Ассасин - Симона Вилар

Они расположились среди подушек на ковре. Перед ними на низком столике были расставлены кушанья: блюдо из кислого молока, в котором плавали мясные фрикадельки, завернутые в листья салата жареные баклажаны, рагу с кусочками кролика, рассыпчатый, приправленный шафраном рис, жаркое из голубей, различные соусы, а также пирожки с маслянистой корочкой и всевозможные орехи. Но даже будучи голодной, Джоанна отметила, что не сможет столько всего съесть, на что Фазиль ответил, что стоит ей только попробовать эти яства, и она не сможет оторваться, ну а он пока будет развлекать госпожу беседой.

Фазиль уже знал, что сеньору Джованну потревожили назойливые наложницы, и сокрушался по этому поводу.

– У аль-Адиля много женщин в гареме? – спросила Джоанна, поднося ко рту маслянистый пирожок с фисташками, и тут же ополоснула пальцы в чаше с розовыми лепестками, которую услужливо держала стоявшая рядом Адиба.

Фазиль, не переставая улыбаться, заметил, что, сколько бы наложниц ни содержал в гареме брат великого султана, тот почет и уважение, какие получит благородная сеньора Джованна, превысит все, что принято в мусульманских гаремах. И все другие его наложницы обязаны поклоняться ей, целовать край ее одежды и, если госпожа прикажет, всячески ее развлекать.

Евнух поведал, что основной гарем аль-Адиля ныне находится во дворце Каира в Египте, сюда же он привез лишь несколько своих любимиц, счастливых, что все время будут находиться подле господина. Но потом пришла весть о приезде будущей супруги аль-Адиля, редкой красавицы, поэтому наложницы и осмелились… Но довольно об этом! Ибо все эти гурии гарема никогда не будут иметь такой власти, как избранная повелителем госпожа. Обычно девушки попадают в гарем еще детьми, и для их родителей великая честь, когда их дочерей берут ко двору. Но при этом, отдавая дочь в гарем, ее отец подписывает соглашение о том, что больше не имеет на нее никаких прав и согласен не встречаться с нею до конца жизни. Поэтому девушкам в гареме дают новые имена, красивые и звучные, например, цветка или драгоценности. Наложниц взращивают и лелеют, но при этом тщательно обучают изящным манерам, знанию обычаев, объясняют им все тонкости любовной науки, а также учат играть на разных музыкальных инструментах, танцевать, читать и хорошо рассказывать, и все это для того, чтобы они были не только утехой, но и интересными собеседницами для господина. Попадают в гарем и невольницы, если таковых находят достаточно красивыми и покорными. Их тоже готовят к встрече, внушают, какой милости они удостоятся, если на них обратит внимание повелитель. И если какая-либо из красавиц приглянется ему, если он проведет с ней ночь и останется доволен, девушке выделяют личные покои, приставляют слуг, богато одаривают и она приобретает влияние в гареме. И особенно счастливы те, кого господин зовет к себе не единожды. Если же такая избранница понесет от повелителя и родит ему ребенка, то ее положение окончательно упрочится и ей больше не о чем волноваться. Те же, кого минует подобное везение, просто остаются служить счастливым избранницам. Бывает, что это длится годами, а бывает, что на некоторых из них господин так и не взглянет ни разу. Таких по прошествии девяти-десяти лет либо выдают замуж, наделив приданым из казны господина, либо они остаются в услужении до самой старости.

При последних словах евнуха стоявшая в стороне Адиба не смогла подавить невольный вздох, и Джоанна поняла, что рыжая сарацинка как раз из этих неудачниц, обойденных милостью. А такие обычно таят в душе обиду. Но Джоанне опасно было злить женщину, догадывающуюся о ее беременности, и англичанка даже улыбнулась ей, когда протягивала стакан для шербета.

– Насколько родовиты девушки из гарема? – спросила Джоанна, отхлебывая легкий сладкий напиток.

Фазиль засмеялся.

– Это у вас, христиан, принято считаться со знатностью рода. Но для наших именитых мужчин необязательно, чтобы красавица была высокородной, хотя и желательно. Но в любом случае в гареме достаточно женщин из именитых семей. Такие наложницы получают высокий статус благодаря родственным связям, но если они не приглянулись господину, он может годами не встречаться с ними.

– А кто сейчас жена аль-Адиля? То есть жены. Я слышала, что их может быть четыре.

– Да, так положено по законам шариата. До того же, как пророк Мухаммад обучил правоверных мудрости Аллаха, мужчина мог иметь сколько угодно жен. Теперь же не более четырех, хотя число наложниц не оговаривается. Однако мне странно, что вы, приехав как избранница благородного аль-Адиля, говорите об этом так спокойно, хотя я слышал, что христианки гневаются, узнав о подобном. – Фазиль с интересом поглядел на молодую женщину. – Поэтому, чтобы в семейной жизни не было недоразумений, иноверок заставляют перейти в ислам. Но ведь вы не намерены этому следовать? И я должен вас предупредить: дитя, какое вы родите благородному эмиру, непременно сделают мусульманином. Иначе невозможно!

«Знал ли о подобном Ричард, когда сватал Пиону?» – ужаснулась Джоанна.

Но она ушла от обсуждения разговора о вероисповедании наследников, опять спросив о женах аль-Адиля. Обычное любопытство, но евнух с готовностью стал пояснять: у брата великого султана сейчас только две жены. Было три, но старшая его супруга, дивная красавица из Дамаска, умерла в родах, подарив аль-Адилю его первенца Камиля. Другая жена аль-Адиля очень высокородна, она дочь Килич Арслана, султана Конийского, но она принесла супругу одних дочерей, а положение женщины особо упрочивается, если она родит сына. Так было с пленницей из Австрии, рожавшей аль-Адилю только сыновей, он очень их любит, поэтому, в благодарность возлюбленной, сделал ее законной супругой. Но лишь самая любимая жена может получить титул, почти равный титулу повелителя, и стать госпожой всего гарема.

– И клянусь священной Каабой [56], именно эта судьба ждет вас, благородная дама, – просиял улыбкой Фазиль. – Когда же вы поймете, насколько вам необходимо принять ислам…

– Вы становитесь назойливым, Фазиль, – нахмурившись, перебила его Джоанна. – К тому же аль-Адиль рассказывал мне, что в гареме султана Саладина есть христианка, отказавшаяся изменить вере в Христа. Это Мария, дочь Раймунда Триполийского.

– Да, есть такая, – медленно кивнув, подтвердил Фазиль. – О, она бы многого достигла, ибо Саладин очень почитал ее отца. Но то время прошло, и Мария, то есть Мариам, как ее называют, ныне не в милости. Саладин держит эту женщину при себе только из великодушия.

– Она стала служанкой?

– Нет, – после минутного раздумья ответил Фазиль и отхлебнул шербета. – Она просто предана забвению. Однако Саладин порой пользуется ее советами, когда интересуется обычаями христиан, а иногда она даже служит толмачом. И ныне она здесь, в Иерусалиме, в старом дворце иерусалимских королей на горе Мориа, или Храмовой горе, как ее называли христиане. Наш повелитель султан – да будет он благословен! – непритязателен и равнодушен к роскоши, поэтому его резиденция в Эль-Кудс куда скромнее, чем дворец царя Давида, который он уступил своему любимому брату Адилю. Зато там, в старом дворце, султан находится подле великих мусульманских святынь – мечети Аль-Аска и мечети Купола Скалы, столь прекрасной, что эти невежественные тамплиеры приняли ее за храм самого царя Соломона и устроили там свое пристанище…