Греховные уроки - Бьянка Коул

— Всё еще хочешь меня?

Это хороший вопрос, потому что то, чему я стала свидетелем, было настоящим безумием, но почему-то я хочу его еще больше. Все это Гаврил сделал для меня, и пусть он не в состоянии выразить свои чувства словами, вместо этого он просто продемонстрировал их действиями.

— Конечно.

Он жестом приглашает меня подойти, и я бросаюсь в его объятия, крепко сжимая его.

Страха, который я испытала при мысли о том, что могу потерять его, было достаточно, чтобы вырвать мое сердце из груди.

— Я серьезно, — тихо бормочу, уткнувшись лицом ему в грудь.

— Что?

— Я люблю тебя, Гаврил.

Я прижимаюсь сильнее и вытягиваю шею, чтобы посмотреть ему в лицо.

Его глаза блестят от эмоций, горло подергивается.

— Я-я…

Я качаю головой.

— Ничего не говори. Тебе и не нужно.

Он прерывисто вздыхает.

— Ты делаешь меня лучше, Камилла.

— Не уверена, что это правда. Ты только что чуть не совершил массовое убийство из-за меня.

В его глазах застыло затравленное выражение, и я задаюсь вопросом, какие ужасные деяния таятся в его прошлом. Отчасти мне любопытно, но я знаю, что лучше не зацикливаться на том, что было.

Все, что имеет значение, — это наше будущее.

Каким-то образом мы преодолели все трудности, и Массимо согласился принять наши отношения.

Мне больно, что Массимо практически отвернулся от меня, но жизнь в несчастливом браке с незнакомцем разорвала бы меня в клочья, особенно когда мое сердце уже занято.

— Эмоции и их выражение не являются для меня чем-то естественным, но я хочу, чтобы ты знала: я готов отдать тебе всего себя. Каждая частица принадлежит тебе, Камилла.

Слезы застилают глаза, и я поднимаюсь на цыпочки и целую его, осознавая, что никогда не чувствовала себя такой счастливой, несмотря на те разрушения, которые вызвала наша любовь.

Миа будет в восторге, когда узнает, что мне не придется выходить замуж за Алехандро.

— Могу я одолжить твой телефон?

Он хмурит брови, но без вопросов передает мне свой мобильник.

Я набираю номер Мии, и он звонит два раза, прежде чем она берет трубку.

— Алло?

— Миа, это я!

— Камилла. Боже мой, ты в порядке?

— Да, Гаврил похитил меня, чтобы заставить Массимо отменить свадьбу.

На другом конце провода повисает тишина, прежде чем она говорит:

— Это безумие, но в некотором роде романтично.

Я смеюсь.

— Да, и это сработало, но я думаю, что меня выгнали из семьи.

— Но не для меня. — На другом конце провода слышится какой-то шорох. — С Сандро все в порядке. Это была поверхностная рана.

— Я знаю, — отвечаю, бросая взгляд на Гаврила.

— Откуда?

— Он сказал мне, что позаботился о том, чтобы рана не была смертельной.

Она вздыхает.

— И что теперь?

— Хороший вопрос, — говорю, накручивая прядь волос на палец. — Честно говоря, я пока не знаю.

— Что ж, держи меня в курсе. Я в больнице с Сандро, но ты можешь звонить мне в любое время. В конце концов, я теперь Каллахан, а не Морроне.

Я с трудом сглатываю, надеясь, что то, что произошло, не встанет между нами.

— Хорошо. Я позвоню тебе в ближайшее время.

— Надеюсь, так и сделаешь. Мне нужно идти.

Она отменяет звонок.

— Все в порядке? — Спрашивает Гэв.

Я киваю.

— Да. — Возвращаюсь к нему и вкладываю ему в руку мобильный. — Я хотела рассказать Мии о произошедшем.

— Ладно.

Он убирает телефон в карман спортивных штанов. Удивительно, насколько сексуально он выглядит в повседневной одежде. Я так привыкла видеть его в костюме.

— Мне нравится, как ты выглядишь.

Он хмурит брови.

— Не дразнись, Камилла.

— Я серьезно. — Я кладу руку ему на грудь. — Не хотите потренировать меня, сэр?

Он рычит, хватает меня за руку и разворачивает так, что моя спина прижимается к его твердой груди.

— Это то, чего ты хочешь? — спрашивает он, приблизив губы к моему уху.

Я покачиваю бедрами, вдавливая попку в его твердый член.

— Я хочу тебя.

Кусая меня за плечо, он проводит пальцами между моих бедер и стонет, когда обнаруживает, насколько я сейчас мокрая.

Безумные события, которые только что произошли, не смогли погасить огонь желания. Он более настойчив, чем пламя ада.

Гаврил разворачивает меня обратно, одним плавным движением отрывает от земли, подносит к стене и с силой впечатывает в неё мою спину.

— Ты нужна мне прямо сейчас.

Разрывая мои трусики, он расстегивает штаны и в отчаянном порыве освобождает свой член. А затем входит в меня.

Его неудержимость заставляет меня задыхаться. Глаза остекленели от желания, и это одновременно пугает и возбуждает меня.

— Такое чувство, что последние пять дней я умирал без твоей божественной киски.

Я стону, откинув голову на холодную металлическую стену позади меня.

— Трахни меня, хозяин.

Он так сильно кусает меня за ключицу, что пускает кровь и я вскрикиваю.

— Вот и все. Кричи для меня, пока я буду поглощать тебя. — Он облизывает порез, который нанес. — Все-таки тебя опустошает монстр.

Я делаю глубокий вдох.

— И мне это чертовски нравится.

Он гортанно стонет, входя и выходя из меня более жесткими ударами. Его мышцы напрягаются, когда он прижимает меня к стене.

— Блядь! — кричу я, мысли в голове превращаются в беспорядочную мешанину, а потом всё стихает.

Его мощные руки поднимают и опускают меня на член, пока он трахает меня, как животное. Больше никаких игр, только чистое желание.

— Трахни меня сильнее, хозяин.

Он рычит, отрывает меня от стены и несет к старому промышленному столу, усаживая на край.

— Осторожнее со своими желаниями.

А потом он превращается в зверя, которого я люблю, набрасываясь на меня так, словно пытается разорвать пополам.

Глаза Гаврила расширены настолько, что в них почти не осталось карего оттенка, что придает ему потусторонний вид.

Продолжая неистово вбиваться в меня, он с силой впивается зубами в мое плечо.

— Я никогда не смогу насытиться тобой, — дышит он. А затем кусает сильнее, так, чтобы потекла кровь. — Мой аппетит к тебе никогда не будет утолен. Я хочу тебя так сильно, что мне нужно поглотить тебя всеми возможными способами.

Я крепко хватаю его за волосы, и он не останавливает меня.

— Тогда сделай это. Я справлюсь со всем, что ты мне дашь.

— Блядь, — рычит он, входя в меня с еще большей силой, чем я считала возможным. Любой контроль, который у него был, ослабевает, и он становится безжалостным.

— Сильнее, — подначиваю я.

Глаза Гаврила вспыхивают садистским восторгом, когда я изгибаюсь и разбиваюсь для него.

— Не искушай меня.

— Не сдерживайся.

Он кивает, а затем