Ночная жажда - Скотт Сиглер

В заключениях судебной экспертизы по делу Потрошителя имелись также ссылки на отметины от вилки и ножа на детских костях. Судя по некоторым, их кто-то явно грыз. У всех восьмерых детей отсутствовала печень. У большинства были оторваны конечности… причем некоторые конечности, казалось, были отъедены…

Положительный результат дали именно «зубные» отметины. В полицейском управлении Сан-Франциско сопоставили правые верхние коренные зубы Потрошителя с бороздками на костях четырех жертв. Это напомнило Джону о том, что Пукки рассказывал ему о трупе Оскара Вуди, – об отметинах, якобы сделанных широкими резцами. Джон долго рылся в коробке, пока не отыскал зубные снимки преступника. Он не слишком разбирался в стоматологии, но, судя по снимкам, зубы оказались абсолютно нормальными…

Джон начал складывать разбросанные на столе документы в аккуратные стопки: по одной на каждого ребенка. В заключительной стопке были собраны документы на убийцу. Отчет с места гибели Потрошителя отсутствовал. Джон наткнулся на последнюю страницу отчета о вскрытии. В этом отчете, подписанном доктором Болдуином Метцем, который тогда был значительно моложе, говорилось, что парень совершил самоубийство. Воткнул себе нож в сердце. Джон снова внимательно осмотрел содержимое коробки – да, сохранилась только последняя страница… где же остальная часть отчета о вскрытии?

Он быстро перекладывал папки, просматривая отчеты по каждой жертве. И в каждом случае не хватало какой-нибудь информации, особенно первоначальных описаний, где инспекторы делают подробную опись всех деталей на месте преступления. Значит, должны были упомянуть и о странных рисунках или символах. В каждой папке отсутствовала некоторая часть информации.

Джон снова взял в руки свидетельство о смерти преступника или, точнее, то немногое, что от него осталось. Возможно, ему удастся выяснить имена следователей. Если они живы, то Пукки мог бы разыскать их и узнать гораздо больше подробностей этого запутанного дела.

И вот он нашел то, что искал, – ведущего инспектора по делу Потрошителя звали Франциск Паркмейер. Джон уже проверял это имя сразу после того, как Пукки позвонил по поводу встречи с парнем-гадалкой; Паркмейер скончался пять лет тому назад. Значит, здесь зацепиться было не за что.

Джон пробежал глазами по списку полицейских из оперативной группы Паркмейера. С тех пор многие давно вышли на пенсию или даже умерли.

Потом он повторно перечитал эти имена и пробормотал с досадой:

– Черт бы это все побрал.

Джон снова начал сортировать документы. Ему еще предстояло поковыряться в архиве «Сан-Франциско кроникл». Учитывая столь печальное состояние полицейских отчетов, газетный архив представлялся ему единственным местом, в котором можно было выкопать сведения, необходимые Брайану и Пукки.

Рекс Депровдечук сидел в гостиной. По телевизору шла очередная развлекательная передача.

Роберта не шевелилась. Она больше никогда не двинется с места.

Рексу она больше не доставит никаких хлопот.

Как и Оскар Вуди.

Или Джей Парлар…

Рекс рисовал. Он рисовал Алекса Пейноса. Он рисовал Айзека Моузеса.

Рекс не знал, как это все получается, но ему было наплевать. Главное, что Оскар и Джей мертвы. И Айзек с Алексом будут следующими…

Он снова не пошел в школу. Он больше вообще туда не вернется.

Рекс рисовал.

Чьи-то руки встряхнули Эгги.

Он был уже немолод, едва очухался от наркотиков, последние дни почти не спал. И, в принципе, такая жизнь его вполне устраивала.

Но теперь… Теперь он точно знал, что ничего хорошего его здесь не ждет.

И он догадывался, что означают эти руки.

За ним явились оборотни в масках…

Эгги резко дернулся, приподнялся, отбросив одеяло в сторону, и в панике замахал руками. Он хотел закричать, но успел лишь набрать в рот воздуха, когда чья-то сильная рука сильно ударила его по лицу. Голова Эгги откинулась назад, а сам он стукнулся задницей о каменный пол. Перед глазами все поплыло. Лицо ныло и горело, как будто кто-то приложил к нему горячий утюг. Он несколько раз моргнул, машинально отодвигаясь подальше, пока не уперся плечом в белую стену.

Перед глазами мелькнула розовая ткань с белыми пятнами, чья-то рука тяжело стукнула его по затылку, потом – по губам. Запахло моющим порошком и еще какой-то дрянью. Старуха?! Он сразу оценил ее силу – старушечьи руки показались стальными прутьями, обтянутыми теплой плотью; этими руками она могла без всяких усилий придушить его, как котенка…

Эгги прекратил борьбу. Он уставился на старуху, которая сверлила его взглядом.

– Сиди тихо, – прошептала Хиллари. Ее жидкие седые волосы покрывал розовый платок в белый горошек. Нижними концами платок был завязан под самым подбородком. Сколько же морщин было на ее лице! Эгги хотел вырваться, но она крепко держала его, он даже не мог пошевелить головой, не мог даже открыть рот.

– Сиди тихо. Я могу легко прикончить тебя, понимаешь?

Эгги бессвязно пробормотал что-то в ответ.

– Хорошо, – сказала она. – Завтра ночью придут за китайцем. – Повернула его голову, чтобы он смог видеть крепко спящего китайца. – Сейчас я тебя отпущу. Если будешь мешать мне, вместо него заберут тебя. Понимаешь?

– Мм-ммм, – снова промычал Эгги.

Она отпустила его голову.

– После того, как ouvriers заберут китайца, я приду за тобой. Я покажу, что будет, если ты не выполнишь мою просьбу.

Эгги вздрогнул одновременно и от страха, и от забрезжившей надежды.

– То есть… ты хочешь сказать, что, может быть, я и не умру?

Хиллари кивнула.

– Возможно. Если сделаешь то, что я скажу.

Эгги энергично закивал.

– Все, что угодно, – прошептал он. – Все, что ты захочешь. А что мне нужно сделать?

Старуха по-прежнему стояла и не отводила от него взгляда.

– Ты поможешь спасти жизнь короля, – сказала она. – Сделаешь – тогда, может быть, останешься жив.

Она ушла. Эгги еще долго не мог унять дрожь. Он уже смирился с тем, что эти страшные оборотни в масках уволокут его куда-то и убьют. Но слова старухи снова возродили в его душе надежду. Он потрогал нижнюю челюсть. Ну и крепкая же у нее рука!

Может быть, все-таки удастся выбраться из этой страшной темницы.

Может быть… он выживет.

Все, что он должен сделать, – помочь спасти какого-то короля…

Пукки наблюдал, как Брайан подцепил вилкой очередной блинчик с шоколадной крошкой. Перед тем как прожевать, он запихал в рот еще два кусочка бекона.