100 великих тайн Второй мировой - Николай Непомнящий

У борта баржи покачивалось небольшое плоскодонное суденышко. С установленной на нем ручной лебедки в воду спускался толстый канат с похожим на пояс ремнем на конце. Когда ныряльщик находил ящик с серебром, он затягивал на нем этот ремень, и два филиппинца наверху поднимали его.

Соерзу предстояло нырять первым. Он надел шлем, пропустил шланг и спасательный леер справа под мышкой, взял в руки ремень подъемного каната и погрузился в воду. Вода была попеременно то теплой, то прохладной. Медленно и очень осторожно Соерз опускался по идущему вниз и удерживаемому там якорем толстому канату из манильской пеньки. Наконец его ноги коснулись песка, и он встал. Некоторое время водолаз всматривался в дно вокруг себя и вот увидел возвышающиеся горой ящики, которые находились в нескольких ярдах от него.

Соерз стал размышлять: раз филиппинцы уже подняли 18 ящиков, стало быть, японцы знают, что они стоят на правильном месте. Поэтому было бы разумно поднять сразу несколько ящиков, чтобы внушить им доверие и получить время для разработки плана дальнейших действий. Он закрепил подъемный канат на ящике и дернул его три раза – сигнал филиппинцам тащить. Через пятнадцать минут Соерз поднялся на баржу. Следующим погружался Соломон, и он тоже прислал ящик. Третьим нырял Панчи Бартон, но он не прицепил к канату ничего.

– Ни черта не смог там найти, – сказал он Есобэ. – Наверное, уже все подобрали, что было поблизости.

– Попробуем еще, – ответил тот.

Когда они закончили работу в тот день и подошли к Северному пирсу, их встречал капитан Такиути с ветчиной и бутылкой виски. Из-под воды извлекли только 12 000 песо, но это было многообещающее начало.

На своей жилой барже американцы принялись готовить обед и составлять план. Два поднятых ящика основательно подмокли и уже начали гнить. При дальнейших погружениях им нужно будет выбрать среди ящиков наименее прочные и расшатать у них дно так, чтобы когда их станут поднимать, тяжелые мешочки с серебром вывалились и рассыпались по дну. Тогда они смогут прихватить часть серебра с собой.

Мо Соломон взял несколько пар рабочих хлопчатобумажных брюк, отрезал штанины и сшил из них мешочки с завязками и веревками для привязывания к поясу. Водолаз должен был прицепить такой мешочек под нижнюю одежду перед погружением, на дне наполнить его песо, а поднявшись на баржу, передать товарищам, которые спрячут его под дождевиками, сложенными на палубе.

На следующий день первым нырял Слим Манн. Под одеждой он спрятал свайку для отделения у ящиков дна. Спустившись к ящикам, он отодрал от одного из них железные полосы и поддел дно с двух концов железной свайкой так, чтобы оно немного отошло. После этого он просигналил подъем и стал наблюдать. На полпути к поверхности ящик развалился, и мешочки с серебром попадали на песок. Филиппинцы почувствовали исчезновение веса и снова опустили канат. Манн привязал другой полуразломанный ящик, и вновь мешочки с серебром упали на дно. После этого он воткнул свайку в песок и поднялся наверх.

Следующим нырял Бартон. Он набил свой мешочек до отказа песо, после чего привязал к канату целый ящик, чтобы успокоить Есобэ, и всплыл на поверхность в тот момент, когда его поднимали на пришвартованное к барже суденышко. Пока японцы осматривали ящик, Соломон отвязал его мешочек и сунул его в прикрытое дождевиком ведро. Следующей была его очередь.

Вечером американцы сосчитали свою добычу: 750 долларов. За две следующие недели американцы принесли на свою баржу серебра еще на 10 000 долларов, при этом враг получил песо на 55 000 долларов. После этого несколько дней вода была слишком неспокойной, чтобы нырять. Есобэ не был удовлетворен сделанным. Он решил, что работа продвигается слишком медленно, и единственный выход видел в том, чтобы привлечь еще ныряльщиков.

В Кабанатуане в лагере для военнопленных японцы нашли еще трех опытных водолазов: торпедиста Роберта Шитса, помощника боцмана Джорджа Чопчика и помощника плотника Х. Андерсона. Все они прежде служили в одной команде с Соерзом, Бартоном, Манном и их товарищами.

Когда они прибыли на борт их жилища, старые приятели объяснили ситуацию, затем показали свои «апартаменты». Вновь прибывшие были ошарашены. Внутри баржи в многочисленных укромных уголках были припрятаны табак, конфеты, арахис, соль, сахар, перец, яйца, кофе, ром. Затем Шитс, Андерсон и Чопчик с восторгом сосчитали «улов» этого дня – филиппинских песо на сумму 1215 долларов. Свое богатство они прятали в трюме. Водолазы стали тащить за длинные лини и вытянули из люка ведра, полные монет. После этого «старички» рассказали своим прибывшим товарищам, как работает их система. Филиппинцам, занятым на воздушном насосе, было разрешено ездить к своим семьям в Манилу. Американцы внимательно наблюдали за ними, выясняли их отношение к микадо ехидными замечаниями в его адрес и, убедившись в их надежности, но не уверенные, смогут ли они помочь, открыли им, что прячут у себя серебро. Филиппинцы нашли в Маниле нескольких китайцев-менял, которые были рады обменять японские оккупационные бумажки на филиппинское серебро по курсу черного рынка, который обесценивал иену. Через некоторое время они запустили в оборот в Маниле так много серебра, что курс стал 30:1, и уже никто не хотел принимать японских денег. Песо шли в обмен на продукты и передавались американским военнопленным. Филиппинцы брали большие комиссионные, но американцы понимали, что те их заслужили – они рисковали своими жизнями.

Тут прошел свирепый тайфун, и две следующие недели японцы были вынуждены заниматься ликвидацией его последствий. Вскоре к водолазам пришел капитан Такиути. Не говоря ни слова, японцы прошли через кубрик, ощупывая матрацы, заглядывая под кучи водолазной одежды, зашли в медицинский кабинет, осмотрели печь и книжные полки. Он ничего не нашел и в этот же день десять ведер монет были опущены на дно.

Спасательные работы продолжались до поздней осени. К тому времени японцам стало ясно, что все серебро берется из бухты Кабалло. Но они совершенно не допускали версии, что поступает оно через американских водолазов. Все эти люди остались живы, за исключением Джорджа Чопчика, который умер в 1944 году на борту корабля, перевозившего пленных в Японию.

Что же касается серебра, то сразу после войны военно-морские силы США подняли его на сумму приблизительно 2 500 000 долларов, но потом прекратили работы. В 1947 году двое американцев заключили с филиппинским правительством контракт, но смогли поднять монет только еще на 250 000 долларов.

До сих пор на дне Кабалло Бэй покоятся серебряные филиппинские песо, эквивалентные четырем с лишним миллионам американских долларов. Рассыпанные и занесенные песком после многих штормов, они, вероятно, останутся там навсегда – подводным памятником морякам, приложившим для этого все свои усилия.

Работы по разработке и производству атомной бомбы охранялись уникальным в своем роде разведывательно-контрразведывательным формированием, сотрудники которого на протяжении почти четырех лет уберегали бомбу и от американцев, которые могли выдать ее секрет из-за своей болтливости, и от не в меру пытливых иностранцев. Помимо этого они разведывали секрет программы атомных исследований нацистов.