Всё о непослушных принцессах и коварных драконах - Патриция Рэде

— Я и в самом деле ничего не... — начал он.

Ковер стал дергаться, извиваться и принялся медленно кружить на одном месте. Менданбар почувствовал, как к горлу подкатывает обильный великаний завтрак. Он закрыл глаза, но тут же в страхе открыл их, потому что ковер дважды подпрыгнул, остановился и тут же стал вертеться в два раза быстрее, но в обратном направлении.

— Ковер! — завопил Менданбар. — Стой!

Кружение прекратилось. Ковер на долгое время неподвижно завис в воздухе, а потом вдруг ухнул вниз, как дно у разваливающейся картонной коробки. У Симорен перехватило дыхание, она всхлипнула и, когда ковер опять замер тремя метрами ниже, хрипло выкрикнула что-то невнятное, вроде «у-ух!». Менданбар попытался подняться на ноги, но ковер коварно дернулся и упал еще на три метра.

Теперь Менданбар не решался пошевелиться и прижался всем телом к розовым медвежатам. Через две секунды ковер снова рухнул вниз и опять замер. И вновь. И еще раз. Менданбар уже потерял счет падениям, остановкам и ударам. Внезапно ковер сделал резкий поворот и начал быстрый крутой подъем.

— Тпр-р-ру! — закричала Симорен. — Тпр-ру, глупый ковер, стой!

Ковер вновь застыл. А затем упал снова, но на этот раз он падал без остановок, просто камнем летел вниз. Менданбар в ужасе увидел быстро приближающуюся землю, и его рука непроизвольно легла на рукоять меча. Он даже не стал вытягивать меч из ножен, а просто вытянул нить волшебства из клинка и мгновенным мысленным движением обернул этой нитью себя и Симорен.

Скорость их падения резко замедлилась. Ковер падал, весь сморщившись, как старая тряпка, а они парили над ним. Наконец волшебный ковер беспомощно шлепнулся на каменистую площадку у подножия горы. Менданбар и Симорен мягко приземлились в самом центре ковра. Они полежали мгновение, обретая дыхание и приходя в себя.

Наконец Менданбар поднял голову и осторожно огляделся. Они оказались посреди небольшой впадины, окруженной высокими соснами.

— Приехали! — сказал Менданбар, садясь.

— Целые? — неуверенно спросила Симорен. Она тоже села, отвела пряди волос от лица и слабо улыбнулась. — Кажется, мне следовало задать Баллимор еще парочку вопросов об этом гадком ковре.

— Возможно. Но сейчас уже слишком поздно. — Менданбар скатился с ковра и встал. — Сколько мы пролетели?

— Думаю, чуть больше половины пути. Слишком далеко, чтобы возвращаться, и достаточно много, чтобы остальную часть пути одолеть пешком. — Она показала язык розовым медвежатам, которые даже не моргнули своими глазками-клюковками. — Ну что, попробуем испытать ковер еще раз?

— Подождем пока. Вон там, видишь, стоит дом? Крыша видна сквозь деревья, — указал Менданбар.— Может, хозяин скажет, где мы находимся, и укажет дорогу покороче и получше.

— Ладно, — согласилась Симорен так быстро, что Менданбар подумал будто и она не очень-то стремится снова оказаться в воздухе на ковре. — Но ковер придется взять с собой. Не годится разбрасывать волшебные вещи где попало.

Менданбару пришлось согласиться, хотя он не слишком этому обрадовался. Они завернули в ковер великанью сумку с едой, аккуратно заправили редкую бахрому. Затем Симорен взялась за передний конец тяжелого рулона, Менданбар поднял другой его конец, и они пошли в сторону дома.

Петляя между тремя рядами сосен, нагибаясь под низкими ветвями, путники углубились в рощу и вскоре остановились перед домом. Наверное, с усмешкой подумал Менданбар, этот домик соорудил тот же строитель, что возводил замок в Заколдованном Лесу. Отличался он только тем, что, кроме бесконечного числа башен, башенок, пристроек и лестниц, здесь все стены были просто усеяны окошками: квадратными, треугольными, круглыми, широкими, узкими, ромбиком и звездочкой, крохотными окошечками с молочно-белым непрозрачным стеклом, огромными окнами с витражами, изображающими дам в широких платьях и птиц с золотыми перьями. Некоторые окна были открыты, и в них развевались полотняные, шелковые, ситцевые, тюлевые занавески. Крыша была крыта красной черепицей, и в ней тоже проглядывали плоские застекленные оконца. И даже одна сторона кирпичной трубы имела длинное задымленное окошко. И конечно же, в двери тоже мерцало круглое смотровое окошечко. Двухэтажный этот домик был совсем невысоким, и просто удивительно, как могло на нем уместиться такое бесчисленное множество окон!

Когда они подошли поближе, Менданбар почувствовал слабое колебание волшебства, которое окружало домик, словно невидимый кокон. Он уже собирался сказать об этом Симорен, как из домика донеслись крики, возгласы, взрывы смеха. Внезапно из-за угла выскочила крохотная белокурая девочка. Она резко остановилась и с любопытством уставилась на пришельцев, засунув пальчик в рот. Следом за ней вылетел из-за пристройки мальчонка. Он так разлетелся, что еле успел притормозить, чтобы не уткнуться Менданбару в колени. Девочка с белокурыми волосами повернулась к дому и запищала изо всех сил:

Герман! Герман! Там люди!

— Не желаю видеть никаких людей! — донесся из открытого окна рядом с дверью глубокий сердитый голос. — Скажи им, пусть уходят! Крохотная девочка послушно повернулась к Симорен.

— Пожалуйста, уходите, — пискнула она.

— Ну уж нет, — ответила Симорен. — Позови-ка своих родителей.

— У нас их нет, — сказал мальчик. Он склонил голову набок, словно размышляя, потом вдруг сорвался с места и понесся в сторону дома. — Герман! Они не хотят уходить! — кричал он на бегу. — Им нужны родители! Они не...

На полуслове он нырнул головой в открытое окно и исчез внутри дома. Одно из окошек на верхнем этаже со скрипом распахнулось, и двое детей постарше с любопытством уставились на пришедших. В то же самое мгновение из трех угловых окошек высунулись вертлявые маленькие головки. Вскоре чуть ли не в каждом оконце поблескивали любопытные глазки.

Симорен опустила свой конец ковра на землю. Менданбар сделал то же самое и шагнул вперед. Теперь они стояли рядом. Странные детки глядели на них, не произнося ни слова.

— И не ждите! — прокричал вдруг сердитый голос.

Дверь дома распахнулась, и на пороге появился гномик. Он был не намного выше самых старших детей, но его длинная черная борода и жилистые руки доказывали, что это уже не ребенок. Волосы гнома напоминали небольшую черную копну. Глаза его гневно сверлили Менданбара.

— Я не буду этого делать! — заявил гном, прежде чем Менданбар и Симорен успели вымолвить хоть словечко. — Пусть это наша семейная традиция! Пусть тебя грозят превратить в жабу! Пусть вы заблудились и не знаете дороги домой! Меня это не касается! Так и знайте! Я ничего делать не стану! И это мое последнее слово!

— Но нам ничего такого и не надо, — заговорила Симорен. — Мы просто хотим...

— Я знаю, чего ты хочешь! — Гном свирепо вращал глазами и притопывал маленькой ножкой. — Ты хочешь уговорить меня! Не получится, мисс! Даже и не думай!

— Она вовсе не думает об этом, — вмешался Менданбар. — Мы путешественники и остановились спросить вас кое о чем.