Лисье зеркало - Анна Коэн

– Полноте скромничать! Но все же для игры в преферанц нужны четверо, если я не ошибаюсь… Жак, я не ошибаюсь?

– Никак нет, ваша милость, четверо. По двое в каждой команде.

– Да… к сожалению, мне не с кем играть. Так что я вынуждена отказаться. – Чайка вздохнула с сожалением. Раскатистые «р» по-прежнему украшали ее речь. Луиза не учила ее этому.

– Ну как же так, госпожа Ламби́к! – Якоб театрально закатил круглые бледно-голубые глаза. – Своим отказом вы просто разбиваете мне сердце!

– Госпожа Ламби́к, баронесса! Порадуйте и нас достойной игрой против более чем достойного противника! Позвольте, я буду вашим партнером! – вызвался один из наиболее прытких почитателей Чайки.

Тут же многие стали предлагать свои кандидатуры. Баронесса окинула их всех оценивающим взглядом, а затем надула ярко очерченные губы и капризно прищурилась, что было заметно даже сквозь узкие прорези полумаски.

– К моему превеликому сожалению, я вынуждена отказать вам всем. – В голосе на секунду послышались прежние резковатые нотки, и Чайка тихо кашлянула. – Видите ли, я согласна играть в паре только с женщиной. Такова моя, если позволите, прихоть. Не доверяю особам мужского пола: вы все лукавые обманщики, – кокетливо закончила картежница и прикрыла улыбку рукой.

Ее тут же принялись уверять в честности намерений и преданной дружбе, но Чайка лишь качала головой. Якоб старался скрыть раздражение под слащавой участливой миной.

– Если в зале отыщется дама, готовая составить мне компанию, тогда я соглашусь на партию-другую, – снисходительно сообщила ему Чайка.

Последний крючок заброшен. Луиза отпила из бокала. На этот раз по-настоящему.

– К счастью, здесь фрау Вебер, – радостно воскликнул один из мужчин. Луиза узнала его по голосу – тот самый, что ставил на валета сердец. – Весьма талантливый игрок, я вам доложу. Фрау Вебер, вы согласны?

Множество лиц в тот же миг обратились к Луизе, и она замерла, словно застигнутая за каким-то проступком, сжимая в одной руке ридикюль, а в другой – бокал. Олле выразительно приподнял брови. Луиза заметила, как Якоб метнул взгляд в сторону обыгравшего ее крупье, а тот утвердительно кивнул.

– Милостивые боги, какая удача! – затрещал Якоб, приближаясь к ней пританцовывающей походкой. – Еще одна прелестная дама, да к тому же в ладах с картами. Воистину сегодня удивительный вечер! Итак, милая фрау… Вебер?.. Вы играете в преферанц?

– Немного, – кивнула Луиза, взяв себя в руки. – Немного играю.

Она готовилась к этому вечеру целый месяц и не может спасовать. Чайка постоянно твердила Луизе, что карты в преферанце – это счет, арифметика. Картинки – мишура, за ними скрываются только цифры. Надо считать: что вышло, что осталось и сколько. И помнить, что другие игроки тоже считают. Луиза это запомнила.

– Чудесно. Баронесса, вас удовлетворит такое партнерство? Ваши пожелания учтены!

– Вполне, – чуть быстрее, чем следовало, ответила Чайка.

– В таком случае пройдемте в мой кабинет. Для особых гостей! – провозгласил Якоб, цепляя обеих девушек под локти и увлекая в сторону широких золоченых дверей. – Прошу!

Чайка непринужденно высвободила руку из его хватки и убрала темный локон с виска.

– До того как мы начнем, я бы хотела задать еще пару вопросов. – Ее улыбка была очаровательна, несмотря на то что баронесса не размыкала губ.

– Извольте. – Редкие брови Якоба почти сошлись на переносице. Вряд ли он любил отвечать на вопросы.

– Во-первых, – протянула Чайка, – меня интересует первоначальный взнос, с которого мы начнем игру.

– Десять тысяч, – быстро ответил управляющий игорным домом, моргнул и облизнул пересохшие губы.

– Хорошо. Фрау Вебер располагает данной суммой?

– Нет, не располагаю, – убито призналась Луиза.

– Не беда, – фыркнула картежница. – Первую ставку я сделаю за двоих. Думаю, мы сочтемся позже. – Она вновь обратилась к Якобу: – Второй вопрос касается моих новых друзей.

– Друзей?

– Куда бы ни приходила моя госпожа, она всюду обзаводится множеством друзей, – подобострастно проблеял Олле.

– Я не могу лишить их удовольствия если не участвовать, то хотя бы наблюдать за игрой. – Чайка пожала плечами. За ее спиной загудел хор голосов.

Якоб Краузе недовольно пожевал пухлыми губами, которые совершенно не шли к его тяжелой квадратной челюсти.

– Будь по-вашему, – наконец согласился он и хлопнул в пухлые ладоши. – Человек! Открывай двери!

И двери его таинственного кабинета распахнулись.

***

Кабинет Якоба Краузе – для особых гостей – был, казалось, даже более затемненным, чем зал с рулеткой. Луизе подумалось, что полумрак – необходимый атрибут обмана. Однако над самим столом, обтянутым гладким зеленым сукном, висела лампа: она выхватывала из теней сам стол, но не игроков. Точнее, не тех, кто сидел лицом к двери.

В комнате уже было трое мужчин. Они негромко переговаривались, стоя у занавешенного окна, и были одеты одинаково, будто в униформу: все в черных фраках, белых рубашках и жилетах, перепоясанные широкими алыми кушаками. Лучшие шулеры «Эрмелина».

Якоб вошел, цепко держа под руки Луизу и Чайку, будто те могли сбежать. Даже сквозь ткань блузки она чувствовала, что ладони у него холодные и влажные. Лу знала, что следом вышагивает Олле, неразлучный с коричневым саквояжем, а за ним, стараясь не толкаться, как уличные ротозеи, идут зрители. При иных обстоятельствах им не удалось бы попасть в этот кабинет, где велась по-настоящему крупная игра.

Управляющий игорным домом ловко, как придворный церемониймейстер, усадил дам на стулья с изогнутыми подлокотниками спиной к двери. Луиза окинула зеленый стол взглядом и заметила, что на подносе лежат нераспечатанные колоды самых обыкновенных карт, в то время как в первом и втором залах на каждой рубашке красовался серебристый геральдический горностай. Таким образом, Чайка лишилась возможности играть «на лишних», которые заготовила заранее в рукавах и потайных кармашках платья. Ловко, герр Краузе. Игроки во фраках пристально наблюдали за ними, но не приближались. Кто же из них Марсель Бланш?

– Позвольте спросить, фрау Вебер, – обратился к ней Якоб. – Кто обучал вас преферанцу?

– Отец, – ответила Луиза, представив себе эту нелепую сцену. – Он любил эту игру и нередко играл с друзьями.

– А кем служил ваш папенька? – не без ехидства осведомилась Чайка.

– Стряпчим в одной конторе. – Луиза с удовольствием добавила к воображаемой картине последние штрихи и уже готова была над ней посмеяться. Подруга оценила иронию, что было видно по глазам, сверкающим в прорезях маски, как драгоценные камни.

– Чудно, вы уже ладите. Как и полагается хорошим партнерам! – Якоб потер пухлыми ладошками быстро-быстро, как муха. – Теперь имею честь представить вам моего помощника Марселя Бланша!