Забытые кости - Вивиан Барц

– Марта сказала мне, что забеременела, когда у нас был роман, и что она родила сына по имени Мартин, которому уже исполнилось почти пять лет. Она никому, даже своим родителям, не сказала, кто отец. Но теперь ее положение изменилось. Оба ее родителя заболели, она вдруг оказалась одна с маленьким мальчиком на руках и решила, что сыну пора встретиться с отцом. – Эд покачал головой, как будто все это было одной большой нелепостью. – Конечно, я пытался отрицать, что ребенок мой. Но даты сходились. И после того как она показала мне фотографии, я все понял. Мальчишка был моей точной копией.

Был. Снова прошедшее время.

Снизу, из дыры, донесся шуршащий звук. Эд подошел и заглянул сквозь щели.

– Похоже, твой парень приходит в себя, – сказал он, возвращаясь и убирая фонарик.

– Что ты собираешься с ними сделать? – спросила Сьюзен. – Он же ни в чем не виноват. Там внизу дети! Им нужна помощь.

– Ты должна поверить мне, Сьюзен. – В голосе Эда зазвучали резкие нотки. – Вся моя жизнь полетела бы под откос, если б я признал Марту и ее сына. Ширли наверняка оставила бы меня, и мне пришлось бы бросить академию. И что дальше? Браться за черную работу, которую я ненавидел бы всю оставшуюся жизнь? Я так и сказал Марте, и она разозлилась. Она угрожала мне, сказала, что расскажет моим родителям и Ширли. Она сказала, что я должен добровольно принять Мартина как своего сына, или она заставит меня это сделать. – Эд нахмурился. – Марта дала мне пару дней, чтобы все обдумать.

Сьюзен глубоко сожалела о своих обещаниях Эду никому не говорить о подозрениях в отношении Милтона. Она вспомнила, как уверяла, что никто в участке не узнает об их поездке к Милтону, что это будет их маленький секрет. В каком-нибудь дерьмовом полицейском сериале ФБР уже додумалось бы до правды и ворвалось в сарай, чтобы спасти ее задницу.

Но здесь не телевидение.

И никакая помощь не придет.

Ее взгляд скользнул к люку. Ничего не выйдет.

Она стиснула зубы, чувствуя, как наполняется праведным гневом. «Нет, просто так я не сдамся…»

– Потом я столкнулся с Милтоном в баре, – не умолкал Эд. – Ты знаешь, я не из тех, кто вываливает свое грязное белье на незнакомых людей, но я был очень пьян. И Милтон оказался идеальным слушателем – он знал мою историю, но не был частью моей жизни, понимаешь? Я рассказал ему о своем затруднительном положении из-за Марты, и он пообещал помочь. Когда я спросил почему, он напомнил мне о том случае, когда я помог ему в школе. Сказал, что расплатится со мной по старому долгу, что мы будем квиты. Сказал, чтобы я привел Марту и Мартина к нему домой на обед, а об остальном он позаботится.

Сьюзен на мгновение закрыла глаза. «Я не хочу слышать про остальное».

Но Эда было уже не остановить.

– На следующий день я привел Марту и ее сына сюда, в этот дом.

Он был и твоим сыном, дерьмо ты этакое…

– И не смотри на меня так, Сьюзен, – сказал Эд, словно прочитав ее мысли. – Я не желал им зла, если ты об этом думаешь.

– Тогда какой же у тебя был план? – спросила Сьюзен ядовитым тоном.

Она ничего не могла с собой поделать. Пристегните девушку наручниками к экскаватору, и она немного взбесится.

Эд пожал плечами.

– Честно? У меня его не было. Я думал, Милтон собирается предложить Марте работу. Он был холост и, как я предполагал, одинок, а Марта была настоящая красавица. Я думал, может быть, он поухаживает за ней, если она переедет к нему на ферму… А почему бы и нет? У Милтона был хороший дом, и он казался вполне нормальным парнем…

Если не считать того, что был законченным психопатом.

– …и Марте нужны были деньги и отец для ее сына.

– То есть ты фактически сводничал, – с отвращением сказала Сьюзен. – Надеялся, что она влюбится в Милтона и перестанет быть твоей проблемой.

– Послушай, Сьюзен, я не сводничал! – крикнул Эд. – Я думал, что так будет лучше для всех.

А я думаю, ты заботился о своих интересах.

– Марта была без гроша в кармане, с ребенком, а ее родители лежали на смертном одре. И у нее действительно был опыт работы в сельском хозяйстве.

– Но Милтон не предложил ей работу, не так ли?

– Нет. – Эд медленно покачал головой. – Он этого не сделал.

Сьюзен молчала. Она уже представляла, что будет дальше.

– Итак, мы вчетвером пообедали у Милтона, а потом вышли прогуляться к той большой плакучей иве, чтобы ее сын мог покачаться на качелях. Милтон все еще не сделал Марте никакого предложения. – Эд вздохнул. – Я знал, что это нехорошо, но начал подозревать, что на самом деле он хочет каким-то образом запугать Марту. Я не знаю, как Милтон это сделал бы – угрожал ее родителям или, может быть, напугал мальчика…

– Господи, Эд. – Сьюзен не могла поверить, что слышит это от того самого человека, с которым много раз от души смеялась в участке. От ее наставника. Человека, о котором думала как об отце.

– Милтон спросил Мартина, не хочет ли он мороженого. Мальчик сказал, что хочет, и мы с Мартой пошли в дом за мороженым для него и пивом для себя. – Эд с трудом сглотнул. – Когда мы вернулись, Милтон стоял позади Мартина. Что-то было не так, мы сразу это увидели. В их движениях было что-то неестественное. Мартин упал как раз в тот момент, когда мы подошли. Милтон обернулся; я увидел, что он держит в руках полиэтиленовую пленку и… – Эд замолчал и вытер мокрые от слез глаза.

«По крайней мере, он чувствует хоть какое-то раскаяние, – подумала Сьюзен. И с горечью добавила про себя: – Только для бедного Мартина это мало что значит».

– Я никогда не рассказывал эту историю ни одной живой душе. Ни разу за всю мою жизнь.

– Так зачем же рассказывать мне об этом сейчас? – спросила Сьюзен, но Эд уже не слушал. Он мог бы раскрыть все свои самые глубокие, самые темные секреты, потому что не собирался оставлять ее в живых.

Она подумала об Эрике и детях, которые тоже слушали. Нет, он не собирался оставлять их в живых.

Эд прерывисто вздохнул и продолжил:

– Марта помешалась, когда поняла, что Милтон задушил ее сына. Она подбежала к Мартину, обняла его и закричала. Это был самый ужасный звук, который я когда-либо слышал за всю свою жизнь. Я до сих пор слышу его в своих кошмарах.

Сьюзен не слишком удивилась, что Эда, похоже, не беспокоило то, что его сына убили. До него это как будто даже не дошло. В его представлении он никогда не был отцом.

– Марта просто не переставала кричать. И кричала так громко… Потом вскочила и набросилась на Милтона, колотила его в грудь, называла убийцей. Пригрозила, что «разделается» с ним. Что он заплатит за смерть ее сына. Я умолял ее успокоиться, помолчать, но она так кричала…

«Может быть, и мне стоит закричать… Но что будет потом?» Если бы по какой-то случайности кто-то услышал ее, все равно прошли бы еще минуты, прежде чем он успел прийти – и это в лучшем случае. Она могла бы одолеть Эда в честном бою, но с одной рукой, прикованная наручником над головой… нет, у нее не было ни шанса.