Ученик - Микаэль Юрт

– Я заплачу тебе вдвойне.

Тролле покачал головой и отвернулся от Себастиана. Потом тяжело вздохнул.

– Я помогал тебе, а теперь ты хочешь от меня откупиться. За кого ты меня принимаешь? Я думал, мы друзья.

– Если мы друзья, ты можешь просто пообещать молчать. И сдержать слово, – мрачно возразил Себастиан.

– Лучше расскажи мне правду.

– Если кто-нибудь узнает, для меня это обернется полной катастрофой. Полной. – Себастиан умоляюще посмотрел в несговорчивые глаза Тролле.

– Почему? Кто она такая, Ванья? Почему ты ее преследуешь? Кто собирается меня спрашивать? Я хочу знать. – Тролле впервые казался относительно откровенным. – Тогда я прекращу. Но только тогда.

Себастиан смотрел на него. Все пропало, как ни крути. Если он солжет, это приведет к катастрофе. Тогда Тролле из чистой зловредности скорее всего пойдет и расскажет Ванье. Открой он правду, ему казалось, что он все равно не сможет быть уверенным. Но это хотя бы даст ему небольшой выигрыш во времени.

– Ну так как же? – наседал Тролле.

Себастиан лихорадочно думал. А еще содержимое белого пакета. То, что обнаружил Тролле. Возможно, там уже есть правда. Возможно, он уже знает. Вранье только усугубит дело. Он решился.

– Она моя дочь. Ванья – моя дочь.

Он сразу увидел, что Тролле не знал.

Но теперь скрывать было больше нечего, поэтому он рассказал все.

Все.

Открылся полностью.

Когда он закончил, пришло умиротворение. Спокойствие. Он почувствовал себя легче. Тайны тяготили его больше, чем он предполагал.

Тролле стоял молча и смотрел на него.

– Черт побери, вот это история.

Тролле опустился на диван. Казалось, он размышляет. Потом он поднял взгляд на Себастиана.

– Что ты собираешься делать? – Совсем другой тон. Никакого вызова.

– Не знаю.

– Думаю, тебе надо отпустить ее. Прекратить то, чем ты занимаешься. Ни к чему хорошему это привести не может.

В словах Тролле присутствовала искренняя боль, которую Себастиан оценил. Он утвердительно кивнул.

– Вероятно, ты прав.

– Посмотри на меня, – продолжил Тролле. – Я не отпустил. Никого не послушался.

Он умолк и посмотрел в сторону подоконника, на котором стояла фотография в рамке. Два юноши и девочка, а в центре – женщина, которую он заштриховал черной тушью.

– Теперь у меня от них осталась только фотография. И все.

Себастиан не ответил. Он смотрел на Тролле с нежностью.

– Если слишком много борешься, то только портишь, – тихо, словно про себя, произнес Тролле.

Себастиан подошел к дивану и сел рядом с ним. На мгновение он задумался, не сказать ли Тролле, что существует некоторая разница между тем, чтобы ходить за кем-то на расстоянии, и тем, чтобы пытаться посадить в тюрьму нового парня своей бывшей жены за хранение наркотиков и похитить собственных детей, но воздержался. Тролле расслабился. Ему бы не понравилось, если бы Себастиан этим воспользовался.

– Я никому об этом не рассказывал, – сказал он.

– Понимаю.

Дальнейшие действия Тролле удивили Себастиана. Тот взял его за руку. По-дружески, доверительно, утешающе сжал ее. Они посмотрели друг на друга. Но тут Тролле резко вскочил с дивана. Его худощавое тело опять обрело энергию.

– Если кто-то тебя действительно преследовал, то ты привел его к Анне Эрикссон.

Ну, разумеется. Тем не менее Себастиан до этого не додумался. Когда Торкель говорил ему, что, вероятно, следует попробовать предупредить кого-то из женщин, с которыми он спал, то, естественно, имел в виду по телефону. Но после разговора с Урсулой в столовой Себастиан почему-то настроился на то, чтобы посетить их. Лично. Ему казалось, что это самое меньшее, что он может сделать. Он не додумался до того, что за ним могут по-прежнему следить. После того, как его чуть не протаранил голубой «Форд» перед Управлением полиции, он каким-то образом исключил эту возможность. Мужчина разоблачен, застигнут врасплох, все кончено. То, что мужчина продолжит слежку, скажем, на новой машине, ему просто не пришло в голову.

– Ты думаешь? Но я уже предупредил Анну. Она собирается уехать из города.

– Так ты за этим ходил туда сегодня вечером?

– Ты меня видел?

Тролле кивнул, но в голове у него крутилось нечто другое.

– Я видел и кое-кого еще.

Себастиан оцепенел. Ему не понравился ставший внезапно озабоченным тон Тролле. Совсем не понравился.

– Я тогда об этом не подумал, – продолжил Тролле. – Просто обратил внимание, но раз ты говоришь, что тебя преследовали…

Тролле не закончил фразу. Себастиан ощущал нарастающее волнение.

– Ты о чем? О чем ты не подумал?!

Тролле побледнел.

– Дважды за то время, что я был там, и ты тоже, там в голубом «Фокусе» сидел парень. Я все время предполагал, что он кого-то ждет.

Себастиан резко встал с дивана.

– Это он. Он следил за мной.

– Сегодня вечером он тоже был там. Только поменял машину. На серебристую японскую.

– Как он выглядел?

– Трудно сказать. На нем были солнцезащитные очки.

– И бейсболка?

Тролле кивнул.

– И бейсболка.

Они выбежали на улицу, чтобы найти такси. Себастиан хотел сразу же ехать на Стуршерсгатан, но Тролле настаивал, что им надо сперва как следует убедиться в том, что они одни. Хотя никакой серебристой машины на улице они не увидели, до конца уверенными быть нельзя. Они нашли свободное такси и запрыгнули на заднее сиденье. С шофером разговаривал Тролле. Тому поездка наверняка показалась весьма странной. Тролле постоянно менял конечную цель и заставлял его ехать то туда, то сюда, а в центре просил его максимально пользоваться полосой, отведенной для автобусов и такси. Он непрерывно бросал взгляд назад и удовлетворился только через полчаса.

Они одни.

Под конец он направил такси на площадь Карлаплан, и последний отрезок они пошли пешком. Себастиану каждый шаг казался беззвучным и чужим, словно он шел во сне, и ему было трудно собраться с мыслями.

На Стуршерсгатан было пустынно. Немного поодаль прогуливался в парке мужчина с собакой, но он направлялся в другую сторону. Тролле повернулся к Себастиану.

– Оставайся здесь. Тебя он знает.

Себастиан хотел запротестовать, но не знал, как. Он промолчал. Посмотрел на квартиру, где, как он знал, живут Анна и Вальдемар. Из окон струился теплый свет, но он никого не увидел. Как он мог привести сюда угрозу? Он идиот!