Орудия Ночи. Кн. 4. Жестокие игры богов - Глен Кук

– Чу́дно. Ловлю на слове.

Нассим чуть покраснел.

– Родных капитана Тейджа я тоже нашел. Что удивительно, ведь раньше это не удавалось сделать. И жена, и дочери живы-здоровы и свято верят, что Элс Тейдж погиб много лет назад. Его возвращению вряд ли обрадуются.

– Это почему?

– В отношении капитанской семьи Лев повел себя порядочно: как ему Шельмец доложил, что капитан умер, Гордимер нашел ей нового мужа. И пенсию назначил, чтобы охотнее замуж взяли. Сегодня им гораздо лучше живется, чем с капитаном. Я не стал им ничего портить.

Нассим уставился на сложенные на груди руки.

Господь рисует судьбу на лбу у новорожденного. Все происходящее предопределено давным-давно. Надо сказать, Господь – тот еще мерзавец: вечно норовит так все обставить, чтобы самые страшные жертвы приносили те, кто любит Его сильнее прочих.

Нассим не мог больше исповедовать тот беззаветный фатализм, который исповедовали стойкие правоверные.

– Ты говорил с ними?

– С вашей женой лишь переписывался. А вот с женой капитана Тейджа мне разрешили побеседовать через ширму. Ее теперешний муж – предусмотрительный малый и к тому же испугался, как ша-луг воспримут его отказ. Многие из наших смешались с обычными дринджерийцами и чинят пакости люсидийцам и их пособникам. Хотя самые видные из ша-луг вроде как притворяются, что помогают захватчикам.

– Костыль, короче, ты не смог разыскать никого, кто помог бы нам напомнить Элсу Тейджу о том времени, когда он был ша-луг?

– Именно. Всем сказали, что он умер. Все живут дальше. Для всех заинтересованных сторон лучше будет, если он не воскреснет.

– Знал бы я, куда податься, собрал бы пожитки и отправился в новое изгнание.

– Можно мне теперь поспать?

– Разумеется. Приятных снов. Потом еще покопаемся в твоих неутешительных вестях.

Костыль, как отметил про себя Нассим, вовсе не казался неутешным. Костылю было в общем плевать, что там случилось с этими женщинами. Он свое дело сделал, обо всем доложил. Костыль был доволен. А теперь пришла пора вздремнуть.

Командор ордена Мадук из Хульса неустанно наращивал и стягивал кольцо вокруг Тель-Муссы. Нассим отбивался, и отбивался талантливо. Ему удавалось выйти победителем почти из каждой схватки, но обходилось это недешево. А потерь он себе позволить не мог.

Мадука из Хульса любили. В Гериг постоянно присылали новых солдат, и солдаты эти свое дело знали.

А вот Нассиму посылали все более негодных вояк. Аз заявил, что к следующему году им и вовсе начнут переправлять лишь тех, у кого глаза нет, руки или ноги.

Гора подозревал, что кто-то устроил заговор, чтобы погубить его репутацию. Ему возражали. Его товарищи предполагали еще более мерзкую каверзу и думали, что родня Внушающего Великий Трепет при помощи Тель-Муссы просеивает воинов Каср-аль-Зеда – отправляет на верную гибель глупых, слабых и увечных, а также опасных, склонных к самоубийству фанатиков, чтобы те потом не натворили бед. Противостоять новым завоевателям с запада будут уцелевшие – умные, быстрые, сильные и умелые. Они же встретят сынов Тистимеда Золотого, когда это наполовину Орудие снова устремит свой хищный взгляд на восток.

Нассим не желал так мрачно смотреть на вещи. Лишь один человек способен на подобную гнусность, и этот человек засел сейчас в самом сердце Идиама.

Ни один правитель, сколь бы сильным он ни был, не продержался бы долго, если бы намеренно губил сыновей своих подданных.

Племена восстали бы против него.

– Что нам делать? – вопрошал Аз. – Заговор или не заговор, а у нас действительно беда. Мы оказались на острие копья, под самым носом у Герига.

– Ты с прошлого лета готовишь подарок для Герига.

– Думаете, пора? – вытаращил глаза Аз. – Уже?

– Я надеялся с этим повременить до начала священного похода. Но нас вынуждают. Будем бездействовать – до лета не доживем.

– Верно, генерал. И наши контрабандисты могут попасться. Или догадаются, что в действительности мы переправляем.

Нассим хмыкнул. Его это беспокоило с самого начала.

Колени заныли пуще прежнего.

– У тебя же есть там надежный человек?

– Даже два. Друг о друге они не знают. Один отвечает за наш план, а другой просто шпионит. Новоприбывшие рыцари учредили свои порядки, но у них имеются слабости: они не столь искусно борются со шпионами, как Черный Роджерт. Чрезмерную подозрительность Роджерта они презирают.

– Может быть, им все равно?

– Они истово верят в себя.

– Что с планом?

– Я разыскал образованного благонадежного человека, верного Господу нашему. Он плотник, и его в Гериге знают. Работал в замке еще до отъезда Черного Роджерта. Ему не дозволяется свободно входить и выходить, но зато он нанял нескольких помощников, которые каждый день шастают туда-сюда.

– Все готово?

– Моему плотнику мать каждый день посылает еду. Чалдарянская еда ведь праманам не подходит. Когда ему принесут определенное блюдо, он поймет, что час настал, и сам уже решит, как наилучшим образом исполнить задуманное.

Аз вечно ворчал, что важными делами заправляют люди издалека, ни малейшего представления не имеющие о том, что происходит на месте. Это была его излюбленная тема.

– Так проследи, чтобы ему подали нужное блюдо, – велел Гора. – И всем в крепости скажи, чтобы готовились: надо воспользоваться поднявшейся неразберихой. – Тело Нассима пронзила боль, так часто ему докучавшая. – Я уже скучаю по тем временам, когда в Гериге всем заправлял Черный Роджерт.

– Злобный и удачливый, но все же не такой умелый?

Воины из Братства Войны подбирались все ближе к воротам Тель-Муссы, дразня праманских пушкарей, чтобы те понапрасну растратили огненный порошок и картечь. Ализарин ставил эксперименты, пытаясь понять, помогают ли чалдарянам сверхъестественные силы.

Аз считал, что, возможно, и помогают в каких-то самых простых делах, но точно не знал.

– Людей из особого ведомства сюда прислали, чтобы избавиться от созданий Ночи, помогающих Роджерту, и с нами совладать, если мы вдруг явим какое-нибудь отвратительное восточное колдовство.

– Пусть только сунутся, – отозвался Нассим. – Сначала стреляйте из самого легкого фальконета. Если в кого-нибудь попадете, палите из большого. А потом вопите во все горло, что, мол, глупцы, зря только огненный порошок потратили, а у нас и так почти весь вышел.

Так и было сделано.

Окончательно все прояснилось на следующее утро, когда неверные тайком подобрались к Тель-Муссе и напоролись на три пушки, которые прамане ночью тайком вынесли из крепости.

Гериг потерял около дюжины бойцов. Воодушевленный Гора отправил своих всадников, и те до самого вечера досаждали чалдарянам.