Русский фронтир - Алексей Волков

– Нет. – Но при этом шкипер помотал головой, будто стремился вытрясти из ушей воду.

– Тогда делай, что тебе говорят, – посоветовал подполковник.

– Но нас же там могут задержать! Даже шхуну арестуют.

– С чего бы? Или мы в состоянии войны?

– Пока нет.

– Ну вот. Так какие проблемы? Согласно договору, ты получаешь положенные деньги и процент со сделки. Прочее – не твоя забота. Напротив, ты же еще заинтересован, чтобы товар был распродан подороже.

– Документы на груз, – пояснил Рене. – Что русские, что испанцы могут просто конфисковать и товар, и судно по обвинению в контрабанде.

– Договориться с властями несложно. Не думаю, что жители Веракруса чем-то отличаются от жителей Нового Орлеана. Люди – повсюду люди.

– Воля ваша, – повторил Рене. – Но многие из команды будут недовольны. Им крайне нежелательно появляться в испанских владениях.

– Владения уже не испанские. А воля действительно наша, – твердо заявил Липранди, давая понять, что какой-либо дальнейший спор лишен смысла.

Шкипер пожал плечами, мол, я вас предупредил.

– И вот еще… На Галвестоне я нанял себе слугу, – добавил Липранди.

– Мне-то что? Наняли – и наняли, – пожал плечами шкипер. – Только не забудьте оплатить за лишнего человека.

Вместо ответа Липранди протянул несколько монет, которые сразу раз и навсегда закрыли вопрос.

Конечно, флибустьеры до сих пор не нанимались слугами даже к важным господам, однако почему бы и нет? Если предложены неплохие условия, а сам моряк уже хочет обосноваться на берегу и лишь использует случай…

– Кажется, пронесло, – подвел итог подполковник, когда они с Гюсаком вновь остались одни.

– Пока пронесло, – поправил его Гюсак. – Не понравился мне намек шкипера на недовольство команды. Не иначе кое-кто успел отметиться в качестве пирата, вот теперь и боится последствий.

– Ерунда. Можно подумать, будто где-то существуют списки всех бывших морских разбойников, – отмахнулся Липранди. – Да и к чему ворошить прошлое, если человек уже занялся нормальной деятельностью? Боюсь, тут население больше чем наполовину замешано не в одном, так в другом нехорошем деле.

Француз лишь вздохнул. Ему тоже было что вспомнить за долгие годы пребывания в Новом Свете. И потому он кое-что знал о нравах здешних жителей и не слишком обольщался согласием шкипера. Пусть капитан – второй после Бога, но второй – это еще не первый, да и к Богу многие матросы относились по-свойски, не утруждая себя выполнением заповедей. Хотя у любого на дне рундука обязательно имелась Библия.

– Я бы посоветовал быть настороже. Бунтов в здешних водах было немало, и многие начинались по гораздо менее значимому поводу, – предупредил Анри.

Впрочем, мрачные предупреждения де Гюсака оказались напрасными. Никто не бунтовал и не пытался завладеть шхуной.

Целых три дня.

У Муравьева давно сложилось впечатление, что с момента его попадания в Мексику вся его жизнь состояла из сплошных бесконечных дорог. Вряд ли за полгода с лишним он находился на одном месте больше трех дней кряду. Все же остальное время Николай куда-то ехал то в коляске, то верхом, и вся разница заключалась лишь в количестве людей, ехавших с ним, да в скорости, с которой осуществлялось движение.

Но нынешний путь был самым трудным. Даже следовавшие с офицером казаки явно устали, а ведь они были гораздо привычнее к бесконечным скачкам, чем офицер квартирмейстерской части.

«Надо будет преподнести наместнику доклад о срочном учреждении в колонии почтовых станций на российский манер», – в который раз устало подумал Муравьев.

Беда состояла в том, что очень многое требовалось сделать, причем – лучше всего вчера. Но реально ли поднять страну буквально в одночасье? А тут еще постоянные угрозы со стороны североамериканцев как в виде вторжения, так и в потакании всем, кто готов выступить против законной власти. Плюс местные недовольные жители.

О собственных юношеских планах учредить республику Николай успел окончательно забыть.

Пыль взметалась под копытами, висела в безветренном воздухе, покрывала лица и мундиры, проникала в легкие. Еще добавить к этому палящее солнце, которое вызывало головную боль и желание хоть на короткое время укрыться в тени, а лучше – погрузиться по горло в какую-нибудь реку и сидеть там до вечера. Лишь бы вода была попрохладнее.

Но не было поблизости ни реки, ни даже крохотного леска. Да и все равно обстоятельства не позволяли задерживаться на одном месте. Без того потеряли часа полтора на обед и пребывание в форте, и теперь требовалось наверстывать упущенное.

Сколько осталось до Сан-Антонио этой бешеной скачки? Два дня? Три? В любом случае надо спешить, ведь войска будут выдвигаться гораздо медленнее. Даже Кастебану потребуется побольше недели, чтобы собрать отряд и дойти до границы.

Муравьев успел убедиться в качестве нынешней мексиканской армии и был не в восторге от нынешних убеждений. Времена, когда испанская пехота была лучшей в мире, миновали пару веков назад. Давным-давно небольшие отряды конкистадоров могли с кажущейся легкостью преодолевать любые расстояния и покорять могучие царства. Их потомки успели измельчать, избаловаться достигнутым. Отсутствие должной подготовки не позволяло и близко поставить испанских солдат рядом с французскими, а уж о русских не стоило и говорить.

Или дело касалось лишь колониальных войск? В конце концов, Наполеону так и не удалось покорить до конца континентальную Испанию. Здесь же, за океаном, серьезных войн мексиканцы давно не вели. Дело ограничивалось стычками с многочисленными разбойниками и повстанцами, то есть потомками тех же самых конкистадоров, только избравшими иной путь. Да и отдаленность от центральной власти действует расслабляюще.

Если бы было хоть немного времени, дабы подтянуть местную армию! Солдатами не рождаются. Тут главное – соответствующее воспитание. Год-другой времени, правильная подготовка, и положение станет иным.

Где только взять этот год?

Дальше мысли затихли, подавленные бесконечным движением и не желающей униматься жарой.

– Ваше благородие! Люди!

Голос Лукьяна, одного из двух казаков, сопровождавших в поездке, с некоторым трудом прорезался в сознание. Уж больно монотонен был окружающий пейзаж, а путь верхом отнюдь не способствует разговорам. Тем более когда приходится идти быстрой рысью.

– Где? – Во рту пересохло, и слова дались с некоторым трудом.

– Вон там, у леска. – Казак указал рукой в сторону крохотной рощицы, лежавшей версты на две в стороне от пути гонцов.

Муравьев всмотрелся. Вроде и вправду от деревьев двигалась группа всадников. Но кто – на таком расстоянии было не разобрать. Еще странно, что Лукьян вообще обратил внимание на едва заметные точки.