Охотники за голосами - Роман Романов

С первыми судорогами переполненного мочевого пузыря, собственно, Кобылкин и очнулся в своей квартире.

Тем не менее потрясающе реалистичный сон тоже оказался лишь прологом невероятного, священного для томичей Дня Экзамена…

– Александр Николаевич, ну сколько можно! – седой, сморщенный, высохший профессор, у которого только взгляд ясных глаз был живым и молодым, подвинул зачетку Кобылкина к себе. – Вы один остались, сколько можно готовиться, и потом, время, время… Давайте пытаться…

Сашка Кобылкин, не в силах отделаться от всех этих снов и приключений, сел напротив профессора, посмотрел на него, призывая на помощь все искусство студенческих уловок и экзаменационного кокетства, которое нужно мастерски напустить на мастера разоблачения студентов и… Вдруг что-то сорвалось – и из него вылился весь его сон в виде рассказа, с начала до конца, от первого лица… Когда он остановился, то подумал, какую ересь он нес профессору, какую не относящуюся к исторической науке жуть и банальщину, как глупо он выглядел…

– Как к вам попала рукопись бесфамильного лейтенанта? – медленно, впиваясь глазами в Сашкино лицо, спросил профессор. – Или вы добыли мою монографию в издательстве? – несколько облегченно и, как показалось, с надеждой спросил он. Вот в этот момент Кобылкин не растерялся, инстинкт студента сработал. Он, как сама невинность, покраснев, потупил взор и, смущаясь, как невеста в загсе – начал блеять что-то нечленораздельное о своем жгучем интересе к работам уважаемого профессора. Теперь он чувствовал, что великая студенческая удача сама идет ему в руки.

Отличная оценка за экзамен вскружила голову. Сашка летел и повторял себе каждые секунд тридцать, как в американской классике: «Фигня, я подумаю об этом завтра, завтра, только не сейчас… Фигня все эти совпадения, не, ну, фигня такое чудо, не, ну, мы же молодцы с Круглым!!! Не-е-е, фигня, что правда…. у-у-у-у-у, я сдааааааал!!!»

План Кобылкина

– Ну что, нагайка? Убедился? А-а-а, тише ты, щиплет же, эскулап хренов!

Сашка держал, подняв вверх над головой, ноутбук с подборкой фотографий казачьих нагаек из Интернета, чтобы Круглый, обрабатывающий йодом за спиной кровавый и уже запекшийся шрам, мог заодно рассматривать фотографии.

– Вообще, конечно, похоже, но ты никому не вздумай рассказывать, не поверят. Я б тоже не поверил, если б не знал тебя, бред какой-то! Допустим, я поверил, что ты не только смог оказаться сто лет назад во сне, как тогда на четвертом курсе, но каким-то чудом сумел там материализоваться, хотя даже в это, Сань, не в обиду, верить не хочется. Но как ты вернулся?

– Е-мае, Круглый! – нисколько не смутившись, продолжил Александр Николаевич Кобылкин. – Ты-то знаешь, что больше десяти лет после того экзамена я мучаю свой мозг этой темой – знаешь! Ты знаешь, что я не охотник за сенсациями и славой, что даже мать родная, в отличие от тебя, про мое хобби ничего не знает! Что мне вообще наплевать на то, кто что скажет и кто насколько поверит, более того, я не собираюсь никому ничего говорить. Надеюсь, ты тоже.

– Ага, я че, на дебила похож, про твои полеты рассказывать? Просто не пойму, что ты с этим делать будешь? Я бы вот, к примеру, все еще раз проверил, запатентовал и продал бы за миллионы долларов технологию путешествия во времени. Но тоже не вариант, облапошат, или, не дай Бог, какой-нибудь путешественник не нагайкой в прошлом получит, а то и саблей, бр-р-р… А какие там болезни? А если кто с катушек съедет от таких полетов? А если натворит там чего, это ж только в кинокомедиях с царями местами меняются и все с рук сходит. Не-е-е, брат, я в этой истории поддерживаю киношного товарища Буншу: надо позвонить куда следует, а лучше вообще никому и ничего не говорить. Я серьезно… Пойми, еще раз повторяю: ну очень подозрительно это все, не научно и недоказуемо, насколько я помню анатомию и физику с училища.

Сашка аккуратно натянул на себя просторную футболку, повернулся к Круглому, посмотрел на него внимательно и сказал:

– Мы ничего никому не скажем, сгоняем туда вдвоем, кое-что устроим и обратно. Ты же поможешь мне, брат?

– Чего-о-о-о? Да пошел ты в баню. – Женька встал и прошел на кухню, открыл холодильник и начал в нем рыться – он все время искал, чего пожевать, когда волновался – и продолжал орать из кухни. – Я же не молодой уже, Саня, вон, голова уже седая, у меня жена, сын, автосервис, у меня все нор-маль-но, вечером телевизор с женой, по выходным – футбол с мужиками, с тобой, вон, то на рыбалку махнешь, то в Хакассию по пещерам, красота! А нынче, если помнишь, мы по Оби сплавляться собрались, завязывай с этой мутотенью, а? Кстати, сегодня «Томь» играет, кубок, пойдешь со мной?

Кобылкин прошел на кухню, закрыл холодильник перед носом брата и уставился на него с невинной улыбкой, как в детстве выпрашивая очередную игрушку у старшего брата, и сказал:

– Да ладно, Евгений Романович, мне-то не звезди, я же знаю, что ты уже согласен, что ты со мной! Давай, а? Вот это приключение будет, а? И как ты жить-то потом будешь, если я там пропаду куда, один-то? Туда и обратно, лады?

– Зачем? – присаживаясь на табурет, обреченным голосом спросил Круглый.

– Царя спасем, а может, и не спасем, или революцию подкрутим чуть-чуть…

– Зачем?

– Чтобы новой не было.

– С чего ты взял, что она будет?

– Долго объяснять, поверь историку, а спусковым крючком опять будет легитимность власти: то выборы не так пройдут, то президента не того выберут, то самозванцы, то несогласные опять какие появятся. А главное не это. Полные города мигрантов, на юге нестабильность, Запад злобствует, министры воруют. Если, не дай Бог, опять какие перестройки да путчи начнутся, то эта заваруха для России последняя, и станет тебе уже не до футбола с хакасскими пещерами, и даже не до автосервиса.

– Так иди, Саш, работай! Вступай в партии всякие, делай карьеру, пока еще не старый, в прошлое зачем лезть? Ты прям, как Емеля, с печки не слезть и по воду сходить! Ты хоть понимаешь, что будет, если, не дай Бог, мы там чего напортачим? Вернемся с тобой совсем в другую страну, если она будет еще! И вообще, оглянись по сторонам, вполне прилично живем, сравнительно с любым временем и с другими странами, меньше в Интернете сиди…

– Я все продумал, Круглый, я ж историк, а не кто-то там. Мы пообщаемся с царем, как минимум, ради интереса. Прикинь, живой царь! Потом снабдим его современными знаниями и все, он сам остальное сделает! Главное, попасть к нему, самим целым остаться, может он нам даже что-нибудь подарит на память из благодарности, вот тебе и миллионы в качестве премии за спасение царской фамилии!

Судя по выражению лица Круглого, он уже мысленно подсчитывал, сколько может стоить царский подарок в наше время (в роли подарка в его голове фигурировало почему-то исключительно, яйцо Фаберже). Даже настроение поднялось у человека. Круглый произнес, все еще под очарованием этого образа:

– Ну, если просто поговорить с живым царем… Вообще-то мне советское время в целом нравится, да и Николай Второй, как бы не того же, сдал державу на растерзание. А Великая Отечественная? А Юрий Гагарин? А наши родители и деды? Окажется, что при царях жили, если по-твоему получится?