Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль - Яков Ильич Гилинский

• противоречие между целями, к которым общество призывает стремиться подростков, и теми легальными возможностями, которые оно им предоставляет для их достижения;

• противоречие между расширением возможностей выбора в различных сферах жизнедеятельности и сужением легальных средств реализации этих возможностей;

• противоречие между расширением потребностей в квалифицированном, престижном и высокооплачиваемом труде и ограниченными возможностями их удовлетворения;

• противоречие между стремлением к богатству и ощущением невозможности его достижения легальными способами;

• противоречие между необходимостью усиления социальной и правовой защиты несовершеннолетних и ограниченными материальными возможностями общества.

Названные (и неназванные) противоречия обостряются в современной России, когда для большинства подростков резко сократились реальные возможности поступления в престижные школы, вузы, получения интересной работы, самоутверждения в самодеятельном творчестве. И опять это чутко улавливают представители творческих профессий. Режиссер В. Ахадов пишет: «Пришло поколение, у которого как будто нет будущего. Все уже распределено. И дальше у детей будет то же, что уже есть у родителей. Но огромное количество молодых людей – без перспективы жизни, возможности чего-то достичь, к чему-то приложить силы. Их много… Это страшноватое явление».[602]

Будучи непоняты взрослыми, подростки объединяются в группы, образуют подростковую субкультуру со своими ценностями, нормами, интересами, языком (сленгом), символами, которая далеко не всегда отличается законопослушностью.

Если под культурой понимать специфически человеческий способ жизнедеятельности, обеспечивающий социальное наследование, а под образом жизни – относительно устойчивые, типичные для конкретного общества (группы, класса) формы жизнедеятельности, то сообщества с преобладанием ценностей, норм, образцов поведения, отличных от господствующих в обществе («общепринятых») образуют ценностно-нормативные субкультуры (богемную, наркотическую, религиозно-культовую, криминальную и др.).

Субкультура формируется в результате интеграции людей, чьи взгляды, деятельность и образ жизни противостоят (не соответствуют) господствующим в обществе или провозглашаемым и принимаемым им, а потому им отвергаются (порицаются, преследуются). Социально-экономические предпосылки образования субкультур – социальная неоднородность, неравенство, несправедливость, «социальная неустроенность» индивидов.[603] Социально-психологические факторы формирования субкультурных сообществ – потребность людей в объединении, психологическая защита, потребность быть «понятым», самоутверждение среди себе подобных. «Вообще, они бегут не «куда», а «откуда». От нас они бегут, из нашего мира они бегут в свой мир… Мир этот не похож на наш и не может быть похож, потому что создается вопреки нашему, наоборот от нашего и в укор нашему. Мы этот их мир ненавидим и во всем виним, а винить-то надо нам самих себя».[604]

Субкультурные сообщества тем более сплочены и отличны от господствующей культуры, чем более жестко и категорически ею отвергаются. Поэтому например, группа наркоманов интегрирована больше, чем компания алкоголиков, но меньше, чем криминальная или тюремная субкультуры.

Подростковая субкультура и делинквентная или криминальная подростковая субкультуры – не одно и то же. Так, например, подростковой субкультуре в целом могут быть присущи некоторые общие языковые особенности, относительно негативное или настороженное отношение ко взрослым, предпочитаемые виды досуговой деятельности (дискотеки, «тусовки» и др.), одежды, даже питания и напитков (автор хорошо помнит, как в школьные годы его сверстники предпочитали крепленые вина, а в студенческие годы – исключительно сухое вино, даже если оно не нравилось по вкусу).

Делинквентная (или девиантная) субкультура неоднородна. Так, Р. Клауорд и Л. Оулин различают ретретистскую (чаще всего – наркотическую), конфликтную и преступную субкультуры.[605] Г. Забрянский на основе отечественного опыта предлагает сложную классификацию подростковых групп.[606] По критерию «отношение группы к обществу» различаются группы позитивно направленные, нейтральные и негативно направленные («асоциальные»). Ясно, что криминологию интересуют асоциальные группы. Они различаются прежде всего по содержанию «асоциальной» деятельности: нарушающие моральные нормы; нарушающие правовые нормы, кроме уголовных; предкриминальные и совершающие преступления (криминальные или преступные). Критериями вторичной классификации служат место формирования (город или деревня, определенные районы города и т. п.) и степень открытости групп (открытые, полузакрытые, закрытые).

Конкретные условия, стадии, местные особенности формирования (от Чикаго 30-х гг. до «Казанского феномена» 80-х гг. минувшего столетия) и деятельности подростковых криминальных групп были предметом многочисленных исследований отечественных и зарубежных авторов.[607]

Определенное значение в генезисе подростковой преступности имеют и биологические факторы. Так, в период полового созревания (от 11–13 лет до 15–17 лет) «у подростков сразу появляется сильное стремление к самостоятельности… проявляются негативизм и упрямство. Подросток чувствует неуклонную тенденцию суверенной самостоятельности и беспощадного отрицания всего до сих пор существовавшего».[608] Ясно, что это может способствовать совершению девиантных поступков.

Вообще же перечень факторов, влияющих на девиантность подростков, бесконечен и открыт для дополнений.

Из сказанного следует, что проблема подростково-молодежной преступности (вообще девиантности) коренится в социально-экономических условиях бытия, что она не может решаться не только уголовно-правовыми мерами, но и запретительно-репрессивными методами родительского или школьного «воспитания».

§ 2. Криминологический анализ преступности несовершеннолетних

Хотя в преступности подростков и молодежи есть много общего, однако существуют и различия. Поэтому мы воспользуемся традиционным для отечественной криминологии раздельным их анализом.

Имеется обширная литература о преступности несовершеннолетних (14–17 лет) в России и ее регионах.[609]

Наиболее общие сведения о преступности несовершеннолетних представлены в табл. 12.1. Как явствует из приведенных данных, количество зарегистрированных в России преступлений, совершенных несовершеннолетними или с их участием, выросло с 1987 г. (наиболее «благополучного» за последние 15 лет) по 1998 г. в 1,6 раза (по 1999 г. – в 1,8 раза), уровень этих преступлений вырос в 1,3 раза, тогда как доля в общем количестве преступлений сократилась в 1,8 раза (по 1999 г. – в 2,1 раза). Последнее обстоятельство объясняется тем, что темпы роста преступности несовершеннолетних были существенно ниже темпов роста всей преступности (с 1987 по 1999 г. количество и уровень всех преступлений выросли в 2,5 раза).

Характеристика отдельных видов преступлений, совершенных несовершеннолетними или с их участием, представлена в табл. 12.2. Как видно из приведенных данных, с 1987 по 2003 г. возрастает доля несовершеннолетних в совершении таких тяжких насильственных преступлений (умышленное убийство – в 2,7 раза, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью – в 2,9 раза) при сокращении доли несовершеннолетних в изнасилованиях и всех преступлениях против собственности. В 2004–2006 гг. наблюдается сокращение удельного веса несовершеннолетних по всем исследуемым преступлениям. Насколько устойчива эта тенденция – покажет будущее. «Вклад» несовершеннолетних во взяточничество и преступления, связанные с наркотиками, незначителен и довольно стабилен.

Более «благоприятные» тенденции преступности несовершеннолетних по сравнению со взрослой преступностью гипотетически могут объясняться относительно лучшей адаптацией несовершеннолетних к современным условиям российского бытия. Однако, во-первых, за счет чего происходит эта «адаптация»: за счет большей наркотизации? За счет ухода в криминальные структуры, латентность деятельности которых очень высока? Во-вторых, не есть ли это последствия более высокой латентности преступлений несовершеннолетних?

Общая