Мефодий Буслаев. Карта Хаоса - Дмитрий Емец

Как нередко случалось при упоминании имениначальника, улыбка Арея вышла резиновой. Причем не той мягкой, бесконечногибкой резины, из которой шлепают детские пустышки и экспериментальные моделикомиссионеров, но резины жесткой, грубой, какая идет на кистевые эспандеры.

– Лигул, надо полагать, в добром здравии. Вовсяком случае, сведений о его смерти не поступало. Позавчера у меня состояласьвстреча с одним из его шакалят. Малый оказался не плох. Подрезал мне сухожилиена ноге. Придется некоторое время похромать.

– Он что, был один? – удивилась Улита.

– Кто?

– Шакаленок.

Мечник провел пальцем по спиралям своегодарха. Тот слабо осветился изнутри.

– Разумеется. Мое личное собрание эйдосовпритягивает многих. Те, кто посмелее, не хотят делиться. Теперь, когда я вопале, для многих авантюристов я главная мишень! – пояснил Арей сабсолютным спокойствием.

Он встал. Прихрамывая, прошелся по комнате.Ковырнул пальцем дыру в тюлевой шторе, впуская в комнату чуть больше луны. Лицоего было страдающим, искаженным. Точно безнадежно исковерканная и грязная чайкапыталась взлететь с песка, но изломанные крылья уже не могли зачерпнуть воздух.

Улита сидела на кровати, укутав одеялом своикустодиевские плечи. Ее большие ступни пытались уместиться на одной тапке.Вторая куда-то затерялась.

– Вы её нашли! – безошибочно сказалаУлита.

– КОГО?

– Свою дочь! – ответила Улита безмалейшего сомнения.

С ней такое случалось. Женская интуиция, вочевидных вещах часто подвисающая, в глобальном и сложном делает поройуникальные выстрелы. По ритму движения ложки в супе узнает оценку,проставленную за пятничный тест, а по забившейся под шнурок кроссовкаединственной травинке угадывает, в каком московском лесопарке вернувшийся сработы супруг проводил совещание кабинета министров.

Пауза была короткой и страшной.

– Откуда ты знаешь? – спросил Арей.

– Просто знаю. Почувствовала. Вы… – тут Улитазапнулась, не уверенная, насколько безопасно подбирает слова, – мечетеськак раненый зверь. Вам и с ней рядом быть страшно, и без нее страшно. Вот вы икинулись сюда, потому что просто непонятно было к кому. Вот.

Арей рванулся к ней.

– Ты бредишь! Ты сама мечешься как раненыйзверь, ведьма!

Голос его возвысился, под конец фразы изхриплого став неузнаваемо ломким и высоким. Разбуженная Вихрова привстала накровати, пытаясь понять, что происходит. Прежде чем взгляд ее опозналгромоздкую фигуру, Арей махнул рукой, еще раз страшно оглянулся на Улиту иисчез.

– Кто это был? – зевнула Ната.

Улита ответила с большим замедлением, думая одругом, однако прозвучавший ответ был вполне в ее стиле.

– Доставка пиццы.

– А где пицца? – спросила Ната, нашариваяна одеяле выпавшие наушники.

– Они приехали сказать, что пицца закончилась.Ложись и спи! Тебе не светит!

* * *

Среди множества объяснимых физических законовсуществует как минимум один необъяснимый. Это закон ужатия студентов впространстве. Согласно закону ЗУС средний легковой автомобиль вмещает пятьчеловек или двенадцать студентов. Средняя квартира вмещает десять человекгостей или сорок студентов. При этом вес и размеры студентов не имеют значения.Это могут быть даже баскетболисты из института физкультуры. Тайна тут вспособности радостно ужаться и раздвинуть пространство изнутри.

Тот же самый закон заработал в полденьследующего дня в комнате Даф в общежитии озеленителей. В тесной комнате,неприметно слившейся с кухней, собрались Мошкин, Чимоданов, Даф, Ната, Улита и,кроме них, все валькирии с оруженосцами. В углу на подстилке лежала волчица,начинавшая угрожающе рычать, едва кто-то приближался к ней меньше чем на третькомнаты. Именно такую территорию волчица считала своей.

Единственной, кого волчица подпустила,оказалась Бэтла, скормившая ей две палки колбасы из продуктового патронташасвоего оруженосца. Тот всегда носил с собой колбасу в достаточных количествах,утверждая, что палка колбасы, особенно полукопченой, является уникальнымсредством ближнего боя. Глушит на раз-два-три, настороженности у противника невызывает, разрешение на ношение не требует, и, кроме того, дробящим оружием неявляется. В случае чего после применения колбасу можно попросту съесть, чтозатруднит розыск вещественных доказательств, а, если все же найдут, сделаетприятным проведение следственного эксперимента.

Брезгливой Улите упорно не давал покояисходивший от волчицы запах Подземья.

– Вы мне тут эту канализацию прекратите! Илимойте зверя, или купите мне зажимы для носа и противогаз для других частейлица! – заявила она и, мобилизовав Бэтлу и Гелату, отправила их в ванную.

Сама же пошла следом и деловито приняласьозираться, поочередно открывая все ящики и заглядывая чуть ли не в стиральнуюмашину. Чужие ванные всегда были слабостью ведьмы, равно как и осмотрсодержимого шкафчиков на кухнях ее знакомых.

– Кто как считает, для волчиц подходит шампуньдля ломких сухих волос? – спросила она, хватая его с полки.

– А что-нибудь другое есть? – с сомнениемспросила Гелата.

– Сейчас посмотрим… Что у нас тут? –встав на цыпочки, Улита пошарила рукой на полке. – Ага! «Шампунь-бальзамдля нормальных волос с запахом тухлого персика»!

Бэтла загнала волчицу в ванну и придерживалаее, успокаивая.

– Что, правда тухлого? – не поверила она.

– Ну, допустим, этого тут не написали. Но я жезрю в корень! – заявила Улита.

Устав от болтовни, Бэтла направила на Улитуработающий душ и облила ее с головы до ног. Грозя ей смертельным сглазом,ведьма выскочила из ванной и принялась честно подслушивать у дверей. Плескалавода. Волчица недовольно рычала и точно так же недовольно, в тон рычанию, с нейразговаривала Бэтла.

Внезапно голос Бэтлы дал удивленную свечку.

– Хорошая девочка!.. Очень хорошая девочка!..О! Чего тут на тебе? Смотри, Гелата!

Улита насторожилась.

– Кому тут нужна хорошая девочка?Звали? – спросила она, просовывая в дверь голову.

Бэтла вновь направила на нее струю душа, иведьма скрылась, вынужденная продолжать переговоры из-за двери. Валькириясонного копья показалась только двадцать минут спустя. Перед ней, прихрамывая,шла волчица. На Улиту она по привычке зарычала, но без особой угрозы. Просто изчувства долга.