Злая лисица - Кэт Чо

– Почти уверен, что ты сюда не за раменом[102] пришел, – парировал Джихун.

Чуну рассмеялся и только потом заметил перед Джихуном Сомин – стоявшую в стойке и готовую броситься в бой.

– А как зовут твою сногсшибательную подругу? – сострил Чуну.

– Ли Сомин, это Чуну, – Джихун махнул рукой в сторону токкэби, словно отгоняя назойливого комара.

– А фамилия? – поинтересовалась Сомин. – Или ты себя айдолом возомнил, как Рейн[103] или T.O.P?[104]

– Нет, я выгляжу куда лучше. – Чуну со смехом ей подмигнул.

Сомин насупилась, и улыбка токкэби слегка померкла. Похоже, впервые в жизни его чары не сработали, подумал Джихун. Чуну заинтересованно склонился к девушке.

– Я опаздываю на курсы. До завтра, Джихун-а. – Сомин схватила с прилавка пачку острых «Читос» и ушла, не удостоив Чуну даже взглядом.

– Суровая у тебя подружка. – Чуну умолк, а потом улыбнулся Джихуну. – Мне нравится.

– Не трожь моих друзей, – огрызнулся парень.

Чуну невинно поднял руки.

– Я пришел сюда не за этим.

Джихун закатил глаза:

– Что тебе надо?

– Вопрос скорее в том, что надо тебе.

– Ты говоришь загадками, потому что ты токкэби или просто хочешь меня побесить?

– Я пришел помочь тебе, – ответил Чуну. – У меня в квартире сейчас очень сердитая девушка. Топает целый день. У меня голова уже болит.

– Я пытался ей дозвониться, – вздохнул Джихун. Пусть и этому чертовому Чуну, но ему надо было выплакаться. – Как я могу извиниться, если она ни на звонки мои не отвечает, ни на сообщения?

– Какая жалость, что ты не знаком ни с одним сверхъестественным существом, созданным специально для обольщения женщин. Ни одного чхонгак токкэби вокруг, к ногам которого девушки так и валятся.

Джихун нахмурился. Неужели он всерьез раздумывает принять совет от того, кого ненавидел?

– Ладно.

– Телефон, – протянул руку Чуну.

Джихун передал ему смартфон, и Чуну начал быстро печатать.

– Что ты там пишешь?

Джихун перегнулся через прилавок, пытаясь заглянуть в экран, но токкэби отскочил.

– Не боись. Покажу перед тем, как отправить.

Джихун старался сохранять спокойствие, но чем дольше Чуну печатал, думал, удалял, перепечатывал, тем больше парень начинал терять терпение.

Наконец токкэби показал сообщение – сплошной поток цветочков, сердечек и полужирных надписей.

– Нет, – Джихун решительно покачал головой, – я это отсылать не буду.

Он стер сообщение.

– Эй! – запротестовал Чуну.

– Да я так в жизни не напишу. Она сразу поймет, что это был ты.

– Ладно, и что бы написал ты?

Джихун коротко напечатал: «Нам нужно поговорить».

Чуну скривился при виде коротенького сообщения, словно оно причиняло ему физическую боль. Он попытался перехватить телефон, но Джихун успел раньше.

Чуну вздохнул.

– Твои сообщения выглядят плоско. Нужно добавить объема.

– Объема? – недоуменно переспросил Джихун.

– Ну да, сердечко там или эмодзи, – предложил Чуну.

– Нет.

Джихун ограничился подмигивающим смайликом.

– Ладно-ладно, тогда хотя бы волну добавь. – Чуну с улыбкой ткнул в тильду.

Джихун закатил глаза, но все-таки добавил тильду, а потом отправил сообщение.

– Зачем ты мне помогаешь? – поинтересовался он у токкэби.

– Я же уже сказал. Терпеть не могу, когда люди брюзжат. У меня от них сразу настроение киснет.

– Правда? – Джихун не верил ни единому слову токкэби. Слишком уж скользким тот был, слишком хорошо умел врать.

Но, прежде чем Джихун успел еще как-нибудь подразнить парнишку, у него завибрировал телефон. На экране высветилось имя Миён. Джихун поднял удивленный взгляд на Чуну. Тот показал два больших пальца, и Джихун улыбнулся, забывшись на мгновение, – но потом вспомнил, что перед ним токкэби, и стер улыбку с лица.

Он открыл сообщение: «Я на башне Намсан».

* * *

Гора Намсан возвышалась прямо посреди города. По пути на вершину располагалось множество ресторанов, в которых подавали знаменитые ван тонкасы[105], однако главной достопримечательностью оставалась башня Намсан, которая пользовалась популярностью среди парочек, идущих на свидание. Джихун бы сюда ни за какие деньги не сунулся. Однако сейчас он, несмотря на свои убеждения, поднимался на гору в битком забитом фуникулере. От толпы у него начинала болеть голова. Или же оттого, что он нервничал целый день.

Джихун высадился из фуникулера, однако теперь ему предстояло еще подняться по лестнице мимо ларьков с едой. При взгляде на хот-доги на палочках с картошкой фри Джихун вдруг вспомнил, что когда-то обещал Миён купить такой же. Вернее, поправил он себя, другой Джихун обещал другой Миён.

Он никак не мог отыскать девушку в этом столпотворении. Запрокинув голову, парень взглянул на верхушку телебашни. Неужели ему придется туда подниматься? Он почти не сомневался, что без брóни в ресторан наверху не пускают.

Джихун осмотрел площадку под башней. Изгородь по периметру была полностью завешена металлическим гобеленом из разноцветных замочков. В середине площадки стояли металлические рождественские елки, также полностью покрытые замками.

Парень прошелся вдоль изгороди. Стоило признать: вид с горы открывался превосходный. Солнце клонилось к горизонту, и весь город словно сиял. С Намсана можно было разглядеть окраины Сеула, где металл и бетон города постепенно сменяли выцветшие черепичные крыши ханоков. В этой контрастной кутерьме старенькие домики со стенами из рисовой бумаги и угольным отоплением соседствовали с новомодными небоскребами. И все же подобная двойственность была свойственна этому городу, в нем она разрасталась и процветала. Похоже, иногда золотая середина между противоположностями все-таки существует.

А потом Джихун увидел ее. Лисица смотрела в бинокль на город внизу.