Держи меня за руку - Долен Перкин-Вальдез

круглого лица он напоминает мне Денниса Эдвардса из группы «Темптейшнс». Миссис Уильямс выглядит спокойной, довольной жизнью. Я замечаю золотой зуб.

Когда я беру в руки фотографию сестер, в комнате появляются они сами. Я возвращаю снимок на место. Эрика медленно ведет Индию под руку. На той домашнее платье, и выглядит она гораздо старше сестры. Может, дело в парике с крупными локонами, подходящем скорее для пожилой дамы. Она улыбается мне.

– Индия, – шепчу я, вставая. – Индия.

Она теперь на пару дюймов выше меня, и ей приходится наклониться, чтобы положить голову мне на плечо. Я прижимаю ее к себе.

– Индия, ты меня помнишь?

Она снова улыбается, но не отвечает.

48

Монтгомери

1973

Мама испекла для Уильямсов торт по случаю вынесенного в нашу пользу вердикта и благополучного возвращения Эрики. Как человек искусства, она умела творить чудеса с кремом. А в этот раз, украшая торт, она напевала. Я запомнила, потому что впервые за долгое время слышала, как она поет. После возвращения из Мемфиса мама ни разу не зашла в мастерскую. Мы с папой только обменивались взглядами, ломая голову над такой переменой. Каждый день мама с тетей Роз садились на пол, брались за руки и медитировали, выпевая очередную мантру. Они заваривали чай и слушали тантрическую музыку. Роз уверяла, что волноваться нам не о чем: мама по-прежнему христианка. Папа в ответ посмеивался.

Тетя Роз решила остаться на День благодарения. Папа хотел пригласить гостей, мы не возражали. Он договорился с мистером Сингхом, что тот приготовит ужин, а Мэйбл Тернер, тоже решив внести вклад, собиралась принести поджаристых кукурузных кексов, которые любила Индия. Мы с тетей Роз украсили дом искусственными сосновыми шишками и фигурками индеек из бумаги. Время от времени она выходила на задний двор, чтобы покурить. В такие минуты я замечала, какая тишина воцаряется в ее отсутствие. Тетя Роз наполняла дом своей энергией, и я понимала, что с ее отъездом атмосфера изменится.

Вечером в День благодарения первыми пришли Лу и его жена Дженна. Она оказалась совсем не такой, как я представляла. Зная, что Лу с головой уходит в работу, я была уверена, что жена его покладистая и мягкая. Но нет. Уже по рукопожатию стало ясно, что мягкотелой ее точно не назовешь. Дженна сразу мне понравилась: во взгляде читался острый ум, а о деле Уильямсов она, судя по всему, знала не меньше, чем я.

А еще Дженна была беременна. Явно уже третий триместр. Зайдя в кабинет, она оперлась рукой о спинку барного стула.

– Может, сядете? – спросила я.

– Да нет, все нормально.

– С ума сойти, Лу. – Я повернулась к нему: – Какой срок?

– Сивил работала моей помощницей, – сказал он жене.

– Я знаю.

– До родов примерно месяц, – ответил на мой вопрос Лу.

– И вы так и живете в разных городах? – спросила мама, которая явно тоже была под впечатлением от живота Дженны.

– Слушай, у молодежи нынче все по-другому. – Тетя Роз кинула пачку сигарет в сумку и прошла за барную стойку. – Я могу их понять.

– Дженна ездила туда и обратно, но сейчас обустроится тут, пока не родится ребенок.

– Ездила из Сельмы? – удивилась мама. – В таком положении?

Тетя Роз выставила на стойку два бокала.

– Кто-нибудь будет вино?

Я отвела Лу в сторонку и прошептала:

– Лу, ты ведь уже понимал, что Дженна ждет ребенка, когда решил помочь Уильямсам?

Он кивнул.

– И тебя так взволновало то, что девочек стерилизовали, поскольку ты сам готовился стать отцом?

– Сивил, ты уже достаточно хорошо меня знаешь. Я бы в любом случае взялся за это дело.

– Просто пытаюсь сложить картинку.

– Как сложишь, не забудь меня просветить, – сказал он.

Следующими пришли Ралси, а с ними Алиша. Я обняла ее, и мы постояли так какое-то время. Миссис Ралси попросила Тая принести из машины кастрюлю с похлебкой из листовой капусты, а сама устремилась к маме, и я расслышала, как она извиняется, что не находила времени повидаться. Мама отмахнулась от извинений и спросила, как продвигается дело Таскиги. Это положило начало долгой беседе.

Алиша помогла мне расставить блюда на столе так, чтобы до всего можно было легко дотянуться и без задержек отнести в столовую.

– Как Лу мог скрывать, что у него жена беременна? И при этом сутками торчать у себя в конторе? – спросила Алиша.

– Я тоже об этом думаю. Она, кстати, работает в юридической фирме в Сельме.

Алиша покачала головой.

– Мы теперь живем в другом мире, скажи?

Я достала блюдо с макаронами и поставила его возле кукурузных кексов.

– Дженна сказала, что внимательно следила за делом. Надо спросить, каковы, по ее мнению, шансы отсудить компенсацию.

– Уильямсы приехали. – Тай заглянул на кухню и тут же исчез.

Я протерла поверхность рабочего стола, хотя уже протирала его пару минут назад. Мэйс прежде не бывал у меня дома, а папа, судя по всему, все еще подозревал, что между нами что-то есть. Но нет, ничего не было и не будет. После того, как пропала Эрика, Мэйс отдалился. И я тоже. Один поцелуй на диване в гостиной – это пустяк.

Алиша коснулась моей руки:

– Сивил, он в тебя влюблен.

– Кто?

Прежде чем она успела ответить, на кухню влетели Эрика и Индия, которая тут же обняла меня. Я убрала ей за ухо выбившуюся прядку и ногтем пригладила бровь. Краем глаза, из-за плеча Индии, я наблюдала за Эрикой. После возвращения домой папа осмотрел ее и не нашел никаких тревожных признаков. Сказал, что она просто устала и ей нужен отдых. Но мне Эрика казалась настороженной, отчужденной.

– У меня есть пара новых пластинок, – сказала я, надеясь заинтересовать ее.

Я купила их после того, как Эрика исчезла, и пообещала себе, что обязательно позову ее послушать эти пластинки, если она найдется. Я еле сдерживалась, чтобы не подарить ей и сам проигрыватель. Он радовал бы ее сильнее, чем меня. Но я не могла больше так поступать. Не могла пытаться купить для них исцеление.

– Пойдем.

Девочки прошли ко мне в спальню, и я предложила им закрыть дверь, потому что папа уже включил музыку в кабинете. Так им будет лучше слышно. Когда я выходила из спальни, Эрика объясняла Индии, как поставить пластинку, не поцарапав ее.

Миссис Уильямс чинно сидела в кресле-бочонке в углу кабинета. Тетя Роз, занявшая соседнее кресло, спрашивала ее, вошла ли та в контакт со своим тотемным животным.

– А то, – насмешливо отозвалась миссис Уильямс.

Роз это ничуть не смутило, и через пару минут миссис Уильямс уже улыбалась ей