Математик Боя. Становление легенды - Blood_and_Tea

водяную струю, направленную точно в коноховца, а оставшийся подал ей напряжения, формируя не просто сильную атакующую технику, но полноценное ниндзюцу ранга А.

— Стихия Ветра: Покров, — Сенсома просто-напросто вытянул руку с клинком, покрывшимся чакрой Ветра, вперед.

Атакующая техника сразу троих чунинов Тумана уперлась в меч джонина Листа и разбилась вдребезги. Она не могла преодолеть чакру Сенсомы, удерживающего клинок. Чунины понимали это, но все равно продолжали подавать свою чакру, надеясь хотя бы удержать страшного врага на месте.

Но врагу стало скучно.

— Скажите мне, сколько времени вы потратили на свои тренировки? — перерожденный, удерживая меч перед собой, сделал первый шаг. — Сколько спарринг-партнеров вы донесли до госпиталя и сколько из них отказалось с вами тренироваться. Сколько часов вы отрабатывали эту совместную технику? Как долго вы вообще изучаете Стихию Воды? — он подошел к замершим от страха перед его силой чунинам почти вплотную и посмотрел на них, прижатых к земле голым давлением его чакры, своими разноцветными глазами. — Мне, блять, хочется выматериться — так вы ужасны.

Взмах мечом, и к ногам перерожденного падают три головы с застывшими в ужасе лицами. Отвлекшийся на смерть своих учеников джонин Тумана, сражающийся с Мицуки, тут же был укушен змеей, мгновенно вылетевшей из-под его балахона, и отключился. Синидзи поднял голову, отвлекаясь от связывания «своих» противников.

Сенсома взмахнул клинком вновь, стряхивая с него кровь, и одним движением убрал его в ножны. Его лицо, бывшее надменным и злым всего несколько секунд назад, теперь выражало легкое удивление. Такое, какое бывает у людей, совсем не ожидавших от себя какого-либо поступка.

— Я же попросил, — поморщился Мицуки, прыгнувший к парню, окруженному оглушенными чунинами.

— Простите, командующий, — перерожденный посмотрел на свои руки, будто пытаясь найти на них нечто, что даст ответ на его вопросы. — Сам не ожидал от себя…

Ясягоро встал напротив молодого джонина и схватил его за подбородок. Требовательно, но вполне деликатно. Змеиные глаза сеннина будто прожигали в душе Томуры дыру, но парень держался крепко, делая вид, что ему не неприятен взгляд командующего.

— Поговорим об этом позже, — решил Мицуки, отпуская Сенсому. — Прошу прощения, если мой жест вас оскорбил.

— Все в порядке, — перерожденный прикоснулся к подбородку. — Вы в своем праве.

Он не стал уточнять, что именно проверял командующий. Возможно, он искал вражескую технику, взявшую парня под контроль, а возможно — проверял психическое состояние подчиненного, начавшего впадать в безумие.

Бывший учитель математики и сам не мог честно сказать, зачем он убил этих троих. В этом не было никакой нужды, даже наоборот — их нельзя было убивать, но он убил. Его злоба на них, за то, что они оказались слишком слабы, просто заткнула голос разума, призвав тело к хоть каким-то действиям.

Агрессивным и не типичным для Сенсомы действиям.

— Техника Печатей: Рябь, — Синидзи, все это время связывающий своими стальными прутьями побежденных врагов, накладывал сверху печати, затрудняющие контроль чакры.

Не будь рядом с фронтом с Водой клана Узумаки, специализирующегося на фуиндзюцу, и даже безмерное человеколюбие Мицуки не спасло бы жизни всех тех противников, что были пленены бойцами Огня. Техники контроля чужой чакры встречались повсеместно, но лишь истинные мастера запечатывания могли полностью ограничить пленных в использовании чудо-энергии, делающей их опасными.

Ясягоро, оставив Сенсому разбираться в себе, быстро сложил печати и капнул своей кровью на землю. Хлопок, облачко дыма, и перед командующим оказываются две крупные змеи с умными живыми глазами.

— Плата за услуги, — тонкий белый палец Мицуки указывает на чунинов, убитых Сенсомой. — Всех остальных нужно перевезти.

Змеи качнули головами, показывая, что услышали приказ, и неспешно поползли к трупам. К некоторому удивлению перерожденного, кровожадно разрывать тела на части и бороться за мясо чакрозвери не стали, попросту проглотив мертвецов. После этого они так же неспешно проползли к лежащим без сознания врагам, и тогда Сенсома удивился еще больше, ведь и их змеи тоже проглотили.

— Они могут контролировать свое пищеварение, — пояснил Мицуки, заметивший взгляд парня. — И так правда удобнее — пленные не сбегут, не замерзнут и не будут донимать нас разговорами.

— Куда мы теперь?

— Все туда же — перевалочный пункт разрушили, и на руинах сидеть бессмысленно. Там мы их и допросим, а потом — решим.

Томура кивнул, вновь переведя взгляд на змей, а с них — на свои руки. Контролировать пищеварение, конечно, здорово, но для начала руки бы научиться «держать в руках».

— «Мадара тоже не задумывался о жизнях слабаков,» — вдруг подумалось Сенсоме. — «Сильных он в живых оставлял, но слабых…»

И что это тогда значит?

* * *

— Апчхи! — могучий чих эхом разнесся по всему подземелью за секунду.

— Простудились, мастер?

Учиха Мадара сидел на неком подобии трона, сделанном с помощью его стихии Дерева. Перебинтованный с головы до пят, красноволосый, он перевел взгляд уникальных глаз с пурпурным узором похожим на рябь на воде на совсем еще молодого мальчишку, принесшего ему еду.

— Меня кто-то вспомнил, — все же ответил мужчина. — Что на этот раз?

— Тушеная рыба с зеленью, крабы и кальмар! Я сам ловил крабов, а кальмара, как вы и приказали, украл на рынке, — похвастался мальчик.

Перебинтованная нога обманчиво медленно поднялась прямо к блюду, на котором и правда были красиво разложены разные морские яства. Короткий взмах, и блюдо раскалывается на тысячу кусочков, раня детские пальцы, а еда со звучными шлепками падает на каменистый пол, частично оставаясь на руках мальчика.

— Не хочу, — только и сказал Мадара.

К его удовольствию, ребенок, которому еще и десяти не было, совсем не расстроился, а пожал плечами и стал собирать осколки от блюда, отложив еду в сторону.

Карума Учиха — сын одного из нукенинов клана, не пожелавших вступать в союз с Сенджу и основывать Коноху, казался очень и очень перспективным юношей…

Незадолго до ухода Мадары из Листа, старейшинами клана и деревни было принято решение о ликвидации всех членов кланов, не захотевших жить в Стране Огня по правилам ее Скрытого Селения. Удивительно, но даже Хаширама, пусть и нехотя, был согласен с таким решением — утечка крови великих кланов в другие страны к потенциальным противникам могла сильно навредить так любимой им Конохе. В итоге — отступники были объявлены в розыск и тех, кто не захотел жить в Стране Огня, убрали.

Почти всех.

Отец Карумы — Корро