Почерк судьбы - Шарлотта Лукас

Он снова отключил сигнализацию, открыл водительскую дверцу… и опять замер. Ему казалось, что он делает что-то запрещенное. Словно он садится за руль без водительских прав (чего Йонатан, разумеется, никогда, никогда, никогда не сделал бы; да и вообще не существовало причины, по которой у него могли бы отобрать права). Щелк – он закрыл дверцу, развернулся и снова вышел на улицу.

Но куда же идти?

Он вернулся к въезду и двинулся в другом направлении.

«Может, пойти на компромисс и взять такси?» – подумал Йонатан. Он уже вытащил мобильный телефон, но тут же сунул его обратно в карман. Нет, не стоило обманывать самого себя, такси – это даже не гнилой компромисс, а чистой воды очковтирательство. Речь ведь идет о новых впечатлениях, об открытии своих горизонтов. Разве поездка на такси поспособствует этому? Неужели Йонатану попадется водитель, от которого он узнает что-то новое? Нет, поездка на такси – это какой-то обман самого себя.

– Доброе утро, господин Гриф! – послышался голос позади него.

Хелена Фаренкрог, прогуливаясь, подошла к нему; как всегда, рядом с ней бежала ее пуделиха.

– Что вы стоите здесь, словно вас поставили, а забрать забыли?

– Что, простите?

– Знаете, – улыбнулась она, – я наблюдала за вами из окна кухни и обратила внимание, что у вас очень растерянный вид. Вы здесь бегали туда-сюда, мне показалось, что вы не знаете, чего на самом деле хотите.

– Нет, это не так, – сказал Йонатан. – Я хочу навестить отца. Только вот не знаю, как туда добраться.

– Ваша машина сломалась?

– Нет. Но я подумал, что мог бы воспользоваться общественным транспортом.

– Как так? – Она скептически глянула на него. – Если ваша машина не сломана, поезжайте на ней, я так думаю.

– Да я, хм…

Как же это объяснить? Поездка на автобусе как путешествие, способствующее обретению себя. Йонатан сомневался, что Хелена Фаренкрог способна это понять.

– Мне нужно еще потом заехать к окулисту, – соврал он, надеясь, что не слишком покраснел. Обычно, когда он говорил неправду, люди сразу это замечали по его виду. Отец часто удивлялся этому, а мать, напротив, считала это признаком того, что у мальчика чистое сердце. – Там меня будут обследовать, – продолжал объяснять человек с чистым сердцем, – но сначала закапают глаза, а после этого нельзя водить машину.

– Вот как! – Хелена Фаренкрог понимающе кивнула. – Катаракта, что ли? У моего Гейнци тоже было такое. – Она вздохнула. – Упокой, Господи, его душу, под конец он совершенно ничего не видел. – Старушка наклонилась к пуделихе. – Правда, Дафна? Хозяин совсем перестал нас узнавать.

– Э-э-э, да. – Йонатан замялся.

– Такое случается с возрастом, – вздохнула соседка и улыбнулась. – В конце нам всем суждено страдать если не от этого, так от какой-нибудь подагры.

– Точно, – согласился Йонатан.

И тут же вспомнил, что он прочитал за завтраком: сегодня он должен быть приветлив со всеми людьми, на которых обычно сердился. Но он и был приветлив с Хеленой Фаренкрог, очень приветлив! Так приветлив и любезен, что даже не стал возражать ей и напоминать, что ему всего-то сорок два года и, в отличие от усопшего супруга старушки, он не родился во времена Германской империи. Хоть он и не имел счастья быть лично знакомым с ее «любимым Гейнци», принимая во внимание, что приближался столетний юбилей дорогой госпожи Фаренкрог, можно предположить, что…

– А почему вы просто не вызовете такси? – спросила соседка, прежде чем Йонатан успел мысленно углубиться в еще более запутанные сложноподчиненные предложения.

– Это хороший вопрос!

– Да, так почему нет?

– Просто… просто… просто сегодня хочу поехать на автобусе.

Почему бы ему не сказать соседке правду? В этом ведь нет ничего такого!

– На автобусе? – воскликнула старушка, а Дафна заскулила. – Вы?

– Почему бы и нет?

– Ну да, но ведь у вас же есть деньги на такси?

– Если у меня хватает денег, это же не значит, что я должен их пускать на ветер!

Хелена Фаренкрог хихикнула.

– Что здесь такого смешного?

– Совершенно ничего, – ответила соседка. – Просто не могу вас представить в автобусе.

– Потрудитесь объяснить.

– Ну хорошо, – сказала она. – Это же скорее для обычных людей.

– А вы не считаете меня обычным человеком?

– Конечно нет.

– А это прозвучало сейчас не совсем как комплимент.

– Это ваше дело.

– Что значит – мое дело?

– То, что вы хотите услышать в моих словах.

Старушка приветливо улыбнулась, а Йонатан был потрясен тем, что мозг этой маленькой морщинистой женщины рождает такие фразы мгновенно, словно строчит швейная машинка. Поразительно! Может, врач дает ей какие-то лекарства для поддержания мозговой деятельности? Или Дафна этому способствует? Тогда Йонатану стоит задуматься, не приобрести ли собаку на тот случай, если слабоумие он все же получил в наследство от отца.

– Как бы то ни было, я решил добираться до Эльбшоссе на автобусе и метро, – заявил Йонатан.

– Как Гюнтер Вальраф[48], – в очередной раз укола его старушка.

Но Йонатан не стал ее парировать.

– Точно! «Йонатан Н. Гриф на дне», – ловко перефразировал он название знаменитой книги Вальрафа, которая сделала имя журналисту в восьмидесятых годах.

Насколько Йонатан помнил, книга даже стала бестселлером, который мог бы так пригодиться сейчас «Грифсон и Букс». Он снова и снова возвращался к этой теме, так что, похоже, «доска визуализации» действительно работает.

– Ну, до скорого! – Он поднял руку на прощанье, развернулся и зашагал прочь.

– Куда же вы направляетесь? – крикнула ему вслед госпожа Фаренкрог.

– К автобусной остановке, – объяснил он, обернувшись.

– Тогда я на вашем месте выбрала бы другое направление, – сказала соседка. – Там, впереди, остановки нет.

– Ну да, конечно, – отозвался он и двинулся в противоположную сторону.

– Если вы хотите попасть на Эльбшоссе, вам следует ехать на метро.

Йонатан снова остановился. Он понимал, что ведет себя глупо, на самом деле не зная, куда следует идти. И вот столетняя старушка рассказывает ему, как добраться до цели на общественном транспорте.