Небеса любви - Кэтрин Кингсли

– Мне он нравится, – сказала Лили.

– А вы нравитесь ему, Лили. Очень нравитесь. И вас тут все любят. Вы об этом знаете?

Лили отстранилась и пробурчала:

– Вы что, хотите меня успокоить, да? Жалеете меня?

– Нет, я говорю то, что есть. Честное слово. Отец Шабо не заглядывал бы сюда так часто, если бы ему было неприятно ваше общество. Ему с вами весело. И в городе о вас говорят только хорошее. – Поднявшись с коленей, Паскаль продолжал: – Про вас говорят, что вы очень милая и практичная. И люди поражаются тому, как легко вам удается успокаивать тех детей, которые боятся лечения. Да-да, поверьте… Вас действительно тут очень любят, – добавил он с улыбкой.

Лили густо покраснела, польщенная похвалой. Она прекрасно знала, что ее муж был не слишком щедр на похвалу, но если уж он говорил что-то приятное, то делал это искренне.

Паскаль же, снова ей улыбнувшись, вернулся к запечатыванию бутылок.

Немного помедлив, Лили опять взялась за книгу, но читать не смогла. Ох, с каждым днем ей становилось все труднее держать мужа на расстоянии, и она знала, что долго держать оборону не сможет. Не сможет уже хотя бы потому, что рядом с Паскалем она чувствовала себя защищенной. Ведь чувствовать себя защищенной – значит доверять, а доверять – значит любить. Но как же так?… Любовь ведь еще никого не защитила…

И самое страшное: обратного пути не было, так как она уже любила Паскаля.

Фасолинка насторожилась и громко тявкнула. В следующее мгновение Лили услышала перестук колес. Подбежав к окну, она увидела, что к замку, поднимая столбы пыли, ехал кортеж из шести экипажей.

– Жан-Жак возвращается! – воскликнула Лили и бросилась к двери.

– Вовремя, – сухо проронил Паскаль.

– О, не будьте занудой! – Лили сияла от радости. – Я должна немедленно повидаться с ним! – Она бросила в таз грязные бинты и выбежала за дверь, не обращая внимания на оклик мужа.

Почти во всех окнах замка горел свет, и Лили бежала, ни на минуту не останавливаясь. Вот уже позади остался мост, перекинутый через ров. Еще несколько мгновений – и Лили, задыхаясь, вбежала во двор замка. Тут кипела жизнь; весь двор был заставлен экипажами, а разодетые господа слонялись без дела, дожидаясь, когда слуги разгрузят и отнесут в комнаты их багаж.

Лили поискала глазами брата, но как в такой толчее его разглядеть?! Наконец она увидела его. Он стоял у входа в замок рядом с крупным цветущего вида джентльменом с золотым зубом и с золотым же галуном на жилете. И Жан-Жак от души чему-то смеялся.

Чтобы подойти к брату, Лили пришлось расталкивать толпу. И она не обращала внимания на возгласы возмущения – ей было не до хороших манер.

– Жан-Жак! – позвала она брата. Приблизившись к нему, потянула его за рукав.

Герцог резко обернулся и окинул ее равнодушным взглядом.

– Пошла вон, женщина! – Он взмахнул рукой, словно отгонял назойливую муху. – Боже мой, я всего несколько минут как вернулся, а попрошайки уже тут как тут. Убирайся подобру-поздорову, а не то придется силу применить. – Жан Жак брезгливо поморщился. – Ах, эти нищие… от них нигде нет спасения, – пояснил он, повернувшись к своему собеседнику.

Лили замерла в изумлении.

– Жан-Жак, ведь это… – Горло ей сдавил спазм. – Жан-Жак, это я, Лили.

Жан-Жак вздрогнул и снова к ней повернулся. Потом вдруг схватил ее за плечи и впился в нее пристальным взглядом. Через несколько секунд глаза его в ужасе расширились, и он, отпрянув от нее – словно боялся подцепить заразу, – прошептал:

– Лили, что с тобой?

– Ты о чем? – спросила она. Опустив глаза на свой грязный фартук, Лили поняла, в чем дело. – Я забыла переодеться. Мы с Паскалем вскрывали нарыв. – Она засмеялась. – Это дело очень грязное, знаешь ли!

Жан-Жак побледнел и бросил быстрый взгляд на своего друга – тот наблюдал за происходящим с нескрываемым интересом. И не он один. Лили вдруг почувствовала на себе множество взглядов, в которых любопытство смешивалось с брезгливостью. Более того, некоторые из гостей брата начали перешептываться.

– Что ты тут устроила? – прошипел Жан-Жак, оттащив сестру туда, где их не могли подслушать. – Ты погубишь мою репутацию. С тобой вечно одни проблемы. Когда же ты наконец оставишь меня в покое? Уходи, пока ты окончательно не разрушила все то, что мне далось таким трудом! Быстро, пока тебя не узнали!

Лили замерла, не веря своим глазам – брат смотрел на нее с ненавистью!

– Ты… Жан-Жак, ты шутишь? – пролепетала она.

– Уходи, – с угрозой в голосе повторил брат. Когда же Лили робко подняла руку, чтобы прикоснуться к нему, его передернуло от отвращения.

– Жан-Жак, ты не хочешь меня признавать? – спросила она.

– Я не могу, – ответил он шепотом. – Посмотри на себя. Этот твой муж сумел подмять тебя под себя, но меня в это не впутывайте! Пожалуйста, уйди поскорее, а то люди уже начали перешептываться. Мне не хочется, чтобы они узнали в тебе мою сестру.

Лили сжала кулаки и подняла на брата полные злой обиды глаза.

– Будь ты проклят, предатель, – свистящим шепотом сказала она. – Пусть Бог покарает тебя за глупость, за то, что ты прогоняешь единственного человека, любившего тебя по-настоящему. Я хотела для тебя только самого лучшего. Я хотела для тебя только счастья…

Но герцог, посчитав разговор законченным, уже развлекал гостей; он отослал Лили прочь небрежным взмахом руки – отделался от нее, как от дешевой шлюхи.

Паскаль нашел жену на лужайке на берегу реки – там, где она обычно полоскала белье. Лили стояла, обхватив плечи руками, и смотрела на воду – смотрела, но, казалось, ничего перед собой не видела.

Опустив свой саквояж на землю, Паскаль подбежал к ней и заключил в объятия.

– Он вас обидел, – сказала он. – Я знаю, что обидел.

– Да, обидел, – отозвалась Лили. – Не думаю, что он сделал это нарочно, но ему было стыдно перед друзьями за то, что у него такая сестра. Я – его позор! Господи, что же со мной стало? – Лили уткнулась лицом в плечо мужа и горестно заплакала. Она плакала так, словно оплакивала лучшего друга. И в каком-то смысле так и было.

Паскаль тяжко вздохнул. Если бы он только мог оградить Лили от всех мирских печалей и бед, если бы мог защитить ее от жестокости мира, – непременно бы это сделал, но, увы, в данном случае он был бессилен. Дав жене выплакаться, он взял ее лицо в ладони и, глядя ей прямо в глаза, прошептал:

– Мы поговорим об этом позже, любимая. А сейчас мне нужна ваша помощь. Месье Жамард приходил. У его внучки Эмили трудные роды. Нельзя терять ни минуты, иначе могут погибнуть и ребенок, и мать.

Лили сделала глубокий вдох. «Пора брать себя в руки», – сказала она себе.

– Подождите меня. Я должна переодеть фартук. – Лили направилась к дому, но, обернувшись, с тревогой спросила: – Значит, роды? Я никогда прежде не принимала роды.