Однажды летом - Карен Робардс

Она отчаянно пыталась высвободиться. Но победила сила, и Джонни удалось наконец усадить ее к себе на колени, хотя взгляд, которого он удостоился за все свои старания, был достаточно свирепым, чтобы равнодушно его снести.

— Убери свои руки!

— Рейчел, ты не так поняла…

— Если ты не уберешь руки, я… я… — Рейчел, взбешенная, никак не могла придумать угрозу пострашнее.

Пока она, чертыхаясь, пыталась стащить с пальца его кольцо, чтобы швырнуть его в нахальную физиономию, Джонни притянул Рейчел к своей груди, одной рукой намертво зажал обе ее руки, а свободной приблизил ее лицо к своему.

— Я не шутил, когда читал стихотворение.

— Ты сам сказал.

— Я знаю, что сказал. Я не то имел в виду. А что касается стихотворения, готов подписаться под каждым его словом. Клянусь.

Рейчел перестала ерзать и с подозрительностью уставилась на него.

— Ты знал, что это стихотворение — мое любимое, так ведь? И сознательно читал его, чтобы подкупить меня.

Он поцеловал ее в висок и невозмутимо ответил:

— Да, знал. Ты не забыла, что я питал слабость к учительнице литературы? Она меня так волновала, что я запомнил практически каждое ее слово.

— Обманщик.

— Я не обманщик, — сказал Джонни и чмокнул ее в кончик носа. — И ты это знаешь. Знаешь, как я отношусь к тебе. Так же, как я знаю о твоих чувствах ко мне. Рейчел, когда временами на меня накатывают приступы сентиментальности, я думаю о том, что мы были рождены друг для друга.

Рейчел заглянула в его красивое лицо, горящие глаза, сексуально изогнутый рот и почувствовала, что пора сдаться. Если она хотела получить Джонни Харриса, нужно было принимать его таким, какой он есть.

И к чему тогда банальные признания в любви? Джонни был прав: она действительно знала о его чувствах. Знала умом, сердцем и душой.

— Да, — сказала она.

— Да?

— Ты же слышал.

— Хорошо. — Он усмехнулся. — А то я боялся, что придется возвращать кольцо. Чек-то у меня не сохранился.

— Из тебя сегодня шутки сыплются как из рога изобилия!

— Стараюсь. — Но когда Джонни взглянул на нее, в глазах его уже не было и намека на веселье. — Рейчел, я не могу больше оставаться в Тейлорвилле.

— Знаю.

— Я думал, мы поженимся как можно скорее и уедем куда-нибудь, может, на запад.

— И как быстро ты хотел это сделать?

— Чем быстрее, тем лучше. На этой неделе. Рейчел… — Он поколебался. — Мне кажется, что тебе здесь оставаться небезопасно. Я не перестаю думать о случившемся и все больше склоняюсь к тому, что здесь орудует какой-то психопат, который ненавидит меня так сильно, что убивает всех моих женщин. Если это так, то можно предположить, что следующей мишенью будешь ты.

— Ты действительно так думаешь? — еле слышно промолвила Рейчел.

— Надеюсь, я ошибаюсь. Но на всякий случай мы должны принять меры предосторожности. Угадай, где я ночевал сегодня?

— Где?

— На боевом посту. Во дворе твоего дома.

— Ты шутишь?

— Нет, нисколько. В доказательство могу продемонстрировать комариные укусы. — Джонни задрал рукав пиджака и, расстегнув манжету рубашки, обнажил руку до локтя. Действительно, кожа была усеяна волдырями от укусов этих насекомых. — На другой руке еще больше, я уж не говорю про шею. Эти насекомые набросились на меня, как звери.

Рейчел была удивлена не меньше, чем растрогана.

— Тебе не нужно было этого делать.

— Неужели? — Джонни спокойно выдержал ее взгляд. — Я не намерен терять вас, учитель. Если ради спасения твоей жизни мне придется отдать свое тело на растерзание этим мини-вампирам, я готов заплатить такую цену. Рейчел, ты вдумайся: женщины, с которыми я был связан, мертвы.

Рейчел содрогнулась:

— Мне страшно.

— Мне тоже. Но с тобой ничего не случится, потому что мы не допустим этого. Ночью ты будешь спать дома, а я буду дежурить во дворе. На всякий случай. И вообще мы скоро поженимся и уедем отсюда. Верно?

— Верно. — Улыбка тронула ее губы. — Мой ковбой.

Джонни застонал:

— Я так и знал, что ты будешь дразнить меня.

Несмотря на всю серьезность их разговора, Рейчел расхохоталась. Он с минуту смотрел на нее горящими глазами и наконец утихомирил ее нежным поцелуем. Рейчел мгновенно отдалась во власть его сильных рук, которые уже скользили по ее спине, подбираясь к округлым ягодицам. Она была его женщиной, а он — ее мужчиной. Несмотря ни на какие условности, они были двумя половинками единого целого.

— Рейчел? — Его губы очерчивали поцелуями линию ее подбородка, в то время как руки уже расстегивали крохотные пуговки на платье и развязывали пояс.

— Да? — Она пыталась, хотя и безуспешно, справиться с узлом его шелкового галстука. Как он умудрился завязать его? Ей казалось, что и вечности не хватит, чтобы ослабить этот узел.

— Ты хочешь иметь детей?

Ее сознание, уже затуманенное страстью, на мгновение прояснилось.

— Да, очень. А что?

— Хорошо. — Он улыбнулся, стаскивая с нее платье. — Я ненавижу презервативы.

Он небрежно отбросил в сторону платье. Рейчел с некоторым сожалением проводила взглядом свой роскошный наряд, но Джонни уже ловко стягивал с нее рваные колготки. Наконец, оставшись только в девственно-белых лифчике и трусиках, она встретила его горящий пристальный взгляд и поняла, что уже ничто на свете не имеет смысла; кроме этого мужчины и чувств, которые он рождал в ней.

— Какое красивое белье.

— Спасибо.

— Кружево, шелк и жемчуг. Не видел ничего прекраснее.

— Я думала, тебе больше нравится, когда я без белья.

— Ну да, — лениво усмехнулся Джонни, — это почти так же красиво.

Его рука легла на кружевную, расшитую жемчугом, чашечку лифчика, а губы отыскали ее рот. Рейчел почувствовала, как требовательное прикосновение его языка пронзило ее сладкой болью. Соски напряглись в ожидании ласки. Знакомая тянущая боль в пояснице заставила ее оторваться от его губ.

— Подожди, — шепнула она.

— Мм. — Он смотрел на ее голые ноги с шелковистой кожей, выделявшиеся на темно-синей ткани его шерстяных брюк. Этот контраст между женственностью и мужественностью явно возбуждал Джонни. Жестом собственника он скользнул рукой по внутренней части ее бедра. Рейчел инстинктивно раздвинула ноги, но вдруг резко соединила их и соскочила с его колен.

— Веди себя прилично, — сказала она, когда он потянулся, чтобы вернуть ее на место. Легонько оттолкнув его, она встала перед ним на колени и расстегнула молнию брюк.