Греховные уроки - Бьянка Коул

работать над ним усерднее, чем над всем, над чем я когда-то работал в своей жизни. Потому что существование без нее не стоит того, чтобы жить.

Глава 34

Камилла

Гэв внезапно делает движение, выхватывает пистолет из кобуры, прикрепленной к его поясу, и целится Массимо в голову. Вся кровь отливает от моего тела.

В этот момент я понимаю, что могу потерять весь свой мир в мгновение ока. Моего брата и мужчину, которого я люблю. Если Гэв убьет Массимо, наши люди застрелят его, и у меня не останется ничего, кроме пустоты.

Я никогда не видела, чтобы моего брата так легко побеждали в бою, но Гэв — какой-то эксперт по боевым искусствам или что-то в этом роде. Он танцевал вокруг моего брата, как будто тот совершенно неопытен, но Массимо всегда был хорошим бойцом. По лицу брата течет кровь, так что я почти уверена, что Гэв сломал ему нос.

— Гаврил, пожалуйста, не надо, — умоляю я.

Пусть Массимо пытается заставить меня выйти замуж за человека, которого я никогда не смогу полюбить, поскольку влюблена в другого, но я никогда не пожелаю ему смерти. Я люблю своего брата, несмотря ни на что.

Гэв смотрит на меня с безумием, которое пугает меня, пока я приближаюсь к нему.

— Он мой брат. Я не могу его потерять.

Он скалит зубы, как зверь.

— Этот сукин сын пытался разлучить нас.

Я кладу руку ему на плечо, пытаясь достучаться до него.

— Да, но он — моя семья. Моя кровь. — Тогда приходит осознание, что Гаврил не может этого понять, потому что у него нет семьи, как у меня. — Я не прощу тебя, если ты причинишь ему вред.

Массимо сплевывает кровь.

— Оставь это, Камилла. Он психопат. И это тот мужчина, с которым ты хочешь быть?

Моя грудь сжимается, когда я бросаю взгляд между ними.

— Он не психопат. Он мужчина, которого я люблю, и тебе придется смириться с этим.

Гэв напрягается от признания, что я люблю его, и я хотела сказать ему об этом совсем не так, но слова просто вырвались.

— Ты знаешь правила с самого детства, Камилла. — Массимо выпрямляется, кровь все еще течет из носа. — Выйти замуж за мужчину по своему выбору никогда не было для тебя возможным.

Гэв сильнее прижимает пистолет к его голове.

— Сделай это возможным, урод.

Я дергаю его за свитер.

— Давайте все успокоимся и обсудим это как взрослые люди.

Его красивые карие глаза горят целеустремленностью, которой я никогда раньше не видела.

— Это не обсуждается. Он отменит твою свадьбу и объявит, что мы вместе. Всё просто.

У меня такое чувство, что мое сердце сейчас разорвется, потому что я никогда не верила, что Гэв захочет быть со мной надолго.

— Ты уверен?

Он кивает, оглядываясь на Массимо.

— Так что ты скажешь, Морроне?

Лео на взводе, его палец лежит на спусковом крючке пистолета, а рука дрожит.

— Не поддавайся ему. Я пристрелю его.

— Если ты выстрелишь в меня, твой брат умрет раньше, чем твоя пуля попадет в меня. — Гаврил даже не смотрит на Лео. — И я уверен, что смогу уклониться от твоей пули. — Он бросает на него быстрый взгляд. — Тогда ты станешь доном. Ты готов к этому, Лео?

Горло Лео подрагивает, пока взгляд мечется между Гэвом и Массимо, а затем он опускает пистолет.

— Черт.

Он ни за что не готов взять на себя ответственность, но мне интересно, действительно ли Гэв убил бы моего брата после того, как я умоляла его не делать этого.

— Итак, что ты скажешь, Массимо?

Массимо смотрит на него с такой ненавистью, которой я еще не видела в его глазах.

— Я скажу, что ты гребаный урод. — Он кивает. — Но я отменю свадьбу.

— Хорошо. — Он сует свободную руку в карман, не сводя глаз с моего брата. — Мне нужно, чтобы ты подписал этот юридически обязывающий договор.

Рот Массимо приоткрывается, когда он смотрит на контракт.

— Ты действительно всё предусмотрел, да?

— Я не любитель.

— Ты учитель. Кем ты раньше был?

Гаврил пожимает плечами.

— Это тебя не касается.

Массимо выхватывает договор и подходит к прогнившему деревянному столу.

— Ручка есть?

Гэв достает ручку из кармана и бросает Массимо, чтобы тот поймал.

После нескольких минут молчания Массимо заканчивает читать и качает головой.

— Ты очень умный сукин сын, Ниткин. Отдаю тебе должное.

Мне интересно, что написано в контракте, но решаю промолчать прямо сейчас. Напряжение, наконец, спадает.

Массимо подписывает контракт и возвращается, чтобы встать перед Гаврилом, тыча ему в грудь бумажки.

— Ты получил то, что хотел. А теперь опусти гребаный пистолет.

Он просматривает договор, чтобы убедиться, что мой брат действительно всё подписал, а затем кивает, опускает пистолет и убирает его в кобуру, прикрепленную к поясу.

— Теперь мы уезжаем в Мэн.

Массимо кивает.

— Если ты обидишь мою сестру, я лично выслежу тебя и убью. Ты понял?

Гаврил ухмыляется, обнажая зубы.

— Хотел бы я посмотреть, как ты пробуешь.

Кулаки брата сжимаются, и я гадаю, не начнется ли снова драка.

— Но тебе не стоит беспокоиться о том, что я причиню боль Камилле. — Его глаза сужаются. — Теперь я — ее защитник.

От этого заявления у меня по спине пробегает дрожь.

— Я разорву на части любого, кто сделает ей больно, поэтому я не буду одним из них, — говорит Гэв.

Я подхожу к Массимо.

— Мне жаль, что до этого дошло.

Он кивает.

— Мне тоже, сестренка.

Я тяжело сглатываю.

— Я не хочу, чтобы это встало между нами.

Выражение его лица становится жестче.

— Прости, Камилла, но произошедшее не может не встать между нами.

Мучительная боль сжимает моё сердце.

— Что ты хочешь сказать?

— По крайней мере, какое-то время тебе придется держаться на расстоянии.

— Ты что выгоняешь меня из семьи из-за этого?

— Отец будет недоволен. — Он прикладывает руку ко лбу. — Сначала Миа, а теперь ты. По крайней мере, пара Мии была респектабельной. — Он бросает взгляд на Гаврила. — Не гребаный профессор.

Гаврил рычит.

— Осторожнее, Морроне.

Массимо выпрямляется, высоко держит голову и смотрит на Лео.

— Давай убираться отсюда к чертовой матери.

Лео кивает, кидая Массимо его куртку, которую тот натягивает на плечи. Бросив последний взгляд в мою сторону и слегка покачав головой, он поворачивается, чтобы покинуть склад, Лео следует за ним. Остальные мужчины выходят вслед за ними, некоторые из них ковыляют с тяжелыми травмами и кровью на одежде, но, как ни странно, все из них живы.

Как только все