Тысячный этаж - Катарина Макги

– Ты знаешь, как управлять этой штуковиной? – Мэриель внимательно глядела на Эрис, похоже разрываясь между недоверием и любопытством.

– Здесь есть автопилот. По крайней мере, мне так сказали.

Эрис расплылась в улыбке и нажала на кнопку запуска. Ховерлодка поплыла в темноту.

Они скользили по воде, сумрачной и непроницаемой, словно черное зеркало. Волосы Эрис разметались. В лицо летели брызги, приятно покалывая кожу. На другом берегу реки приглушенно мерцали огни Нью-Джерси.

Мэриель смотрела на воду, наблюдая за продвижением судна. Было что-то царственное в ее профиле, который четко выделялся на фоне темноты: длинный нос, высокие брови. Но вот девушка повернулась, подмигнула Эрис, и иллюзия развеялась.

– Куда ты везешь нас, отважный капитан? – спросила Мэриель, перекрикивая ветер и рев мотора.

– Туда, где вот это не загораживает горизонт. – Эрис указала на Башню, верхушка которой уходила ввысь, теряясь в темноте.

Девушки проплыли мимо закутанной фигуры статуи Свободы, направляясь на юг и огибая порты, откуда доносились звуки музыки и пронзительного смеха. Наконец Башня осталась позади и больше не заслоняла все небо. Эрис заглушила мотор. Перегнулась через борт, касаясь пальцами воды, и тут же отдернула их. Вода была ледяной.

– Мне нравится, – нарушила тишину Мэриель. – Отличный сюрприз.

– Это только начало.

На Саут-стрит веселились все громче. Эрис слышала музыку, видела мелькавшие на берегу розовые танцующие огоньки от глюк-кальянов.

– Сегодня вечером какая-то тусовка? – спросила Мэриель.

– Они здесь по той же причине, что и мы. – Эрис засмеялась и обняла Мэриель. – Смотри.

Она указала наверх, и обе девушки перевели взгляд на звезды.

Бархатно-черное небо рассекла комета, ее хвост веером мчался следом.

– Красота, – выдохнула Мэриель.

Эрис наслаждалась видом, стараясь не думать об Университетском клубе. Наверное, в этот момент Эйвери и Леда смотрят на мчащуюся мимо комету, в своих дорогих платьях и с бокалами шампанского в руках прижимаясь к окнам. «Прекрати», – приказала себе Эрис. Ей ведь и здесь хорошо.

– Ее зовут почти как меня, – сказала девушка, вспоминая прочитанное. – Меня – Эрис, а ее – Эрос. Предположительно, в следующий раз она пролетит мимо Земли только через тысячу лет.

– Бог любви, – засмеялась Мэриель. – Эрис же, напротив, богиня…

– Хаоса, – с грустью сказала девушка.

Она любила изводить этим маму, но та клялась, что не знала и выбрала имя потому, что оно показалось ей красивым.

– Иногда любовь и хаос – это одно и то же, – мягко проговорила Мэриель.

Эрис обернулась и поцеловала ее, закрывая собой комету.

Мэриель охотно отозвалась, положив руки на плечи Эрис. В этом поцелуе было нечто новое, незнакомая ей нежность.

Наконец Эрис отстранилась.

– Эрис. Мне страшно.

– Что? Почему?

Комета исчезла с небосклона. Из центра города доносились крики гуляк, празднующих ее появление. Эрос, комета любви.

– Просто я… – Мэриель словно хотела сказать что-то важное. Эрис видела напряжение на ее лице, проскальзывавшее, как разряды электричества. – Я не хочу страдать.

Эрис показалось, что Мэриель собиралась сказать нечто иное. Девушка подалась вперед и легонько прислонилась головой к плечу подруги.

– Я никогда не заставлю тебя страдать, – тихо проговорила Эрис. – Обещаю.

Циничная, приземленная натура Эрис рассмеялась над собой за такие слова, за обещание, которое вряд ли могла выполнить. Или же придется его сдержать, твердо решила она.

Эрис почувствовала, как расслабилась в объятиях Мэриель. Их лодка раскачивалась взад-вперед, омываемая ласковыми волнами.

– Обещаю, – повторила Эрис, и эти слова взвились в темноту подобно дыму.

Ховер подлетел к пентхаусу.

– Спасибо, что довез меня до дома, – сказала Эйвери.

Родители давно ушли с вечеринки, и она не знала, остался ли в клубе кто-то из друзей, в том числе Леда с Атласом. Ее слишком увлекли танцы, смех, вихрь радости по поводу появления кометы. И Ватт.

Они отлично провели вечер, даже лучше, чем она ожидала. У Ватта получалось быть серьезным, не важничая, держаться уверенно, не становясь заносчивым придурком. Когда он подвел Эйвери к двери, девушка поняла, что теперь Ватту предстоит проделать путь вниз почти на восемьсот этажей. Она попыталась представить его повседневную жизнь, но не сумела. Почему она не узнала побольше про него самого? Эйвери слегка смутилась: наверное, он считает ее эгоистичной.

– Не за что.

Ватт робко дотянулся до «светлячка» у нее над ухом. Цветок пожух и издавал теперь приторный запах. Всего несколько часов назад он горел, как звезда.

– Похоже, вечер закончился, – печально заметила Эйвери. Ватт хотел выбросить цветок, но она остановила его. – Нет, не надо… не сейчас. Я хочу его сохранить. Пусть еще побудет.

Ватт послушно вернул ей цветок и задумчиво посмотрел на нее. Эйвери забрала мертвый бутон и крепко зажала в ладони. Ей казалось, она слышит, как гулко бьется сердце Ватта, так что звук отражается от стен вокруг.

Парень подался вперед и коснулся губами ее лба. Он не торопился, давая Эйвери возможность отстраниться. Она не пошевелилась: просто стояла неподвижно и ждала.

К тому моменту, как он коснулся губами ее губ, поцелуй казался неизбежным. Эйвери поцеловала Ватта в ответ, желая ощутить его вкус. Поцелуй был нежным, медленным, ей нравилось, как теплые руки Ватта касались ее бедер.

Когда они отстранились друг от друга, никто не решался произнести ни слова. Эйвери охватила странная щемящая радость. Наконец она поцеловала другого парня, не Атласа. И в этот раз по-настоящему. Не потому, что хотела отвязаться от праздного поклонника, а потому, что он ей нравился. Это казалось Эйвери чуть ли не святотатством, но сошло легче, чем она думала.

Может, как раз этого ей не хватало, чтобы раз и навсегда отказаться от Атласа. Может, именно Ватт ей и нужен.

– Спокойной ночи, Эйвери, – сказал парень, поворачиваясь к ховеру.

Вихрь неоднозначных чувств вскипел в ней и вылился в единственное слово:

– Постой.

Ватт остановился, дверь почти захлопнулась.

Сердце Эйвери билось слишком быстро, дыхание стало неровным. Она подумала, дома ли Атлас, увидит ли он их вместе. «Прекрати думать об Атласе». Она не хотела, чтобы Ватт уходил, и в то же время сомневалась, что готова к такому шагу. Хотя, может, она никогда не будет готова.

– Я подумала… – Эйвери закусила губу.