Ворон. Кровавый глаз - Джайлс Кристиан

— У меня такое ощущение, будто кто-то помочился мне в ухо, пока я спал, — проворчал Пенда, щурясь на солнце и ощупывая затылок.

Его руки были покрыты татуировкой, под простой кольчугой проступали упругие мышцы. Теперь уже было слишком тепло, чтобы носить под бриньей толстый зипун, поэтому многие ограничивались тонкой кожаной курткой.

— Я чувствую себя таким же бодрым, как труп! — Мне даже удалось усмехнуться.

Пенда шумно вздохнул и проводил взглядом молодую рыжеволосую девушку, уходящую от колодца с двумя полными ведрами.

— Сегодня замечательный день, Ворон. Он хорошо подходит для того, чтобы убивать валлийцев, — сказал он, поджав губы, и свистнул вслед девушке, сквозь тонкую ткань платья которой проступали покачивающиеся ягодицы. — Для этого хорош любой день, — продолжал Пенда, не отрывая взгляда от удаляющейся девушки.

Руки воина были унизаны драгоценными браслетами, рукоятку меча украшала серебряная проволока, а шар на ее конце желтел янтарем.

Пенда заметил, что я разглядываю его оружие, достал меч из ножен и протянул мне:

— Вот, можешь потрогать, но будь осторожен. Я не хочу, чтобы твоя маменька засунула мне кочергу в задницу, если ты обрежешься.

— Хорошее лезвие, — одобрительно заметил я, попробовал меч на вес, а затем рубанул им воздух.

— Я забрал его у валлийского вождя, — сообщил Пенда. — Но сперва разрубил ублюдка на мелкие кусочки.

— Это валлийский меч? — спросил я, снова рассекая воздух.

Пенда нахмурился, потому что мой удар получился неуклюжим.

— Разумеется, нет, щенок! — насмешливо ответил Пенда. — Валлийские мечи трясутся и не могут резать прямо. Тамошние кузнецы ничего не смыслят в своем деле. Или сталь у них хреновая. Вот почему эти долбаные скотоложцы постоянно совершают набеги. Сумасшедший ублюдок, замахнувшийся на меня этим мечом, вероятно, отобрал его у какого-нибудь состоятельного мерсийца. Мне хочется думать, что клинок принадлежал самому королю Кенвульфу. На белом свете таких немного.

— Я видел короля Кенвульфа. Это здоровенный мерзавец. Такая зубочистка ему ни к чему. Но не волнуйся, Пенда, — с издевкой добавил я, возвращая меч и покачивая головой, — если валлийцы проткнут тебе живот копьем, то я позабочусь об этом мече, даже вытру с него кровь.

Воин подался вперед, помахал рукой у меня перед лицом.

— Парень, ты еще не проспался после вчерашнего, да? Какой-то валлиец прикончит Свирепого Пенду? — Он сплюнул комок харкотины, едва не попав в жука, ползущего у меня под ногами. — Да скорее скандинав станет королем Уэссекса, твою мать!

— Как знать, может, такое когда-нибудь случится, — сказал я, представив себе ярла Сигурда на троне короля Эгберта.

— Ты еще пьян, — проворчал Пенда.

— Возможно, — согласился я. — Но пьян я или нет, нам пора трогаться в путь. — Я кивнул на зал, поймал в бороде вошь и раздавил ее ногтем. — Ступай и вытряси сон из тех жалких сукиных сынов. Не думаю, что я им нравлюсь.

— Я точно знаю, что ты им не нравишься, — рассмеялся Пенда. — Но скорее трахну вшивую валлийскую шлюху с отвислыми сиськами, щенок, чем буду выполнять за тебя грязную работу. — Он отправился следом за рыжеволосой девушкой, бросив напоследок: — Ты совершенно прав, черт побери, что уводишь их в Уэльс. Так что можешь начать, подняв их из постелей.

Я взял копье, стоявшее у распахнутой двери, начал древком будить перепившихся крестьян, торговцев и ремесленников, которых мне предстояло повести на бой с валлийцами, закрывавшимися черными щитами, и пожалел о том, что это были не норвежцы.

Жители деревни Эльдреда собрались, чтобы проводить нас. Ребятишки сражались друг с другом деревянными мечами, изображая наши грядущие победы над валлийцами, в то время как их родители смотрели на нас с тревогой. Ополченцы старались держаться бодро. Они гордо выставляли напоказ доспехи и оружие, хотя только у двоих были кольчуги, а остальные довольствовались куртками из плотной кожи. Настоящие воины не суетились. Для них это был всего лишь еще один поход.

— Смотрятся они не очень, но сражаться будут неплохо, — сказал Пенда, увидев, с каким сомнением я рассматривал свой отряд. — Жители Уэссекса умеют воевать, Ворон. Это у них в крови. Даже у купцов. — Он усмехнулся. — Если тебя выпотрошат, то это плохо скажется на торговле. Поэтому они учатся убивать.

Но мне эти люди не казались настоящими воинами.

— Валлийцы наделают от страха в штаны, едва увидят нас, — пробормотал я.

— Могут и наделать, если только заметят твой глаз, — согласился Пенда. — Даже валлийцы верят в лукавого.

— В повелителя зла? — уточнил я.

— Да, в старика Велиара,[7] — объяснил Пенда.

Я недоуменно пожал плечами.

— В изгибающегося змея. В Аваддона,[8] — добавил Пенда. — В сатану, парень! — теряя терпение, крикнул он.

— В изгибающегося змея? — спросил я.

— Да, щенок, его называют и так. Хотя ты сам должен это знать, поскольку остаешься проклятым безбожником и язычником.

Я подумал о змее Мидгарде, который, по убеждению норвежцев, обвивает землю. Именно в честь него назвал свой корабль Сигурд.

— Парень, у тебя есть девчонка? — насмешливо спросил Пенда. — Если так, то пусть бог ей поможет. Бедную сучку, должно быть, трясет от одной только мысли о том, что ты засадишь ей в брюхо еще одного такого же скота.

Тут я заметил Кинетрит. Она стояла под старым тисом, где мы с ней расстались всего несколько часов назад, до того как взошедшее солнце пролило яркий свет сомнения на наше предприятие. На ней была синяя накидка, оканчивающаяся в пальце от земли, надетая поверх бледно-желтого платья с рукавами, расшитыми тонкой голубой нитью. Узкий пояс подчеркивал тонкую талию, распущенные золотистые волосы остались неприкрытыми. Не надела Кинетрит и брошь, подобающую высокому положению. Вместо этого у нее на груди висела простая серебряная цепочка, закрепленная на двух маленьких круглых застежках по краям накидки. Лицо девушки отливало бледностью, губы стиснулись в узкую полоску, а глаза оставались непроницаемыми. Клянусь Фрейей, какая же она была красивая!

Кто-то окликнул меня по имени. Я обернулся и увидел Эльдреда в темно-зеленом плаще, отделанном белым горностаевым мехом. Под ним виднелась кольчуга тонкой работы, начищенная до блеска, однако не новая. Ей уже довелось побывать в бою.

— Здравствуйте, милорд, — приветствовал я олдермена и проверил, легко ли выходит из ножен мой меч, принадлежавший когда-то Глуму.

Сегодня утром один из тутошних кузнецов наточил лезвие. Его подмастерье смазал шерстяную подкладку ножен топленым овечьим салом, запах которого я чувствовал до сих пор.