Убийство на площади Астор - Виктория Томпсон

В промежутке между этими датами девушка вела нерегулярные записи. В некоторые дни записи составляли лишь одну-две строчки. В некоторые другие никаких записей вообще не было. Но иной раз запись растягивалась на несколько страниц, и на всех этих страницах были ясно видны кляксы – следы ее слез. Лиззи говорила детективу о том, что Алисия часто плакала, когда делала записи в дневнике. А когда Фрэнк принялся читать, ему и самому захотелось заплакать – по крайней мере, сначала. Но вскоре в нем возобладали гнев и ярость. Они кипели и поднимались внутри, подобно волне, пока Мэллою не захотелось кого-нибудь убить.

Когда в окно начали лупить струи дождя, записи Алисии начали лупить Фрэнку прямо в душу, а когда он дочитал последнюю запись – поезд в это время как раз подходил к платформе вокзала «Гранд-Сентрал», – детектив уже знал всю правду. Он знал, что Корнелиус ван Дамм убил собственную дочь. И, что хуже всего, Фрэнк знал теперь, почему тот ее убил.

К тому времени, когда Сара добралась до крыльца дома ван Даммов, гром уже гремел вовсю, а небо приобрело угрожающий лилово-красный оттенок. Пока она дожидалась, когда кто-нибудь ответит на ее стук в дверь, уже начали падать первые капли дождя, шлепаясь и растекаясь по мостовой.

– Миссис Брандт! – изумленно воскликнул Альфред. Обычные для визитов часы уже давно миновали, и ее совершенно точно не приглашали к ужину. – Извините, но…

Сара так и не узнала, удалось бы ей убедить или очаровать дворецкого, чтобы он впустил ее внутрь, ибо в этот момент небо расколол страшный зигзаг молнии, и дождь полил как из ведра.

Вскрикнув от удивления, Сара инстинктивно рванулась в дом, под безопасный кров, а инстинкты Альфреда, повелевающие ему всячески оберегать и защищать дам, попавших в беду, тут же возобладали и проявили себя. Он втащил миссис Брандт и захлопнул дверь, закрываясь от ужасных потоков воды, падающих с неба.

– Боже ты мой! – охнула Сара, пораженная тем, насколько успела промокнуть за эти несколько секунд.

Гроза уже вовсю бушевала снаружи, да с такой яростью, что даже наружная дверь дрожала.

Альфред и сам выглядел потрясенным. Он уперся рукой в дверную панель, словно желая убедиться, что дверь надежно закрыта и выдержит этот бешеный напор.

– Альфред, что происходит?

Сара подняла взгляд и увидела Мину ван Дамм, выходящую из гостиной. Она остановилась и замерла на месте, увидев, что Альфред не один.

– Кто там? – требовательно спросила она и прищурилась, стараясь разглядеть визитера в темноте.

– Это Сара Брандт, Мина, – сказала та, выходя в круг света, отбрасываемого газовой лампой. Сара не могла поверить в столь крупную удачу. Мина, должно быть, только что вернулась из поездки, на ней все еще был дорожный костюм. – Мне очень не хотелось вот так вторгаться к вам, но я направлялась обратно на станцию после визита к матери, а тут гроза началась. И я не могла придумать ничего другого, кроме как искать убежища у вас. Альфред оказался так добр, что впустил меня внутрь. – Большая часть этого объяснения была почти правдой.

– Это так странно! – воскликнула Мина, отнюдь не обрадовавшись. – Мы же в трауре, никого не принимаем, Сара… Я должна просить тебя уйти.

Тут от резкого порыва ветра задрожали стекла окон.

– Мисс Мина, там ужасная гроза, – запротестовал Альфред.

Комнату на секунду осветила ослепительная вспышка, когда молния вновь рассекла небо, и почти сразу за этим загрохотал гром.

Сара заметила, что Мина с встревоженным видом смотрит в окно, но это длилось лишь секунду. Выражение ее лица тут же снова стало непроницаемым.

– Альфред, пошлите за каретой, чтобы отправить миссис Брандт домой.

– Они не смогут даже лошадей вывести в такую грозу, мисс Мина, – сказал Альфред. – А если выведут, лошади тут же в испуге бросятся прочь.

Несомненно, Мина уже поняла, что Саре просто придется остаться здесь – по крайней мере, пока не прекратится гроза. И ей это, конечно, не нравилось.

– Ну хорошо. Полагаю, у нас нет иного выбора. Проходи в гостиную, Сара. Только не рассчитывай, что от меня будет какой-то толк в смысле гостеприимной хозяйки. Я недавно вернулась домой и сильно устала, чтобы вести разговоры.

Не дожидаясь ответа Сары на это нелюбезное приглашение, Мина повернулась и ушла обратно в гостиную. Чувствуя, что удача оказалась не такой крупной, как она полагала всего несколько секунд назад, Сара поблагодарила Альфреда и последовала за Миной.

Гостиная во тьме и грозовых отсветах выглядела еще хуже, чем в прошлый раз, когда Сара была здесь при ясном свете дня. Сейчас вся эта тяжелая мебель, казалось, угрожающе надвинулась и готова была раздавить вошедшую, а тяжелые портьеры погружали комнату почти в полную тьму. Даже следующая вспышка молнии едва пробилась сквозь складки.

Мина не зажигала газовые лампы, а день был слишком теплый, чтобы разводить огонь в камине, хотя после грозы, видимо, станет гораздо прохладнее. Мина отошла к камину и остановилась возле его холодного портала, глядя вниз, как будто и впрямь на горящий огонь.

– Я заезжала сегодня днем, и Альфред сказал мне, что ты отправилась навестить друзей, – нарушила молчание Сара, в надежде завести разговор с мрачной хозяйкой, который, возможно, удалось бы свернуть к теме Алисии и ее происхождения.

– Альфред не имел никакого права что-либо обо мне рассказывать, – резко ответила Мина, даже не пытаясь скрыть свою злость и по-прежнему не глядя на Сару.

– Боюсь, я теребила его до тех пор, пока он не признался, что тебя нет дома. Я опасалась, что после моего последнего визита ты просто решила больше меня не принимать.

Мина бросила на Сару уничижительный взгляд, словно подтвердив, что именно так она и решила, после чего снова стала смотреть в камин.

Она так и не пригласила гостью присесть, но Сара все же устроилась на ближайшем диванчике, искоса глядя на мокрые пятна на своем новом костюме и надеясь, что они высохнут без разводов. С минуту она обдумывала, что бы еще сказать. Вряд ли стоит спрашивать, как прошла поездка. Подобный вопрос наверняка спровоцирует Мину на очередные малоприятные высказывания. Уж если провоцировать, то по более значимому поводу.

– Я сегодня днем навестила твою мать и имела с ней очень милую беседу, – сообщила Сара.

– Что?! – ошеломленно спросила Мина, рывком оборачиваясь лицом к гостье. – Да ты шутишь!

Сара не поняла, что именно Мина подразумевала под «шуткой» – посещение ее матери или очень милую беседу с ней, – но не стала уточнять.

– Вовсе я не шучу. Миссис ван Дамм очень хотела узнать, как выглядела ее дочь в ночь накануне своей гибели. И я уверила ее, что Алисия вовсе не казалась испуганной или расстроенной.

– Ты действительно разговаривала с мамой? – недоверчиво спросила Мина, словно не услышала больше ничего из сказанного Сарой.