Реквием по любви - Людмила Сладкова

Говорят, холодная вода отрезвляет мысли. Что ж, именно это ей сейчас и требовалось. Лизавета плеснула себе на лицо пару пригоршней ледяной жидкости. Пробрало до мурашек, однако мозги на место не вправило. Умом понимала, что это вынужденная мера, вот только сердце слушаться не хотело. С другой стороны, Дмитрий же не предлагал ей жить вместе. Он просто предложил жить тут. Под одной крышей. Потому что здесь безопасно. Сложно найти в Питербурге жилой комплекс, который охранялся бы лучше. Она должна быть благодарна.

— Осваиваться, так осваиваться! — Улыбнулась своему отражению, со всем оптимизмом, на который была сейчас только способна. Наполнила ванну теплой, как парное молоко, водой. Добавила ароматную пену, тонизирующую соль. Спустя сорок минут, Лизавета чувствовала себя совершенно иначе. Бодрой и спокойной. Нет. Страх не ушел. Да и вряд ли уйдет. Но, мысли прояснились, и появилась твердая уверенность в правильности своего решения. Она останется здесь. С ним. И плевать, что всякий раз в его присутствии колени подкашиваются. Что ему всего двух дней хватило, чтобы превратить неопытную девственницу в одержимую страстью особу, которую она не узнавала в собственном отражении. Тем не менее, подвергать Соню, либо Андрея лишнему риску, проживая у них, Карпова не собиралась. Она своими глазами видела, на что способны эти люди.

— Ох, мама…Что же ты от меня скрывала все эти годы? Чего не успела сказать?

Стараясь не хандрить, и занять себя хоть чем-то, Лизавета принялась исследовать квартиру Похомова. Та оказалась большой и просторной. Благодаря панорамным окнам в гостиной и спальне, комнаты были практически залиты солнечным светом. Искусно подобранная мебель в стиле хай тек, ни капли не загромождала пространство, наоборот, визуально расширяла его. Продуманный до мелочей интерьер, исключал все лишнее, ограничиваясь диваном, парой кресел, журнальным столом и мини-баром. Общую картину дополняли висящая на стене плазма, брошенная на пол шкура какого-то животного, и строгие шторы. Все точно, четко, лаконично. Несмотря на кажущуюся простоту, Лизавета прекрасно понимала, что дешевых и не качественных вещей у Дмитрия просто нет. Этот мужчина, действительно, всему знал цену. Лиза так же заметила, что он любил свободу. Простор. Наверняка, именно поэтому, в спальне стояла лишь кровать с прикроватными тумбами. Шкафом служила огромная гардеробная на противоположной стене. Интерьер кухни и прихожей был более традиционным, а рабочий кабинет мало чем отличался от того, что Карпова видела ранее в его клубе. Так, парой деталей.

— Боже мой! Клуб!

Лиза только сейчас осознала, что прошло уже почти два дня с тех самых пор, как она в приступе ревности сломала сим–карту. В клубе. Взглядом отыскав на столе Дмитрия телефон, принялась лихорадочно набирать до боли знакомый номер.

— Алло, — раздался в трубке настороженный голос подруги.

— Соня, это я…

— Лизка, ну наконец-то! Неужели, так трудно включить телефон, и черкнуть пару слов. Например: «Ребята, я все еще жива. Кажется, в планы этого дикобраза моя смерть не входит»! И вообще, откуда ты звонишь? Почему номер не определяется? Впрочем, не важно. Я сейчас приеду, и ты мне все…

— Я не дома, — Карпова оборвала подругу на полу слове, — И не знаю, когда попаду туда вновь.

— Как это понимать?

— На нас напали вчера вечером.

В трубке повисло тягостное молчание.

— Без последствий, надеюсь? Ты в порядке?

— Да. В порядке.

— Наверное, поздно об этом говорить, но ты знала, что из себя представляет Дмитрий. Какой образ жизни ведет…

— Дима здесь не при чем. Они даже не знали, кто он такой, когда дорогу нам преграждали. Им…нужна была я.

Алмазова судорожно втянула в себя воздух.

— Не может быть, — почти шепотом произнесла девушка, — Господи, сделай так, чтобы я ошибалась…

— Сонечка, успокойся. Впервые за все время слышу, как ты к Богу взываешь! Что с тобой?

— Кое-что произошло за время твоего отсутствия. И я боюсь, очень-очень боюсь, Лиза. Боюсь, что одного отца ему стало не достаточно. Что он решил повлиять на мое решение, угрожая еще и друзьям! С*ка!

— Ты сейчас Заруцкого имеешь в виду?

— Да.

— Не знаю, что и сказать. Дима думает, что этот инцидент напрямую связан с прошлым моей семьи.

Подруга вновь замолчала, и Лизе показалось, что та готова разрыдаться от безысходности.

— Соня…Только не молчи. Только не сейчас, умоляю тебя!

— Я виделась с ним. Вчера. Рано утром.

— С Макаром? Господи, зачем? Ты совсем с ума сошла?

— Как мне найти тебя? — Проигнорировала ее вопрос Алмазова.

— Я у Дмитрия. Точный адрес не знаю.

— К счастью, это меньшая, из моих проблем. Жди.

* * *

Словно разъяренный гепард, Борзый ввалился в свой кабинет. Едва дверь с косяка не снес. Короткий рык «Меня не для кого нет» в сторону Инги, говорил о многом. Сокол вопросительно посмотрел на друга, отвлекаясь от электронных отчетов и таблиц.

— М-да, я даже покойников румянее видел. Чего бледный такой?

— От*бись!

— Стало быть, спрашивать, как с отцом поговорил, не стоит.

— Однозначно.

— Неужели, все на столько хер*во? Я из твоего звонка мало что понял.

— Дай закурить, — Дмитрий прислонился к стене. Пятерней взъерошил волосы.

— Дим, ты глаза бы, что ли разул. Рядом с тобой. На столе.

Несколько минут прошли в полной тишине. Пока Похомов не закурил. Не затянулся до одури. Не развалился на рабочем кресле, расслабляя затекшую от напряжения шею.

— Не понятно, что с парнишкой этим. То ли просто руку отрубили, то ли порешили на каком-нибудь пустыре.

— До боли знакомая история, — Горько усмехнулся Соколовский.

Борзый стряхнул пепел с сигареты:

— Установи наблюдение за коморкой той, и выбери лучшего из нашей службы безопасности для ее охраны. Самого лучшего. Чтобы, словно тень, незаметен был. Но, в то же время, глаз с нее не спускал.

— Ты уверен? — с недоверием в голосе поинтересовался Сокол.

— Да.

— Она знает?

— Нет.

— Может все же…

— Я не оставлю ее без защиты! — Похомов молниеносно вскочил на ноги, и заметался по комнате. — Бл*дь, Паша, ты даже не представляешь, что сейчас у меня в душе твориться. Я никогда не думал…Я…Ааа, Сука!

— Тише, брат, — Соколовский, преградив путь другу, ободряюще сжал его плечи, — Успокойся. Какие у тебя соображения по поводу воспоминаний рыжей?

Вопреки всему, Дмитрий расслабился. Пашка был прав. Ой, как прав. Время тикает. Пора мозги включать. Заруцкий никогда не останавливался не достигнув своей цели. По головам па*ла шел. По трупам. Но, шел!