Начало пути - Дарья Ковальская

— Эй!

— Тихо-тихо. Ну что, давай свое желание. Первое, кстати, я сейчас уже выполнил… — Послышался удар, вопль и громкий надсадный крик.

22:35

Мне очень больно, вот шла-шла, как вдруг так по руке резануло, словно ее напрочь отрубили. Сижу, скуля, под деревом, пытаясь не заорать во весь голос. Тут такие жути в лесу бродят, слопают и не подавятся. А лошади-скелета для отпугивания со мной нет. Колдовать не могу — пробовала, да и вообще заблудилась я.

Ой, что ж так больно?

Зажмуриваюсь и вою сквозь стиснутые зубы. Словно вырывают что-то изнутри, с мясом и нервами.

Все-таки не выдержала — заорала. Мне вторил чей-то вой, подхваченный многими голосами по всему лесу. Ну вот, еще чуть-чуть — и сюда сбегутся все. Надо… залезть на дерево…

23:45

Смогла взобраться на ветку, кое-как ползу на вторую. Рука уже не так болит, только пульсирует и слушаться отказывается. Что характерно, рука правая, а пульсирует рядом с сердцем. Я заболела? Фиг его знает, что тут можно было подцепить. А еще в ушах звон такой, словно далеко-далеко кто-то очень громко шепчет, но здесь в лесу почти не слышно.

О, волчара. Небось оборотень, вон как глаза сверкают. Ползу выше и два раза чуть не падаю, оскальзываясь копытами на мокрой после дождя коре. Не-эт… я тут лучше посижу. Тут две ветки рядом срослись, сидеть удобно, ноги вытянуть можно. Очень надеюсь, что волки по деревьям не лазают.

Средница

00:13

А волки все не уходи-или.

Стояли, глядя на меня,

И молодо-ого генера-ала

Травили вовсе не шутя.

И молодо-ого генера-ала

Просили с ветки снять меня.

Сижу, пою, поглядывая вниз и изучая матерого черного волка, вокруг которого собралась вся стая. Волки рычали, прыгали, подбадривали его. «Генерал», как я его окрестила, рыл когтями землю и оценивающе смотрел на дерево. Я в курсе, что меня сегодня сожрут. Вот только… так помирать не хочется. Казалось бы, ну чего я так за эту жизнь цепляюсь? Сижу с копытами, с хвостом, а не доставлю магу за неделю эту чешую — всю жизнь такая ходить и буду. И ведь все равно жить хочется, как ни крути, а хочется. И видеть, как на моем боку смыкаются огромные острые клыки, прогрызающие на раз кожу, разрывающие плоть, — не хочется этого мне. Ой как не хочется. Я лучше с голоду вот тут помру.

— Спус-кай-ся.

Голос, больше похожий на лай, заставил перегнуться вниз и поискать источник звука.

— Кто это сказал?

На меня рыкнули, и я посмотрела в желтые глаза «генерала».

— Ты говорящий?

— Спус-кай-ся!

Показываю шиш и отворачиваюсь. Слышен рык, лай, и пара тел врезалась в дерево, пытаясь меня стряхнуть. Фигушки. Я тут неплохо устроилась, до завтрашнего вечера дотяну точно — со мной мой рюкзак с остатками колбасы и сосуд с водой. Так что не пропаду, ребята.

— Спус-кай-ся!

Он другие слова знает? Или верит в силу своего убеждения? Типа, чем больше раз повторю, тем быстрее поверит, что оно мне надо.

— Отстань. Дай поспать. И без тебя тошно…

Хорошо хоть, что шмотья я на себя после русалочьего озера нацепила столько, что на три жизни хватит… Тепло. Мне и вправду тепло, да и амулет все-таки вылечил, правда, теперь, как я его ни тыркаю, висит бесполезной игрушкой. Но хоть не кашляю, голова не болит и горло не раздирает от боли.

Снизу зарычали и бросились на дерево.

Недолет. Два метра недолет. Но прыгнул высоко, уважаю. Висела бы чуть ниже — точно бы перепугалась.

04:34

Меня разбудил дружный тяжелый вой. Сонно оглядываюсь, пытаясь понять, где я. Чуть не навернулась. Ой, а тело-то как боли-ит. Кошмар! Я, наверное, теперь на всю жизнь такой скрюченной и останусь, особенно шея.

Волки сидят внизу и воют на полную луну. Она, кстати, убывает, а полоска горизонта медленно бледнеет. Вот бы чары спадали по утрам, и вместо кучи зверей как по мановению лучика оказывалась куча голых мужиков… Хорошо бы красивых.

И благородных! Ну а что? Оборотни покусали, к примеру, отряд паладинов. Я слышала — они тут шибко честные и помешаны на добродетели. Во-от. Ну паладины не поняли, что произошло, а через месяц в полнолуние обратились в волков. Сейчас придут в себя и…

Волки удивленно изучают ведьму, весело хихикающую на ветке. Было полное ощущение, что она сошла с ума. Впрочем, если бы они знали, в скольких передрягах она уже побывала и как ее недавно турнул из замка некромант, они бы так не удивлялись. Тут нервы выдержат не у каждой.

05:54

Рассвет.

Солнце медленно окрасило мир в разные цвета, забрав серый — подарила зеленый, синий, красный, желтый…

Смотрю вниз, ожидая, когда начнут превращаться. Нет, я понимаю, что все, что нафантазировала я себе, слегка нереально. Но хоть что-то сбыться должно. Генерал, к примеру, оборотень точно. Говорил же. Пусть и всего одно словно. Так что…

Хм… Руку перестало дергать. Задумчиво шевелю ею, разглядывая на свет, пробивающийся сквозь чахлую крону.

Странно. Ощущение потери. Причем большой такой потери… Невосполнимой. Вроде одна была, одна и осталась. С магом что-то? Не. Вряд ли. Я так тонко чувствую этого изверга, что точно знаю — он живее всех живых, зараза. Тогда что?

Ладно, неважно. Вон вожак начал крутиться, его явно выламывает, шерсть клочьями осыпается.

Хе-хе, один голый мужичок у меня сегодня все-таки будет.

05:54

Эльф медленно приходил в себя, лежа на каменном полу. Тишина. Никого нет. Последнее, что помнит, — очень сильная боль, словно его разрывало на много маленьких кусочков, и так плохо было, так плохо.

— Да, недооценил я узы кровников. Ты ж не воздушный и не земляной. И даже не огненный. Ты кровник. Прости.

Эльф привстал и огляделся. Перед глазами все плыло в алом тумане. Очень хотелось пить.

— Ну чего, жив? Жив. В списке тебя не было, значит, жив. По-другому и быть не могло.

— Смерть?

— Не называй меня так часто. Не кличь беду на свою голову. А то буквы проявятся, и заберу тебя. Придется. Хоть и не хочу теперь работать… много.

— Что… что произошло?

— А ты не помнишь? Ты все кричал, чтобы я связь разрубил, а того не знаешь, что связь та кровная. Между душами… Все равно что влюбленный попросил бы заставить не любить. Больно это, трудно, но ты так просил, а я не хотел отказывать.

— Связь?..

— Цела.

Эльф поморщился и кое-как встал. Его шатало, вскоре он уже снова сидел на полу, тяжело переводя дух.