ДНК миллиардера. Естественная история богатых - Ричард Коннифф

6. Бейте решительно и сильно. Когда вы нашли союзников и уверены в их поддержке, действуйте безжалостно и без предупреждения. В противном случае ваши усилия будут подобны действию аэрозоля против медведей гризли, который иногда продается в национальных парках и способен, как считает один мой приятель-исследователь, лишь разъярить зверя.

7. Пользуйтесь своим новым статусом с осторожностью. Это одна из самых важных вещей, которой должна научить нас естественная история. Все доминантные приматы охраняют свой статус, а также порой повышают его, когда заботятся об интересах подчиненных. Люди, похоже, «этологически деспотичны», как шимпанзе; иными словами, у нас есть предрасположенность к насильственному подчинению других людей. Однако приматолог Кристофер Боэм, изучавший подчиненное поведение в группах шимпанзе и людей, утверждает, что за последнюю тысячу (или около того) лет в культурном отношении мы стали эгалитарнее. В некоторой степени он выдает желаемое за действительное. «Я полагаю, что если стабильная эгалитарная иерархия возможна, – пишет он, – то основное направление власти в обществе должно быть повернуто вспять». К сожалению, это звучит как некая программа левых сил. Правда состоит в том, что законы, супружеские обычаи, профсоюзы, пристальное внимание прессы и прочие факторы многое сделали для поворота вектора власти, но ловкие деспоты умудряются к этому приспосабливаться.

Даже Людовик XIV, чья слава абсолютного монарха отражена в приписываемой ему фразе: «Государство – это я», уделял существенное внимание благополучию и доброму расположению своего народа. Однажды он написал:

«Мы должны ставить благо наших подданных превыше собственного. Они являются частью нас самих, раз мы – голова тела, а они – его члены. Мы должны давать им законы лишь ради их пользы; и нам следует использовать имеющуюся в наших руках власть только для того, чтобы приносить им счастье».

Забота об интересах подчиненных не означает потакания всем их прихотям и не исключает безжалостных и своекорыстных действий, но великодушные деспоты находят способы, чтобы дистанцироваться от наиболее жестоких поступков. Если вы правильный мальчик, то наймите бешеного пса, который сделает грязную работу за вас. Если вы сами бешеный пес, то, значит, вы нуждаетесь в таком правильном мальчике, который бы остановил кровопролитие и помог пострадавшим.

8. Семья должна стоять на первом месте. Когда у вас много денег, все хотят быть рядом. Это ваш кошмар и, разумеется, ваше искушение. Подчиненные относятся к вам как к большому папочке и исполняют все капризы. Они выстраиваются в очередь, чтобы подлизаться. Супруги и дети, напротив, решительно указывают вам на ваши недостатки и упрямо не желают следовать вашим указаниям. Что же делать? Даже бабуины понимают, что лучше быть вместе со своей подлинной семьей. Питер Уайт из Citibank также советует богачам держаться «людей, которые знакомы с вами уже много лет и знают, какой вы недотепа». Что же касается передачи денег потомкам и будущего вашей династии, то это ваша самая большая ставка в великой генетической лотерее. В мире богатых полно экспертов, готовых посоветовать, как сохранить состояние для потомков, и фандрайзеров, готовых объяснить, почему самое лучшее, что вы можете сделать со своими деньгами, – это отдать их. Общий аргумент в пользу второго варианта сводится к тому, что ваше генетическое будущее будет обеспечено надежнее, если дети с самого начала будут знать, что им придется добиваться успеха самостоятельно. Дайте им любовь и доброе имя, заботьтесь о них, как бабушка-верветка, но не оставляйте ничего – и они могут вырасти такими же бойцами, как вы. Но родственный отбор – это мощная сила. Поэтому большинство семей предпочитают сохранить капитал и основать династию. Дети даже в этом случае могут вырасти нормальными. Все, что вам нужно для этого, – проводить с ними время. Кроме того, заставляйте их отрабатывать каждый цент, пока они молоды, установите для них бюджет, ограничивайте расточительность и не начинайте делить фамильное наследство, прежде чем они сделают карьеру.

9. Постройте скромный дом. Завидовал ли кто-нибудь по-настоящему Уильяму Рэндольфу Херсту с его 110 комнатным дворцом Сан-Симеон? Для сочетания комфорта с некоторой роскошью вполне достаточно 5 тысяч квадратных футов. Дети должны быть в состоянии найти родительскую спальню без карты. Если вам так необходимо воздвигнуть громадный дом для «коллекции живописи», то заодно постройте на задворках домик для гостей и в нем живите. Эта стратегия, совмещающая удобство с эффектной демонстрацией, удивительно широко распространена среди богачей. The New York Times и Forbes в последнее время публикуют статьи об элитных шалашах на деревьях. Один из них принадлежит чете Microsoft, которая иногда занимается там цигуном.

10. Планируйте пути отступления. Никогда не входите в дверь и не соглашайтесь на сделку, если не знаете двух или трех путей назад. Животные очень беспокоятся о том, чтобы не быть загнанными в угол, и вам следует им подражать. Без сомнения, это причина, по которой яхты и личные самолеты столь популярны среди богатых. Так, Дж. Пол Гетти всю жизнь менял яхты на все более крупные, и делал это не из любви к морю. Как сообщает его биограф Роберт Ленцер, «он боялся коммунистов» и говорил своей жене Энн Рорк, что «должен иметь возможность уплыть в любой момент, если ему придется бежать от врага, который положит глаз на его миллионы».

Коммунистическая опасность была иллюзорна. Куда более реальную угрозу для богачей представляют, конечно, другие богатые люди, постоянно ждущие своего шанса (как бета-самцы, которые надеются свергнуть лидеров).

Вот почему один дом в Инклайн-Виллидж (Невада) оснащен «запасными выходами для него и для нее» – из-за страха перед бывшим деловым партнером (или чтобы муж и жена могли спастись друг от друга). В этой счастливой семье супруги носят при себе пистолеты.

Как-то раз я был в доме одного адвоката на техасской границе. В одном углу его гостиной стоял биплан, в другом – тренировочный Stearman, а в центре – Cessna 180. Мы забрались в «сессну», и одна стена дома сдвинулась вверх, позволив вырулить на взлетную полосу, промчаться мимо живности на лужайке (павлины, все как полагается) и подняться в воздух. Мы пролетели над особняком, стоящим на берегу Рио-Гранде, где живет местный хирург и охотник. «У него на стенах больше животных, чем в зоопарке Сан-Диего. Я не преувеличиваю», – сказал адвокат. Затем он указал вперед, где в паре миль посреди голых холмов у реки располагалась деревня скваттеров. Там переселенцы из Мексики мастерили жилища из картона и строительных поддонов, мечтая когда-нибудь основать собственные династии. Эти дома были похожи на ряд гнилых зубов во рту старика. «Вот в каком хрупком обществе мы живем», – произнес адвокат.

Самолет лег на крыло, поворачивая на восток, прочь от зеленой речной долины и выцветшего полотна пустыни, простиравшейся насколько хватало глаз. Мы направлялись к ранчо адвоката среди горячих источников, где он уединяется от человечества. Приземлились мы на грунтовой полосе на вершине плоского холма. Казалось, что здесь действовали только частные правила, написанные на стене дома: «Не говорите о политике. Не говорите о делах. Не приставайте к слугам народа. Ешьте, когда голодны. Мочитесь где угодно».