Во власти речных ведьм - Ирина Арбузова

Примерно через три часа приехали Катя с Вячеславом. Наконец-то довольные! И рассказали просто невероятную историю.

– Представляешь, Даш, как трудно проверить четыреста гаражей? Быстро соорганизовали обзвон хозяев. Всех найти не удалось, а кто-то просто отказался приехать. В общем, судья штамповал ордера на вскрытия и… Конечно, как приехали, сразу к сторожу. Не видел ли чего, не знает ли чего, а он – «я только сменился». Из отпуска. Час, как заступил. Где предыдущий, спрашиваем. «Да постирушкой занимается в подсобке», – ответил. Мы со Славкой туда.

– Погоди, погоди, – заговорил Славик. – Кать, ну уж за себя давай я сам. Так вот, присмотрелся, знакомое лицо. Спрашиваю документы: Петр Петрович Абажурчиков. Соображаю, где мог его видеть. Когда дела участка принимал, знакомился и с картотекой пропавших без вести. Спрашиваю:

«Случайно, гражданин, вы не пропадали в ведный день?» А он чуть ли не в слезы. Рассказал, что очнулся на свалке в старой ржавой машине и совсем без одежды – голый. Именно в день исхода. Помнил только имя свое – Петр. Нашел он потрепанный абажур от лампы. На себя надел, чтоб срам прикрыть, и к людям вышел. У гаражей мужики шашлыки жарили. Ржач за ржач, но пострадальцу помогли.

Сторож, тот, что из отпуска вышел, обменял ему абажур на штаны.

– Нет, вы представляете, – со смехом перебила Катя. – От раритетной лампы оказалась занавесочка! Сторож похвастался – украшена полудрагоценными камнями. Он-то приметил, другие не распознали из-за налипшей грязи. И, Даш, Даш, этот наглец мне сказал: «Екатерина, с вашими воробьевскими вензелями вещичка. Но я вам ее не верну. Честно за штаны выменял».

– Катя, ты не сказала о главном, – затеребил Вячеслав. – Петр видел Олега поздно вечером с тяжелым тюком на плечах. На вопрос: «Что несем и откуда, не из гаража ли чье-нибудь добро?» – Душегуб вежливо ответил: «Ковер в химчистку на машине с утра надо отвезти». Вот только он с ним из гаража не выехал. Петр это запомнил, он с утра тоже дежурил, показал нужный бокс, там Лану и нашли. Она чуть не задохнулась! Ну уже совсем чуть-чуть! Замотанная в пыльный палас лежала на дне ямы под машиной с кляпом во рту. Олег хотел забрать ее с собой. Чтобы она все деньги с их общего компаньонского счета сняла. Да если удастся, и деньги за продажу «бутика» себе присвоить. Лана – наша Мишель! Да, получается выходил Олег за пределы города. Недосмотрели! Проворонили! Профессионал во всем, он и побег хорошо спланировал. Нашли шофера «КамАЗа», который за большие бабки их за город отрядился вывезти. У нас на заводе производят бетонные конструкции. Они и по другим областям на стройки перевозятся. Тайник в машине умно был сделан, в самом арматурном блоке. Не подкопаешься! Да, Петр-то наш Антиповым оказался. Я как до этого допер, сразу позвонил Раисе Юрьевне. Ее привезли. И…

– Ой, вы не представляете, что было! – ахнула Катька. – Он, как Раису увидел, в ноги ей бухнулся. «Как ты похорошела, красавица моя!» – сказал. Ноги ей целовал и причитал: «Провинился перед тобой. Удави, но разреши хоть раз прикоснуться». В общем, как они встретились, что-то в его голове повернулось и все вспомнилось. В Седмице, я сама видела, Петр был призраком без тела. Истонченным. Испарялся. Как дымка стал. И вот! Когда Седмица всех должников отпустила, Петр не ушел. В миру задержался. Ему так хотелось повиниться перед женой! Он ждал, что она, как и другие коттеджные, на берег придет. Ан, нет… И когда его стало затягивать в иной мир, из последних сил зацепился за каменный крест. Молился, крест этот целовал, чтоб Бог дал шанс с женой проститься, и дочь свою в последний раз увидеть. Он не знал! Играющая на берегу Яночка за ним, своим отцом пошла и на Седмице в пучине сгинула. Как он плакал, когда Раиса ему рассказала! Даш, ты бы видела! А еще представляешь, оказалось, что после свадьбы на Юрьевне, его тяготила мысль – не достоин он такой женщины. Завидовал ее силе. Отец Петра мог лошадь на плечи взвалить. У них все мужики богатырями были. Он же хилый из-за спины с рождения. Мешок картошки и то не мог унести. В Раису влюбился из-за ее силы и выносливости. Любое дело у неё горело в руках. Все успевала и на работе, и дома, и его обласкать. На людях Петр снисходительно смотрел на жену, вот мол, облагодетельствовал. А на деле ревновал ко всем, кто на неё заглядывался. Себя честил, но на людях на свою жену бранился, хотел важней показаться. Идея с покупкой машины из этого и выплыла. Мечта – увидеть восхищение в глазах Раисы. Но накопить не удавалось. Приметил он как-то в воде речную ведьму, у которой в теле было изумрудное кольцо и куча старинных золотых монет. Начал на неё охоту. Долго выслеживал и в ведный день попытался поймать. А дальше ты знаешь…

– Ну и вот еще! Когда Юрьевна сообщила, что у них теперь две дочери, тот не разобрался и на радостях упал в обморок, – хохотнул Крынкин. – Раиса вздохнула, посмотрела на него, посмотрела и… На руки взяла, через плечо закинула, домой к себе увезла. Вот это женщина! Может, у них все еще срастется?!

Удивительно, что любовь с людьми делает! Когда Семен спросил меня о дате свадьбы, я подумала, теперь уже подумала, – и согласилась. Конечно, мой Вафелькин не богатырского телосложения, но он мой и домашний, и родной. Любящий мужчина! После того, что я испытала да победовала, мне показалось это достаточным.

Достаточным, чтобы начать жить и любить заново… Рита по секрету рассказала – вначале Воронов, мой бывший, заартачился бумаги на развод подписывать. Тогда Вячеслав его в машину посадил. И как из города увозить начали, он сам вырвал документ и за секунду подмахнул. Испугался ведьминой печати. Потом полчаса дрожал, как осиновый лист, и все шею тер.

Свадьбы наши с Катей сыграли в один день. ЗАГС и на этот раз венчание в церкви! Большой воробьевский дом с трудом вмещал приглашенных и неприглашенных гостей. Посаженым отцом для нас был сам мэр Вершинин. Без преувеличения гулял весь коттеджный посёлок: застолье, поцелуи любви под «горько», а вечером темное небо взрывали фонтаны фейерверков. Шумно, весело. Хороводили с песнями и танцами от души. Матушка Анастасия была для нас посаженой матерью. Свадебные платья сшила Лана – Мишель. Она с трудом отходила от своих ужасных приключений. Как и многие-многие «куколки» попалась в смертельный мешок, вероломно подставленный Олегом. У всех на виду Маринка заменила Лану и стала хозяйкой «Шоколадного бутика». До этого она устроилась к мадам швеей, и надо сказать, у неё очень хорошо получалось. Мишель хотела сделать Маринку своей правой рукой, замом, доверенным лицом. Маричёртик по науськиванию дражайшего Олежки перенимала ее манеры, речь, чтобы потом заменить, преобразиться в неё. Мадам Мишель заточили в купальню и заставили ухаживать за малышом. Вдвоем они жили в темноте и сырости маленькой комнатенки. Вот только «дражайшим» Олег для Маринки уже не был. Она устала от восхождения по трупам к вилле у моря. В «Шоколадном бутике» ей понравилось шить для клиентов, видеть их радость. Она вдруг почувствовала, что в этом ее призвание. Дело, с которым она легко справлялась, принесло долгожданный покой и мир ее «белому и черному котенку». Она стала спать по ночам, не вздрагивала, не всматривалась в темноту, которая раньше держала в плену ее душу. Олег почуял это. Душегубу это не понравилось! Даже оскорбило его. Поэтому он не посвятил ее, где спрятал Мишель после бегства из дома «Бутика». Как ни странно, мне было жаль Маринку. Беременной, ей приходилось ходить на ходульках. Только так можно было сравниться по росту с красавицей Ланой-Мишель. Макияж, контактные линзы, прическа – это было доступно для юной пройдохи, но манеры и французский стали настоящей головной болью. Она выучила язык по Интернету, за три дня, овладев им в совершенстве. Жаль, что такая трудолюбивая девчонка, очень способная кончит свои дни в тюрьме. Она охотно сотрудничает с полицией. На карте растут все новые кресты – скрытые могилы с жертвами, невинно убиенными душегубом Олегом Ивановичем Вороновым. Он тоже присмирел. Ему объяснили, да и сам понял, чем грозит ведовская метка. Раскаялся ли? Есть ли место совести и состраданию в его черной лживой душе? А есть ли у него душа вообще?!