Надрез - Марк Раабе

– А как вы думаете, уверена я или нет?! – напустилась на него Лиз.

Долговязый убрал ручку в записную книжку и встал.

– Ну хорошо, тогда приступим.

Эта фраза прозвучала сорок минут назад, и полицейский сразу кому-то позвонил. С тех пор Лиз сидит и ждет.

Лиз смотрит на свои ноги. В соседней комнате звонит телефон. Низенький выпускает ключи из рук и подходит к аппарату. Лиз придвигается к стеклу, видит в нем свое отражение и испуганно отшатывается.

– Отделение полиции кантона Ури, говорит Шлехтлер.

Он некоторое время слушает, кивает, жестом подзывает своего коллегу и переключает телефон на громкую связь.

– …как вы и предполагали, – из динамика доносится хриплый голос. – Это тот самый дом, я уверен.

Лиз расправляет плечи, ее охватывает волнение.

– И? Что вам удалось обнаружить?

– Ну… Там полная глушь, вокруг никто не живет. Дверь нам открыла экономка, чудаковатая немного, но это и неудивительно. Представляете, сидеть там целыми днями, никого не видя.

«Экономка?»

Лиз вскакивает, и ее тело тут же протестует против резких движений. Она смотрит сквозь стекло, показывает на голову и принимается яростно жестикулировать. Но полицейский отмахивается.

– Как ее зовут?

– Иветта Бэрфус, тридцати девяти лет от роду, уже четырнадцать лет работает там экономкой. Родом из Люцерна. Люди в округе ее знают.

«Уже четырнадцать лет? – Глаза Лиз распахиваются. – Четырнадцать? Быть того не может!» Она открывает дверь и тихо произносит:

– Как она выглядела? Спросите, не было ли у нее раны на голове.

Полицейский раздраженно морщится, бросая на Лиз испепеляющий взгляд.

– Как… гм, как она выглядела?

– Как выглядела? Ну, в годах уже. Но в молодости была та еще красотка, если я…

– Дружище, я же не спрашиваю, затащил бы ты ее в постель или нет, – перебивает низенький. – Я просто хочу выяснить, как она выглядела. Вы с напарником не заметили чего-нибудь странного?

Долговязый хихикает.

– Ну… в общем… Так, светлые глаза, серые или голубые. Светлые волосы до плеч, кажется. На ней платок был. Худая, среднего роста, грудь большая, ну, для ее роста…

Долговязый рисует руками в воздухе огромные сиськи, трясясь от смеха. Низенький закатывает глаза.

– А еще что-то тебе в глаза бросилось, умник? Ну, ранения какие-нибудь?

– Ранения? Где?

– Без понятия, где угодно.

В трубке на время повисает тишина.

– Не-а. Ничего такого.

Низенький зажимает трубку, возмущенно смотрит на долговязого и мотает головой в сторону Лиз.

– Как отсмеешься, выгони ее отсюда в приемную.

Лиз потрясенно смотрит на него.

– Вы хотите сказать, что там ничего не нашли? – Она бледнеет. – Послушайте, прошу вас! Он там! Я знаю, он там! Нужно туда просто зайти. Она с ним заодно.

Низенький поворачивается к ней спиной, отмахиваясь.

– Пожалуйста, – умоляет Лиз. – Они же теперь знают, что я здесь. Если вы его не найдете, то… – У нее срывается голос.

Долговязый мягко выталкивает ее в приемную.

– Прошу вас, успокойтесь. Не волнуйтесь, тут вы в безопасности.

Он пытается закрыть кабинет, но там что-то заклинило, и дверь остается приоткрытой.

Лиз садится на лавку. Ее сердце выскакивает из груди, руки трясутся. «Спокойно! – думает она. – Нужно сохранять спокойствие!»

Лиз закрывает глаза и начинает считать. Семь тысяч двести шагов. Как быстро Вал преодолеет этот путь на автомобиле? Когда он окажется здесь?

– А вы внутрь заходили? Ну, в дом? – слышит она слова полицейского.

Патрульный на другом конце линии фыркает.

– Ты же знаешь, кому этот домишко принадлежит, да?

– Я не спрашивал, кому дом принадлежит, я спросил, заходил ты внутрь или нет, бога ради!

– Ладно-ладно. Да, мы заходили туда.

– Так. И что, допросили ту экономку?

– Ага.

– Слушай, дружище, хватит мне голову морочить. Что вы узнали?

– Ну, это было непросто, но мне, похоже, удалось втереться к ней в доверие.

Долговязый, ухмыляясь, ритмично двигает бедрами. Низенький раздраженно отмахивается.

– В общем, как для такого богача, обстановочка там спартанская. Я вообще удивился.

– Вы там все осмотрели?

– Каждую комнату. Но там ничего не было. Никаких следов похищения.

Лиз смотрит на полицейских за стеклом, потом испуганно переводит взгляд на дверь полицейского участка, будто на пороге вот-вот покажется Вал.

Его лицо возникает перед ее внутренним взором: исполосованная шрамами кожа, багровая, как сырое мясо. Изо всех сил Лиз пытается отогнать мысли о нем, но его лицо мерещится ей повсюду. «Соберись, черт бы тебя побрал! И начинай уже думать!»

– А что насчет подвала? Описание совпадает?

– Нет там никакого подвала.

– Что?

– Я осмотрел весь дом, проверил каждую дверь. Я тоже удивился, но Иветта сказала…

– О, вы уже перешли с ней на «ты»?

– Хм… В общем, Иветта сказала, что там невозможно было сделать подвал, ну, из-за скалы. Не выкопав, не построить там подвал. Фон Браунсфельд хотел, чтобы дом был с подвалом, но не получилось.

– Ага. Значит, никаких зацепок по похищению? – спрашивает низенький, глядя на застекленную дверь, на Лиз, севшую на лавку и понурившуюся.

В трубке что-то щелкает, слышится шум.

– Если хочешь знать мое мнение, все это чушь какая-то. Она тебе сказала, что она журналистка? – Долговязый шлепается в потертое офисное кресло за столом.

– Да, говорила такое, а что?

– Хм… Давай проверим. – Долговязый подтягивает к себе замызганную клавиатуру. – Л… И… З… А…Н…Д…Е…Р…С. – Он открывает «Гугл», медленно вбивает имя в строку поиска и нажимает кнопку «энтер». – Ух ты, глянь-ка! – Полицейский тычет пальцем в монитор. – Похоже, это правда, она действительно журналистка. На телевидении работает.

– Погоди-ка… – бормочет низенький в трубку, нагибается к монитору и смотрит на ссылки. – Точно! Но если ее не похитили, то что она здесь делает, да еще и в таком наряде? Платье это рваное…

– Ты только глянь! – Долговязый, опешив, постукивает пальцем по монитору. – Быть этого не может! Она об этом фон Браунсфельде даже документальный фильм сняла.

– Ты хочешь сказать, она из этих, папарацци? И искала тут фон Браунсфельда?