Европа и ислам. История непонимания - Франко Кардини

Турецкому революционеру было всего сорок лет, когда он бросил вызов Красной Армии, обратившись за помощью к эмиру Афганистана и приняв титул: «Верховный командующий войсками ислама, родственник халифа и посланник Пророка». Его джихад воспламенил мусульман Средней Азии. К весне 1922 года Энверу удалось захватить значительную часть Бухарского эмирата, но вскоре — 4 августа того же года — он погиб, бросившись, как утверждают, в самоубийственную кавалерийскую атаку на русские пулеметы. Басмачи продолжали сопротивление до тридцатых годов, несмотря на упорную борьбу против них: по своей жестокости эта борьба лишь немногим уступала лжи и клевете, с помощью которых их позднее пытались очернить.

Через три года после смерти Энвера его противник Фрунзе, создатель Красной Армии, умер при столь же невыясненных обстоятельствах. Руководители Верховного Совета в Москве узнали, что Фрунзе страдает от язвы желудка; операция, которой его подвергли, конечно же, прошла неудачно. Центральный Комитет доверил воспитание детей Фрунзе Ворошилову, одному из его настоящих друзей. Произведение Бориса Пильняка «Повесть непогашеной луны» — почти единственное оставшееся свидетельство подлого преступления, совершенного революцией, которая пожирала своих детей, особенно лучших.

Вернемся к Западной Азии. Ослабление Франции после франко-прусской войны 1870–1871 годов неизбежно сказалось на ее престиже и на привилегиях, которых она добилась, в течение более чем трех веков осуществляя на Ближнем Востоке опеку католических общин и католиков в целом. Времена Франциска 1 и Вильнёва давно прошли. В 1871 году в Зеркальном зале Версальского дворца была провозглашена Германская империя, основанная на федеративных началах. Германский канцлер, князь Бисмарк, был известным противником католической церкви, несмотря на то, что католики составляли значительную часть подданных новой империи. Пастырская забота о германских католиках не могла быть оставлена императору Австрии: многие немцы с надеждой смотрели в его сторону, поскольку до 1866 года он рассматривался по крайней мере как духовный лидер Германского союза. В 1875 году, в самый разгар бисмарковского «Культуркампфа» — кампании против католической церкви, — генеральный консул Германии в Египте официально заявил, что его правительство не намерено признавать ни за одним европейским правительством исключительных прав на покровительство католическим общинам в Османской империи. Он заявил также о праве германского правительства защищать любого германского подданного, который окажется на территории этих общин.

В июне-июле 1878 года по инициативе Бисмарка в Берлине состоялся конгресс европейских держав. На нем германский канцлер предложил себя в качестве беспристрастного посредника, чтобы урегулировать конфликт между Турцией и Россией и заключить долгосрочное соглашение между Россией, Австрией, Англией, Францией и Турцией; Италия тоже принимала участие в конференции, тем самым зарабатывая себе некоторый международный авторитет — в награду за послушное следование в фарватере Германии. Предлогом для созыва конгресса было восстановление нарушенного равновесия на Балканах, на самом же деле предпринимались шаги по расчленению Османской империи и дележу отторгнутых частей. Англия получила право оккупировать Кипр, а Франция — занять Тунис (что она и сделала в 1881 году). Италии, которая также надеялась получить Тунис (что имело под собой определенные географические и исторические основания), было отказано — ей неопределенно пообещали в качестве компенсации территорию современной Албании. Желая сохранить видимость приличий, западные державы взяли с султана обещание провести «либеральные» реформы, что позволило участникам Берлинского конгресса представить его (как обычно в таких случаях) крупным достижением на пути цивилизации и прогресса, а не тем, чем он был на самом деле: еще одним актом колониального грабежа.

Условием своего участия в конгрессе Франция объявила снятие с повестки дня вопросов о Египте, Сирии и святых местах; тем не менее, тот самый статус-кво, который стал едва ли не единственным поводом к началу Крымской войны, был по настоянию Франции подтвержден, так как она тем самым сохраняла свои права. С другой стороны, на конгрессе было со всей определенностью решено, что в будущем, если у духовных лиц и паломников возникнут проблемы в Святой земле, им следует обращаться к консульским служащим своей страны — и, следовательно, к своим правительствам. Введение этих привилегий, касающихся европейских граждан и их имущества, почти свело на нет власть турецкого правительства в Святой земле — несмотря на то, что она все еще оставалась частью Османской империи.

Непрерывное вмешательство иностранных государств в турецкие дела, наконец, привело к пробуждению среди представителей правящего класса националистических чувств, изначально чуждых исламской культуре. Вероятно, это событие было неотделимо от процесса модернизации. После революции 1909 года Турция на нескольких международных конференциях требовала отмены капитуляций, а к началу Первой мировой войны в одностороннем порядке отказалась их соблюдать. 2 ноября 1914 года Россия объявила Турции войну, тем самым втягивая ее в конфликт со странами Антанты. Как было справедливо замечено, Турцию с Германией связывали прогерманская политика младотурок и секретные соглашения, заключенные 2 августа 1914 года; причиной же этого союза стали десятилетия унижения и притеснений со стороны держав, которые вели в отношении Турции империалистическую политику. К ним принадлежала Россия, которая нанесла удар по безопасности и престижу Турции на Черном море, в проливах и на Балканах; а кроме нее — Франция и Великобритания, которые поделили то, что осталось от североафриканских владений Османской империи, от Марокко до Египта.

В ответ на вступление Турции в войну Франция и Британия воззвали к духу патриотизма и стремлению к единству, которые зарождались тогда в арабском мире. Арабам было обещано создание «Великой Аравии», единого государства с одной из местных правящих династий во главе: оно объединило бы все арабские народы и племена от Сирии и Месопотамии до Аравийского полуострова и Египта. Для этого арабов надо было освободить от турок: задача непростая, ведь в рамках мусульманского благочестия немыслимо было поднять оружие против турецкого султана, облеченного халифским достоинством. Мусульманское сознание, в котором господствовала идея уммы, общины, состоящей из верующих, с огромным трудом воспринимало западные понятия «отечество» и «нация». Таким образом, французы и англичане, преследуя чисто военные цели, связанные с борьбой против Турции, объективно способствовали процессам модернизации и вестернизации в арабском мире, поддерживая — а кое-где и искусственно разжигая — стремление арабов освободиться от османского господства. Для того чтобы убедить арабов восстать против султана-халифа и одновременно успокоить их религиозную совесть, трон «Великой Аравии» был обещан хранителю святых мест в Мекке, тарифу (потомку пророка Мухаммеда) Хусейну из династии Хашимитов.

Вклад арабов в освобождение Сирии и Палестины от турецкой военной оккупации во время Первой мировой войны был значительным, вероятно, даже решающим; однако дипломатические маневры свели на нет значение этого факта. Англо-французское соглашение Сайкса-Пико (названное по именам двух дипломатов, которые его подписали) не учитывало обещание, данное шарифу Хусейну. Оно предусматривало раздел Ближнего Востока после войны на две зоны влияния: за Францией сохранялись Сирия и Ливан, где ее культурное присутствие всегда было заметным, а к Англии отходили Палестина, Трансиордания и Месопотамия. На Аравийском полуострове — исключая несколько мелких прибрежных эмиратов, над которыми Британия хотела сохранить контроль для защиты своих интересов в Индийском океане и Персидском заливе, — должно было быть создано королевство под властью ваххабитской династии Саудитов. Соглашение держалось в тайне, но российское правительство, конечно, о нем знало. После революции в России суть соглашения была публично раскрыта. Турки и немцы сделали все возможное, чтобы убедить арабов в том, что обещания, данные союзниками Хусейну, были всего лишь уловкой и что «Великой Аравии» никогда не будет. Тем временем союзники вошли в Багдад, Дамаск и Иерусалим. Британцам удалось сохранить иракский трон для сына Хусейна, Фейсала; однако французы помешали ему стать еще и королем Сирии (что было ему ранее обещано), так как намеревались провозгласить там подконтрольную Франции республику. Брат Фейсала Абдалла стал королем Трансиордании. По договору в Сан-Ремо (1920) соглашение Сайкса-Пико было подтверждено, а капитуляции — отменены. Затем последовали сложные дипломатические маневры, в результате которых Совет Лиги Наций выдал Британии временный «мандат» на управление Палестиной.