Пропавший - Мэри Торджуссен

На какое-то безумное мгновение я решила, будто это Кэти делает свой дежурный ежедневный звонок, интересуясь новостями. Остановившись на обочине, я стала рыться в сумке, разыскивая мобильник. На дисплее высветилось имя звонившего: Джеймс.

Я постаралась набрать в легкие побольше воздуха, но не сумела. Голова кружилась, перед глазами мелькали искры. Звонок оборвался, но почти сразу раздался повторный вызов. И на сей раз я успела ответить.

Держись естественно. Держись совершенно нормально.

– Ханна! – крикнул Джеймс. Судя по звуку в трубке, он сидел за рулем автомобиля. – Где ты сейчас, Ханна?

– Что? – Я принялась озираться по сторонам и заметила в отдалении красно-белую вывеску универсама «Теско». – Как раз собралась в «Теско», – ответила я.

– Ты ведешь машину? Тогда припаркуйся немедленно. У меня для тебя плохие новости.

У меня опять закружилась голова.

– Нет, я еще не веду машину, – пробормотала я.

– Это касается Кэти и Мэтта. – Джеймс говорил тихо и хрипло. Я догадалась, что он только что плакал.

У меня ком встал в горле, и я постаралась сглотнуть его.

– Что с ними такое? – выдавила я.

– Мне только что позвонил отец Кэти.

Я замерла. Я ведь старалась не думать о ее родителях. И мне по-прежнему было трудно говорить.

– Новости очень плохие, Ханна, – сказал Джеймс. – С Кэти произошел несчастный случай. Она упала с балкона.

И даже в тот момент, после всего, что я натворила, я могла думать только об одном: «Господи, спасибо! Он не сказал, что с балкона ее столкнули».

– Но есть еще одно обстоятельство. – Я напряглась, зная, о чем пойдет речь. – Ее отец сказал, что она находилась дома у Мэтта.

– У Мэтта? То есть как?

– Не у вас дома. А в новой квартире Мэтта. Как я понял, он жил в последнее время в Манчестере.

Я промолчала.

– С Мэттом тоже произошло несчастье, – продолжил Джеймс. – Просто поверить не могу. С обоими одновременно!

Мне пришлось задать вопрос, хотя ответ я знала заранее:

– А с ним что стряслось?

– Пока неизвестно. Отец Кэти сообщил, что вроде Мэтт упал и расшиб себе голову. – У него дрогнул голос. – Представляешь, в каком состоянии сейчас отец Кэти?

Я хотела что-то сказать, но не могла себя заставить. Представила рыдающего отца Кэти и чувствовала, как будто у меня сердце вот-вот просто разорвется в груди.

– Я сам до сих пор не могу поверить в случившееся, – вздохнул Джеймс. – Ханна, по-моему, у них был роман.

И только теперь я заплакала, стыдясь того, что только это заставило меня пролить слезы.

– Мне уже давно казалось, что с Кэти что-то не так, – добавил он. – Мы прекрасно ладили, но в ней появилось нечто новое для меня и странное. Она сильно изменилась.

Теперь я уже не могла сдержать обильных слез.

– Подожди минутку, – попросила я и стала искать в сумке носовые платки.

– Мне очень жаль, Ханна. Прости за столь печальные известия.

Я откинулась на спинку сиденья. Никак не могла сообразить, как мне продолжать разговор с Джеймсом. Меня сейчас волновало только одно: знал ли кто-нибудь, что я побывала в квартире Мэтта?

– Значит, родители Кэти в больнице? – уточнила я.

– Да, я и сам сейчас еду туда, как и мама Мэтта. – Джеймс немного помолчал. – Она сказала… Она хочет побыть с ним наедине.

Я прекрасно поняла, что имелось в виду. Мне там никто не обрадовался бы.

– Джеймс, а они очень сильно пострадали?

От него лишь требовалось сообщить мне, что у меня нет повода чего-либо опасаться.

– Медсестра сказала, что Мэтт в коме, а больше я о нем пока ничего не знаю.

Я крепко зажмурилась. Мне необходимо было задать еще один вопрос.

– А Кэти?

Джеймс издал необычный звук, и я сообразила – он изо всех сил старается не расплакаться.

– К сожалению, Кэти не выкарабкалась, – прошептал он.

– Что?

– Кэти умерла, Ханна.

Закончив разговор с Джеймсом, я положила голову на руль. Я не знала, как мне быть дальше. При мысли о смерти Кэти меня начало трясти. Что я наделала? Зачем мне вообще нужно было так упорно разыскивать Мэтта? Надо было прислушаться к совету Кэти и забыть о нем. Могла бы догадаться: подруга дает мне этот совет не без особой на то причины.

Мои руки по-прежнему остались липкими, и когда я попыталась вытереть их о джинсы, то почувствовала нечто, намотавшееся на пальцы. Я смотрела на пряди длинных белокурых волос Кэти, от которых так пока и не смогла избавиться. На секунду они показались мне очень похожими на пучок волос Мэтта, который я сняла с гвоздя на чердаке.

Я взвизгнула. На пассажирском сиденье лежала бутылка с водой, и я стала лить ее себе на руки, вздрагивая каждый раз, когда снимала очередную прядь. Достала бумажные носовые платки и принялась протирать руки снова и снова, пока они не стали чистыми.

Мой телефон издал сигнал, и я опять чуть не ударилась головой о крышу машины. Я бы сейчас отдала все, чтобы сообщение пришло от Кэти. Но теперь я уже никогда не получу никаких текстов ни от нее, ни от Мэтта. Глаза наполнились слезами. Они были мерзавцами, оба обманывавшими меня самым жестоким образом. Мне следовало помнить об этом, иначе я просто сломаюсь.

У меня сжалось сердце, когда я увидела, что сообщение отправил отец.

Я только что снова разговаривал с Алексом Хьюзом. Хотел замолвить за тебя словечко. Он сказал мне, что уже слышал от одного из сотрудников о твоей беременности. Он думал, что и мне это известно. Ты в очередной раз солгала мне. Солгала, глядя в лицо. Твоя мама знает обо всем?

Я набрала его номер. Мне нужно было срочно поговорить с ним, объяснить, что к маме все это не имело никакого отношения. Но отец не отвечал на вызов. Тогда я позвонила его секретарю.

– Ханна, вы с ним разминулись, – сказала она. – Он сел в машину и поехал домой.

В ее голосе звучало раздражение, и я догадалась, что и ей перепало от отца. Зато теперь я знала, что нужно сделать: перестать притворяться, будто ничего не происходит. Настало время положить всему конец. Я набрала номер маминого мобильного телефона. И за те секунды, пока происходило соединение, я осознала: Мэтт находился в таком же положении, живя со мной, и мысль так ужаснула меня, что я нарочно ударилась головой в оконное стекло.

– Мамочка, уходи из дома! – выпалила я.

– Что?

– Отец едет домой, в ярости.

Воцарилось молчание. Прежде я не уделяла особого внимания их «ссорам», как называл их отец. Но теперь мне становилось плохо при воспоминании о них. Я ни разу толком не разговаривала с матерью об отце, как никогда не рассказывала о чертах собственного характера.