Здесь и сейчас - Лидия Ульянова

Я улыбнулась. Неужели это тот Реник, что распускал руки и от которого вечно разило чесноком и воблой?

– Тебе, девушка, если что, то лучше к Вере Николаевне пойти. Повидаешься с родственницей. Она женщина замечательная. Знаешь, как найти-то?

– Да, знаю. Действительно, так лучше будет.

Делать мне здесь было больше нечего. Все, что хотела, я узнала: замечательная женщина Вера Николаевна пребывала в добром здравии. Как такое могло быть, плохо понималось. Мы с ней не могли, не имели права существовать одновременно. Неужели и там, наверху, случались ошибки?

– Спасибо вам большое. Скажите, где я могу вызвать такси?

– А тебе куда надо?

Я назвала адрес.

– К Вере собралась? Это правильно. Но ты лучше на метро ступай, сейчас по городу самые пробки начнутся, ты через весь город до вечера ехать будешь. А на метро села на конечной и поехала себе без пересадок. Быстренько доедешь, заодно наше метро посмотришь. Ты знаешь, что русское метро самое красивое в мире? Ты не бойся, там иностранцы специально поглядеть едут.

Глядеть метро я не планировала, но правда в их словах была. Я попрощалась и пошла к метро. До шести мне нужно было еще найти зоомагазин.

А надо ли? Я только что все для себя выяснила: Вера погибла от выстрела брата. Скорее всего, он проснулся, не получил от Нади на опохмел, и началась белая горячка. Любомир взял отцовское ружье, что хранилось на даче, и – что уж там ему привиделось? – по-своему разобрался. Но ведь тогда он должен был стрелять в Надю, раз бабки у подъезда в голос заверяли, что Вера замечательная женщина? Определенно, и на небесах случаются казусы.

Недалеко от входа в метро меня окликнул тонкий детский голосок:

– Тетенька!

Девчонка в розовой шубке, дрожа от холода, подпрыгивала на месте и смотрела на меня умоляющими глазами. Симпатичная такая девочка, ровесница Оливера.

– Тетенька, возьмите домой котеночка! Он замерз совсем, ему домой нужно.

Я пригляделась: за пазухой, под шубой что-то копошилось и пищало. Определенно мне сегодня везло.

– Вы не думайте, он породистый. Он молоко ест и «Вискас» для котят, а писает в плошку. Только не всегда.

Я застыла в нерешительности: как прикажете его везти, если у меня нет специальной кошачьей клетки? Девочка, ободренная тем, что я остановилась, насела на меня всерьез:

– Тетенька, ну пожалуйста! Возьмите. Это девочка, ее зовут Буська. Посмотрите, какая красивая.

Внешний вид кота меня мало волновал, я не собиралась владеть им долго. Смущало только то, что вчера я обещала привезти на прием взрослого кота-мальчика.

– А постарше у тебя никого нет?

– Нет, – озадаченно протянула девочка. – Но она ведь вырастет. Они очень быстро растут. Тетенька, возьмите, вы не пожалеете.

Могу и пожалеть. Вдруг это краденый кот, ведь у девочки нет никаких на него документов.

– Возьмите, тетенька, – жалобно канючил ребенок, – мама сказала, чтобы я не приносила ее домой. Если мы вернемся, то мама сама отнесет ее и усыпит. Она обещала.

– Так, наверно, твоя кошка больна? – Меня это мало трогало, тем более что путь лежал к ветеринару.

– Да нет, просто она опять накакала маме в сапоги, и мама сунула туда ногу. Но вы не думайте, Буська воспитанная, просто у них с мамой противоречия…

Девочка решила не ждать милостей от судьбы. Она решительно достала животное из-за пазухи и сунула его мне в руки – горячий комок влажной, растрепанной шерсти. Оказавшись на холоде, кошка широко разинула рот, обнажив розовое нутро, и запищала на одной ноте.

– Спасибо, тетенька! – крикнула мне на прощание девочка и поспешила сбежать, пока я не передумала.

Кошка пищала все громче и громче. Ничего не оставалось делать, как, преодолев брезгливость, осторожно опустить ее себе за пазуху. Помогло – очутившись в тепле, она моментально замолчала и принялась щекотно возиться на моей груди. Было жаль нового шарфа и хорошего свитера, которые животное уделает шерстью, и не удивлюсь, если описает. А вдруг у кошки блохи или глисты?

Господи, Таня, что ты делаешь?! Не зря мой бывший муж говорил, что иногда меня заносит далеко и я слишком поддаюсь эмоциям. Но теперь, когда под моей курткой поселился кот, пути к отступлению были окончательно отрезаны.

В ветеринарную клинику я, таким образом, явилась, как и полагается – со своим животным.

Посетителей в этот раз было значительно больше, чем вчера, и всеми ими командовала давешняя девушка-администратор. Кастрация, стерилизация в одну сторону, уколы, перевязки и прочие манипуляции в другую, подстричь когти и почистить уши в третий кабинет, УЗИ с рентгеном дальше по коридору за углом и так далее. В этом странном месте были даже гинекология и стоматология для зверей.

Мне показалось, что сегодня в городе на домашнюю живность напал отчаянный мор – так много нас собралось в просторном холле. Должна заметить, что звери тут вели себя прилично, безо всякой дискриминации по признаку собачьи – кошачьи – мышиные, только одна малюсенькая вздорная собачонка все норовила объяснить крупной овчарке, кто в этой очереди первый. Да еще такса, сидящая рядом со мной на руках у хозяина, подозрительно принюхивалась и косилась в сторону моей подмышки, откуда негромко попискивало. Я при этом тоже время от времени подергивалась, когда в тело вдруг впивались острыми иголками маленькие коготки – любопытный подмышечный жилец отогрелся и пытался вырваться на свободу.

По коридору периодически проходил кто-нибудь из персонала, и я всякий раз силилась разглядеть в них Веру Николаевну. Никто не подходил на эту роль. Впрочем, я ведь знала, что Вера Николаевна находится за дверью кабинета с цифрой четыре над входом. У нее действительно были самые сложные случаи – это я уловила из ведущихся в очереди разговоров. Кот, выпавший с шестого этажа и отбивший себе внутренности, спаниель, сбитый машиной и недавно прооперированный Арихиной, ротвейлер с пулевым ранением, и даже укушенный собакой хомяк. Проникшись чужими страданиями – неизвестно кто мучился больше, хозяева либо их питомцы, – мне стало неловко, что сижу и готовлюсь отнять дорогое время ценного специалиста. Но что было делать? Ничего лучше я ведь придумать не смогла.

Дверь приоткрылась, и из кабинета номер четыре вынесли на руках чье-то вялое, перебинтованное тельце.

– Проходите, – любезно пригласила меня администратор.

Я слегка замешкалась, одной рукой собирая в охапку шарф и перчатки, а другой придерживая за пазухой горячий комок. Мне было реально страшно. Как бывает страшно, когда смотришь качественный триллер. Только вот героиней этого триллера невольно становилась я сама.

Администратор успела зайти прежде меня, она немного не рассчитала с громкостью голоса, и я услышала, как она охарактеризовала меня «вчерашней ненормальной иностранкой, которая обещала старого кота, а пришла с котенком».