Хаос. Отступление? - Хью Хауи

– Осталось ведь не так много, правда? Я отдохну, когда мы придем.

Лямки рюкзака она стянула с плеч, словно они причиняли ей боль.

Они прошли еще два километра, но тут женщина стала пошатываться. Она истекла кровью до того, как они достигли разбитого шоссе, обозначавшего то место, где Яна могла повернуть в сторону от берега.

Кровь хлестала из нее – из носа, изо рта, по внутренней стороне ног, она согнулась вдвое и обхватила руками лицо, словно пыталась удержать ее внутри, удержать вытекающую из нее жизнь.

Яна подошла к ней, сняла рюкзак, поддержала ее голову и попыталась успокоить, пока женщина рыдала, истекая кровью. В конце концов она застыла в неподвижности, и Яна уложила ее на землю, сложила руки, разгладила выпадающие волосы и положила камешки на веки, чтобы закрыть бешеные, безумные глаза с белыми кругами.

Яне хотелось остаться и сложить над ней пирамиду из камней, но в ней нуждалась ее собственная Юлианна. А в рюкзаке лежали несметные богатства.

Она подняла второй рюкзак и надела его спереди, хотя он и был испачкан кровью. Из-за попыток помочь она и сама была в крови, хотя смыла в море все, что смогла. Вероятно, это была геморрагическая лихорадка – какая-то ее разновидность, связанная с мутацией. Но Яну это не слишком беспокоило.

Она помнила, как женщина – Юлианна, зови ее Юлианна, – говорила о том, что она устроила стоянку в скалах возле маяка нечисти.

Значит, реакторы все-таки дают утечку.

Отойдя уже довольно далеко, Яна оглянулась, рассчитывая, что сможет увидеть тело незнакомки. Тем не менее на месте его не оказалось, и Яна удивилась тому, что волна смогла так быстро захлестнуть прилегающую к морю полоску и его утащить.

Они с Юлианной должны уйти отсюда. Как только Юлианна окрепнет. Как только пища произведет свое магическое действие. У них теперь два рюкзака, товары для обмена. Походная одежда.

Оставалось всего несколько километров. Яна шла по шоссе, делавшее большой крюк в сторону от побережья, из-за несбалансированного веса рюкзаков она наклонялась вперед не так сильно, как это должно было быть. Сейчас она видела только камни и небо.

После Эсхатона людей с каждым годом становилось все меньше. Яна задавалась вопросом, остались ли вообще какие-то люди, кроме нее с Юлианной и военных, засевших в бункере. Возможно, во всем мире больше никого не осталось.

Может, это и не так.

Но это возможно.

Им нужно сделать то, что предлагала женщина-биолог, решила Яна. Они отправятся на юг. В Африку. Они станут будущим человечества, следующим этапом эволюции. Если будут достаточно твердыми, чтобы выжить.

Если смогут подтвердить свою пригодность. Это все еще может принести всем пользу.

Яна попыталась представить, сколько тысяч километров отсюда до Африки. Когда-то было легко заглядывать так далеко.

Она свернула с дороги возле заросшего мхом валуна, немного похожего на гигантскую черепаху, и направилась к полуразрушенной рыбацкой хижине, которая почти вросла в почву. Если даже кто-то и заметил бы ее, посеревшую от непогоды, зажатую между двумя огромными обветренными валунами, то никогда бы не подумал, что это не просто развалины.

Когда хижина оказалась в ее поле зрения, она остановилась, оценивая обстановку. Все как будто спокойно. Хижина была гораздо прочнее, чем казалось – они укрепили все внутренние конструкции. Первое лето после Эсхатона они потратили на то, чтобы укрепить, изолировать и защитить постройку от атмосферных воздействий – оставив снаружи все таким, чтобы она выглядела ненадежной и заброшенной.

Сначала это было очень важно. Когда людей было больше.

У Яны болели ноги, плечи были обожжены. По небольшому уклону она поспешила к хижине; ей хотелось позвать Юлианну, но так можно было выдать их местонахождение. Кроме того, беспокоиться не о чем. С Юлианной все хорошо. Яна оставила ей ружье.

Тишина и закрытая дверь – это хороший признак. Признак спокойствия.

Она перешла на рысь, стараясь не поскользнуться на гальке. Если она сломает лодыжку, вылечить перелом будет невозможно. Она постояла у валуна, прислушиваясь. Все спокойно, все хорошо.

Она подошла к маленькой перекошенной двери хижины, которая была прочнее, чем казалась, и легонько постучала. Засов был открыт, но перед тем, как открыть дверь, Яна все равно тихо позвала:

– Милая! Это я, не стреляй!

Дверь повернулась на хорошо смазанных петлях, и она вошла внутрь.

Понадобилось немного времени, чтобы глаза привыкли к темноте. Яна использовала это время, чтобы снять оба рюкзака и поставить их возле стола, сделанного из досок, установленных на подобранных пластмассовых ящиках. Обернутые тканью сосуды приглушенно звякнули. С облегчением выпрямившись, она обернулась.

Юлианна лежала на сделанной из досок кровати, как всегда на боку, свернувшись калачиком и укрывшись одеялом. Возле кровати стояло прислоненное к стене ружье – точно в таком же положении, в каком Яна его оставила. Это хорошо, очень хорошо, – Юлианне даже не понадобилось его передвигать.

Когда Яна вошла, Юлианна смотрела на нее своими серыми глазами. Подняв мешок с сушеными яблоками и флягу с водой, она подошла, чтобы сесть рядом с ней.

– Эй, милая! – сказала Яна. Она положила руку на плечо Юлианны и погладила ее прохладный, твердый лоб и выцветшие, жесткие как солома рыжеватые волосы. – У меня есть еда. Ты поешь?

Она положила кусок яблока себе в рот и прожевала, затем осторожно положила влажную кашицу в уголок рта Юлианны. Она дала ей немного воды, но та вытекла у нее между зубов.

– Милая, – сказала Яна, – ты должна проглотить. Есть еще рыба и вяленая говядина. Немного пеммикана. Так много еды, что мы растолстеем. И еще у меня есть товары на обмен. Мы можем поискать город.

Юлианна не ответила, глядя перед собой немигающими глазами.

Яна вытерла уголок глаза своей сестры, и на коже появилась ямка. Яна отвела руку и решительно потянулась за другим куском яблока.

– Тебе нужно окрепнуть, – сказала она, снова погладив сестру по волосам. Оцепенение – это плохо, подумала она. – Ты должна есть. Ты должна окрепнуть. Теперь мы сможем путешествовать. Теперь мы сможем стать теми, кто всего добьется.

Наклонившись, она поцеловала сестру в щеку, коснувшись мягкими губами твердой, пергаментной кожи.

Юлианна не ответила.

Джонатан Мэйберри – многократный обладатель премии «Bram Stoker Award», пишет комиксы для «Marvel». Автор романов «Code Zero», «Fire&Ash» и др. Пишет на самые разные темы, от боевых искусств до поп-культуры зомби. С 1978 года продал 1200 журнальных статей, 3000 колонок, две пьесы, неисчислимо поздравительных открыток, текстов песен и стихов. Преподает Экспериментальную прозу для старших классов, которую сам же и изобрел. Основатель Кофейного клуба писателей, сооснователь Клуба лжецов. Часто выступает в школах, библиотеках и на писательских конвентах. Живет в Калифорнии. Смотрите johathanmaberry.com.