белыми варежками слезы со своего лица.

— Время позднее, завтра тяжелый день. Надо обдумать, как до дома добраться. Метро-то закрыто.

— Переночуем у моей сестры. Мне всё равно к ней возвращаться, я тетрадку забыла.

Топаем по заснеженной Москве к дому, где живет сестра.

Входим в теплую квартиру. Пока я разуваюсь в маленькой и тесной прихожей, снимаю куртку и шапку, ищу глазами, куда их деть, Валя сбрасывает проворно шубку, скидывает сапожки и уносится на кухню вслед за сестрой.

— Только не спрашивай его ни о чем, — говорит она, когда я вхожу вслед за ними на кухню. Увидев меня, Валя улыбается через силу, и говорит: — Сейчас чайку поставлю.

Через десять минут уже пили чай с баранками у Наташи. Молодая женщина с пышными формами, под тридцать, мать десятилетнего сына, который уже давно спал в спальной комнате, она всё продолжала причитать, узнав, что по городу розыск идет.

— Что же это делается⁈

— Наташа, мы очень устали, — прервала ее стенания Валя, — спать жутко хотим.

— Я уже постелила вам в гостиной, тебе на диване, а ему на полу раскладушку поставила, но смотрю, ноги у него как у дяди Степы, лучше матрас киньте, пускай на полу спит.

Едва остаемся одни в комнате, как я усмехаюсь, глядя на хлипкий диван:

— Надеюсь, он не скрипит.

— Тебе сказали, ты должен спать на полу.

— Что ты милая, мне ласка требуется. Я готов на полу, если ты ко мне придешь.

— Ты только о «нем» думаешь!

— О ком? — округляю глаза.

— О чем — о сексе, — тихо говорит девушка. И слово «секс» из ее красивого ротика звучит, как-то не страстно и не умело.

— Сейчас ты будешь меня лечить.

— Я не доктор, я — журналист, — смеется она игриво.

Молочные щеки девушки покрываются ярким румянцем, когда мои руки ложатся на ее плечи, и гладят их.

— Раздевайся, я свет выключу, — командую. — Как ты любишь — будем заниматься сексом в полной темноте.

В этот момент из спальной комнаты раздается громкий храп мужа Наташи, и мы хихикаем.

— Макар, ты действительно весь горишь.

— Ну приболел немного, с кем не бывает.

— Тебе сейчас наркомовские сто грамм не помешают, — тихо произносит девушка, и снова одевается. — Я принесу, у Гришки есть заначка.

— Спасибо тебе, товарищ Синичкина, — говорю с теплотой в голосе.

Пока Валя бродит по квартире в поисках лекарства от