Всё о непослушных принцессах и коварных драконах - Патриция Рэде

— Вот оно, — сказал гном, — Если хотите что-то увидеть, спрашивайте. Но не могу поручиться, что оно будет работать.

— Покажи мне Казюль, короля драконов! — тут же приказала Симорен.

Мгновение ничего не происходило. Потом Менданбар почувствовал легкую рябь волшебства.

— Мне кажется, ему нужна поддержка, — сказал он и потянулся к своему мечу.

— Нет, позволь мне, — остановила его Симорен. Она внутренне собралась, потом подняла правую руку и произнесла, указывая пальцем на окно:

Я заклинаю простыми словами

Драконом рожденное жаркое пламя.

Силою ветра, воды и земли

Увижу, что скрыто вблизи и вдали.

Волшебная сила волной заплеснула окно, и стекло стало молочно-белым.

— Как ты это сделала? — спросил восхищенный Менданбар.

— Это драконье заклинание, — ответила ему Симорен, не спуская глаз с окна. — Его просто запомнить и нетрудно, чуть изменив, применять по любому случаю. Я нашла его у Казюль в... Смотри!

Оконное стекло прояснилось. В круглой раме показалась внутренность большой пещеры. Золотящийся шар света, как громадный мыльный пузырь, мерцая, занимал половину пещеры. А внутри этого светящегося шара была заключена драконша. Она была, пожалуй, раза в четыре больше Менданбара, не считая распростертых крыльев. Три коротких плотных рога торчали у нее изо лба. Чешуя прямо на глазах меркла, покрываясь серым налетом. Гневная струйка дыма еле курилась из ее пасти. Перед светящимся пузырем стояли двое высоких бородачей в длинных одеждах. В руках они держали полированные деревянные посохи.

— Колдуны! — воскликнула Симорен. — Я так и знала!

Менданбар не отрываясь глядел в окно, наливаясь негодованием и одновременно приходя в смятение. Он прекрасно помнил, что драконы неподвластны Заколдованному Лесу, а значит, он и не обязан спасать короля драконов. К тому же колдуны — народ опасный, с ними лучше не связываться. Менданбару даже послышался дребезжащий голосок Виллина, который предлагал сначала послать жалобу, запрос, протест и ноту. Но сейчас Менданбар чувствовал, что почему-то не может оставаться в стороне и позволять колдунам бесчинствовать, похищать и заключать в темницу кого-либо, будь он королем драконов или обыкновенным беспомощным существом.

— Гм-гм, — хмыкнул гном — Значит, вы не обманывали, что ищете дракона.

— Конечно нет, — тряхнула головой Симорен. Она не отрывала глаз от окна, сердито сведя брови. — Но где они? Окно, покажи!

Сильная волна волшебства всколыхнула воздух в комнате, и Менданбар почувствовал, как ответной волной потекла волшебная сила от его меча. Окно стало ярко-зеленым. Оно разгоралось и разгоралось все сильнее, и вдруг стекло с громким треском разлетелось в пыль.

— Эй! — вскричал гном. — Мое окно!

— Проклятие! — Руки Симорен сжались в кулачки. Сузив глаза, она продолжала смотреть в пустую раму окна. Спустя мгновение Симорен как бы очнулась и живо повернулась к гному. — Прости, Герман. Я не думала, что такое случится. А мы так ничего и не знаем.

— Нет, кое-что мы узнали, — горячо возразил Менданбар. — Во-первых, разведали, что Казюль в плену у колдунов. А во-вторых, можем быть почти уверенными, что они где-то в Заколдованном Лесу.

— Неужели?

— Я уверен. Именно поэтому окно и не смогло показать нам, где находится та пещера. В Заколдованном Лесу все постоянно перемещается. Особенно он старается отторгнуть, оттеснить то, что ему не нравится. Готов поспорить на свою лучшую корону, — воскликнул Менданбар, — это как раз то, что Лесу совсем не понравилось!

— Хорошо, но от этого нам не легче, — вздохнула Симорен. — Заколдованный Лес большой. Как мы их отыщем?

— Ну, это не так уж и сложно, — засмеялся Менданбар. — Надеюсь, ты еще не забыла, что я король Заколдованного Леса?

— И это помогает тебе отыскивать потерявшихся драконов?

— Это помогает мне отыскивать любое место в Лесу, — ответил Менданбар. — Пусть даже оно передвинулось. Мы с легкостью обнаружим пещеру, где прячут Казюль, стоит только добраться до Заколдованного Леса.

— Тогда поспешим, — воспрянула Симорен. — Мне очень не нравится этот светящийся пузырь, в который колдуны заманили Казюль.

— Самое главное — она жива, — подбодрил принцессу Менданбар.

— Верно. О, как жаль, что я не знаю, что они затеяли! — Симорен с отчаянием глянула в разбитое окно и резко повернулась, чуть не сбив гнома с ног.

— Я ничего не понимаю, — пролепетал он, переводя недоуменный взгляд с Менданбара на Симорен.

— Прости, но у нас нет времени на объяснения, — заторопился Менданбар.

— Спасибо за помощь, — добавила Симорен.

Герман недовольно покачал головой и повел их обратно к входной двери. Он был сейчас так хмуро-молчалив, что ни Менданбар, ни Симорен не решались заговорить. В дверном проеме гном остановился.

— Так золота вам не нужно? — вдруг спросил он.

— Зачем? — удивился Менданбар. — Впереди у нас длинный путь, а золото ужасно тяжелое.

— Мне показалось, что ты больше не желаешь сучить золотую пряжу, — сказала Симорен.

Гном стоял опустив глаза.

— Вы не представляете, как быстро растут детишки, — пробормотал он смущенно. — А золота у меня осталось чуть-чуть.

— Ну так напряди! — воскликнул Менданбар.

— Я же говорил, меня должны попросить, — уныло проговорил Герман. — Я пробовал просто так. Не выходит.

— Хорошо, мы просим тебя, — сказала Симорен. — Напряди столько золота, сколько тебе нужно.

— Не сработает. Только в обмен на младенца.

Герман распахнул дверь, и с улицы ворвались в дом детские крики, шлепанье босых ног, плач и звонкий смех. Гном нахмурился.

— Но что же ты собираешься со всеми ними делать? — спросила Симорен.

— О, в конце концов они вырастут и отправятся освобождать свои королевства, — оживился гном. — Все эти дети — маленькие принцы и принцессы, наследники престола. В том-то и трудность. Я должен дать им хорошее и правильное воспитание.

— Обучение, обучение... — бормотал под нос Менданбар, пытаясь поймать какую-то очень полезную, но все время ускользающую мысль.

— Верни их родителям! — предложила Симорен.

Но Герман только махнул рукой:

— Уговор есть уговор. Я не имею права возвращать детей, пока они не вырастут и сами не уйдут.

— Вернуть не можешь? — Менданбар вдруг ухватил за хвост убегающую мысль. — Но ты можешь брать с родителей деньги на их обучение и воспитание! — воскликнул он.