Копи царицы Савской - Наталья Солнцева

Глория повертела в руках конверт. Обычное почтовое отправление, только без единой пометки – ни кому, ни от кого.

– Почему ты не отдал мне письмо в прошлый раз... когда я приезжала?

– Тогда я еще не знал, что оно предназначено для тебя, – невозмутимо ответил Санта.

Она вспомнила послание от Паши Нефедова, и по ее телу побежали мурашки.

– Это все?

– Все.

Великан развернулся, изобразил нелепый поклон и удалился. Консьержка проводила его изумленным взглядом. Охранник, потирая ушибленный при падении локоть, потупился.

– Колоритный мужчина... – хмыкнула консьержка. – На Деда Мороза похож... и зовут его... Санта! Санта-Клаус!

Подмосковье. Деревня Черный Лог

Лавров лежал в кромешном мраке на холодном полу, связанный по рукам и ногам. Затылок болел, мышцы затекли. Кто-то набросился на него сзади, когда он созерцал чертов манекен! Он так увлекся, что оглох и ослеп. Впрочем, нападавший первым делом разбил фонарь, а затем уже нанес удар.

Не уклонись Лавров чуть в сторону, этот удар мог бы убить его. Невидимый в темноте противник предусмотрительно не издавал ни звука.

«Он не собирался меня убивать, – сообразил незваный гость. – Иначе добил бы. А голос не подавал нарочно. Выходит, я его знаю. Кто же он? Колбин? Но почему здесь, в доме Таленникова? А может, это был сам хозяин? Мнимый покойник... Устроил похороны какого-нибудь бомжа вместо себя и продолжает жить под другим именем, под другими документами... в собственном же доме. Стоп! Внешность у Таленникова уж больно эксклюзивная – не подделаешь».

«Вот поэтому он и напал на тебя в темноте, – вступил в диалог внутренний критик Лаврова. – Поэтому и действовал молчком. Как он тебя связывал, ты не помнишь. Вырубился. Он наверняка запер тебя в этом каменном мешке – надолго. Зачем ему убивать тебя, если ты сам сдохнешь... от голода».

Лавров попытался пошевелить руками – куда там. Он лихорадочно вспоминал, захватил с собой мобильник или оставил в машине. А, плевать! Тут, внизу, вряд ли есть связь. К тому же руки все равно связаны. Освободиться от пут, как показывают в кино, ему не удастся. Жизнь куда жестче и прозаичнее телевизионных сериалов.

«Никто не знает, куда ты поехал, – зудел критик. – Вот к чему привела твоя скрытность. Никто не додумается искать тебя здесь, парень! Тебе кранты!»

Лавров гнал от себя дурные мысли, но они жужжали, словно рой встревоженных насекомых. Чтобы отвлечься, он начал перебирать в памяти все, что успел увидеть в цокольном помещении. Похоже, Таленников использовал нижний этаж как кабинет для своих необычных занятий. Здесь он проводил много времени... сюда приглашал редких клиентов, творил свои колдовские ритуалы... составлял магические формулы, изготавливал амулеты и талисманы, варил приворотные зелья... отраву для людских сердец...

«Тьфу! Тьфу три раза! – отозвался критик – Ну, ты и влип, Рома! Попал в самое логово оборотня! Сам себя подставил! Как тебя угораздило? При твоем-то опыте... при твоей квалификации!»

Лавров со стоном заворочался на пыльных плитках пола. Действительно, как он позволил свалить себя на пол, оглушить, связать? Уставился на манекен, будто слюнявый подросток на голую бабу! Но манекен-то был не простой...

Что в этом дьявольском манекене так поразило его?Он потерял счет времени. Сколько часов прошло с тех пор, как он лежит здесь, Лавров не знал. Никто и ничто не мешало ему размышлять, предполагать, строить догадки. В первый момент манекен показался ему живой женщиной... потом чучелом женщины... потом...

– Где-то я его видел... – шептал он пересохшими губами. – Он мне знаком...

«В магазине, вероятно! – захихикал критик. – Манекены стоят в витринах и в торговых залах, демонстрируют одежду...»

Точно. На манекены надевают костюмы и платья, шубы, брюки, свитера... Свитера! О, черт! Свитера...

– Я узнал не манекен, а свитер, который был на нем надет! – вслух воскликнул Лавров. – Этот свитер я уже видел. Где? На ком?

Звуки его голоса тонули в глухой темноте, словно камни, брошенные в черную воду.

– Стильный свитер из кашемира... – произнес Лавров, прислушиваясь к собственным словам. – Светлозеленый, облегающий, со вставкой из атласа...

Перед ним возник туманный образ – женщина в зеленом свитере, которая держит бокал с мартини и насмешливо глядит на своего мужа... Где это было? На вечеринке по поводу... по поводу...

– День рождения Колбина! – вспомнил он. – А женщина? Кто она? Кем она еще может быть, кроме...

«Глория! Глория! – завопил критик. – Это была Глория! Ее свитер на манекене поверг тебя в ступор, Рома! Ты любишь эту интриганку, эту шлюху... Ты без ума от нее! Она вышла замуж за кошелек с деньгами, а потом спала с уродом, с чокнутым, который приказал похитить ее... и, возможно, убить. Не сразу, а вдоволь насытившись ее продажными прелестями. Как в шкафу покойного карлика оказался ее свитер? Как он туда попал? Урод, видать, тоже не устоял перед чарами госпожи Зебрович – иначе не напялил бы ее свитер на манекен, не хранил бы в своем кабинете, в святая святых... в шкафу, под рукой... чтобы в любой момент распахнуть дверцу и вдыхать, упиваться ароматом ее духов, смешанным со слабым запахом ее тела...»

А джинсы? Джинсы на манекене тоже принадлежат Глории?..

У Лаврова закружилась голова, помутился рассудок. Он рискует жизнью из-за женщины, которая лжет на каждом шагу... которая гроша ломаного не стоит.

«Я не удивлюсь, если они с Гномом заодно!» – ликовал критик, словно опорочить Глорию было для него делом первостепенной важности.

«Но при чем тут Соломон и царица Савская? – подумал Лавров. – При чем тут каббала и магический фетиш?»

Вместо ответа на его вопрос за дверью послышались тяжелые медленные шаги. Кто-то с хозяйской неторопливостью спускался вниз... щелкнул замок, скрипнула дверь... темноту прорезал белый луч фонаря... ударил пленнику прямо в глаза...

Лавров зажмурился.

«Пришел твой последний час, Рома! – услужливо сообщил ему критик. – Гламурная дамочка погубила тебя. Ты же завидовал Зебровичу, мечтал оказаться на его месте? А мечты имеют свойство сбываться!»

– Живой? – угрюмо осведомился неизвестный.

Яркий свет ослепил пленника, и тот не мог увидеть говорящего.

«Это мужчина... – отметил про себя Лавров. – Кажется, я его знаю...»

Москва

Послание Таленникова начиналось обращением, которое поразило Глорию в самое сердце.

«Моя царица! – писал он. – Если ты читаешь эти строки, значит, я не ошибся в тебе. Ты сделала именно то, что я ожидал от тебя: отыскала Санту... и, следовательно, продолжаешь поиски. Знаешь ли ты о предмете своих поисков? Думаю, вряд ли... Смутные догадки – вот все, чем ты располагаешь. Я обязан облегчить тебе задачу, раз ты избрала тот путь, по которому мы теперь пойдем вместе. Не беда, что нас разделяет непроницаемый занавес. Таковым он является только для тебя... но и это поправимо.