Хаос. Отступление? - Хью Хауи

– Я довольно высоко их поднимала.

– Вот и хорошо, – сказала неправильная Юлианна. – Значит, вы знаете, насколько высоко нужно поднимать ноги на обратном пути.

Соблюдая максимальную осторожность, они поднялись по лестнице. Когда они оказались наверху, Яна поправила рюкзак. Он был тяжелым из-за стеклянных сосудов, и уже сейчас можно было сказать, что вес будет немалой проблемой. Но теперь она была сыта. Она была сильной и выносливой. Оставалось только отнести все это Юлианне.

Ее Юлианне.

Она обернулась через плечо.

– Я собираюсь идти на запад по побережью, – сказала она.

– Мне некуда больше идти, – сказала женщина – Можно мне пойти с вами?

Яна помедлила. Женщина была сильной и подготовленной. Пусть ее поймали, но если она ныряла за моллюсками к аквакультурным клеткам, то она должна быть очень сильной пловчихой. Яна вряд ли могла сама это сделать и не утонуть. Или умереть от переохлаждения.

– Мы решим это позже, – после коротких колебаний сказала Яна. – А пока давайте пройдем до нас столько километров, сколько выдержат ноги.

Оглянувшись, женщина с ненавистью посмотрела на бункер, хотя отсюда был виден только его задний склон, напоминающий холм, усыпанный щебнем. Свет нечисти снова по ним прошелся.

– Да, – сказала она. – Давайте пройдем.

В темноте, с тяжелыми рюкзаками, они не могли бегать. И, конечно, не смогли бы карабкаться вниз по склону утеса. Поэтому они двинулись в глубь побережья, низко пригибаясь, хотя организм Яны все время жаловался на желудок, полный пищи, которую она туда закинула, прежде чем уйти из этого склада, погреба или как там его назвать. Приближался рассвет, и с океана надвигался туман, такой плотный, что, казалось, его можно пощупать. Они пробивались сквозь него, ориентируясь по звуку прибоя. Двигаясь почти вслепую, следовало остерегаться рельефа местности.

Организм Яны наконец усвоил принятую пищу. Недостаток жиров был сейчас только на руку – Яна решила, что если бы она съела что-нибудь пожирнее, ее бы уже стошнило. На руку и то, что вместе с калориями она немного восстанавливает мозги, – до сих пор она не понимала, как сильно на нее подействовал голод, потому что лишь примерно через час она сообразила, что должна была задать женщине несколько вопросов, прежде чем привести ее к ничего не подозревающей сестре.

Что ж, по крайней мере, конец света создал много поводов для разговора.

– Так чем же вы занимались после апокалипсиса? – спросила она женщину.

– Воровала, – ответила та. Он похлопала себя по бедру; она не была особенно толстой, но и не была такой, как Яна – одна кожа и кости. – По крайней мере, так скажут эти армейские псы, но ведь вы сами видели, сколько пищи они накопили только здесь. И что дает им право претендовать на эту аквакультурную ферму, как будто именно они, а не кто-то другой, построили и содержали ее раньше?

Яна обратила внимание на ее акцент.

– Вы нездешняя.

– Я три месяца жила возле маяка.

Это не ответ.

– Раньше я была аспиранткой, – сказала Яна. – В области экономики.

Женщина улыбнулась. – Академическая наука.

Яна кивнула.

– А я была биологом. Хотя, подождите, я вам уже об этом говорила. Так вот, Вы говорите «апокалипсис», – продолжала женщина, изменяя направление разговора. – А я называю это «возможностью».

– Мир прекратил существование, – резко сказала Яна.

Женщина пожала плечами. – Не в первый раз. – Она улыбнулась. – Возьмем, например, Черную смерть[26]. Это ведь был апокалипсис. Или эпидемии оспы в Америке. По некоторым данным, в какой-то момент наш вид сократился примерно до двух тысяч особей. До двух тысяч! Нас было меньше, чем сейчас насчитывается американских журавлей. Ну, то есть насчитывалось. Я имею в виду – после того, как их численность восстановилась. Кто знает, есть ли они сейчас?

Они, наконец, спускались вниз, к берегу, двигаясь в тумане, который приближающийся рассвет окрашивал в розовые цвета. Среди этого клубничного сияния женщина вдруг остановилась и пристально посмотрела на Яну.

– Я хочу сказать, что нужно подождать. Я понимаю, сейчас это трудно. Все еще трудно. Границы узкие, пределы невероятно жесткие. Но мы пережили и худшее. И через десять, двадцать, десять тысяч лет… окажется, что для всех нас так было лучше. Кроме тех, кто умер. Сейчас для всех открылись безграничные возможности. Как во времена Черной смерти.

– Не понимаю, – сказала Яна.

Женщина закашлялась, затем отвернулась, чтобы сплюнуть. На фоне сияющего ночного неба берег отливал чернотой.

– Пустые экологические ниши – хорошая возможность для эволюции, – сказала она. – Как в природе, так и в человеческом обществе. Как вид мы имеем возможность стать чем-то гораздо большим, чем мы есть сейчас. Стать лучше. Эволюционировать, чего мы не делали тысячелетиями. В долгосрочном плане именно это имеет значение. Выживание вида. Развитие вида. Кто знает – возможно, мы, наконец, сделаем следующий шаг, станем чем-то вроде транслюдей.

– А как насчет… – Яна указала на себя, потом на нее. На камни на берегу… – насчет жертв?

Какая же ты дрянь, хотела сказать она, но не сказала.

– Что, звучит ужасно? – Женщина закашлялась. – И все-таки жизнь находит себе дорогу. По сравнению с некоторыми это даже не вымирание. – Она широко расставила руки, покачнулась, но успела восстановить равновесие, чтобы не упасть в море. Затем приложила руку к голове, словно испытывала головную боль. – Мы с вами уже переиграли своих соперников просто потому, что остались в живых. Когда мы начнем выбираться из этого кризиса, это будет мир, полный возможностей.

– Вы слишком самоуверенны для того, кто пятнадцать минут назад лежал в погребе, связанный по рукам и ногам.

– В этом погребе не было ничего особенного, – сказала женщина. Она повернулась, чтобы попятиться, и улыбнулась Яне, тогда как свет восходящего солнца, пробиваясь сквозь туман над плечом Яны, окрашивал волосы женщины в неправдоподобно яркие цвета.

– Мы можем держаться вместе, – вдруг сказала Яна, охваченная внезапно вспыхнувшей надеждой. – Мы трое. Так будет безопаснее. Мы можем куда-то уйти. Вы правы, конечно же, вы правы. Мы молоды, мы можем работать. Хоть где-нибудь должна же остаться хоть какая-нибудь община, правда?

– Возможно, нам следует отправиться на юг, в Африку, – с улыбкой сказала женщина. – Именно оттуда всегда приходили волны человеческой эволюции.

Лицо незнакомки теперь казалось совсем нездоровым. В утреннем свете, когда туман рассеялся, Яна видела под ее полупрозрачной кожей множество пурпурных пятен. Ноги у женщины стали заплетаться, но когда Яна сказала, что им нужно отдохнуть, она покачала головой.