Обитаемый остров - Борис Стругацкий

Сразу выяснились любопытные вещи. Во-первых, оказалось, что войнаеще не началась и что радиостанция «Голос Отцов», вопящая последнюю неделю окровопролитных сражениях на нашей территории, врет самым безудержным образом.Никаких кровопролитных сражений не было. Хонтийская Патриотическая Лига в ужасеорала на весь мир о том, что эти бандиты, эти узурпаторы, эти так называемыеНеизвестные Отцы воспользовались гнусной провокацией своих наймитов в лице такназываемой и пресловутой Хонтийской Унии Справедливости и теперьсосредотачивают свои бронированные орды на границах многострадальной Хонти. Всвою очередь Хонтийская Уния Справедливости костила Хонтийских Патриотов, этихплатных агентов Неизвестных Отцов, последними словами и обстоятельнорассказывала, как кто-то превосходящими силами вытеснил чьи-то истощенные предшествующимибоями подразделения через границу и не дает им возможности вернуться обратно,каковое обстоятельство и послужило предлогом для так называемых НеизвестныхОтцов к варварскому вторжению, которого следует ожидать с минуты на минуту. ИЛига, и Уния при этом почти в одинаковых выражениях считали своим долгомпредупредить наглого агрессора, что ответный удар будет сокрушительным итуманно намекали на какие-то атомные ловушки.

Пандейское радио обрисовывало ситуацию в очень спокойныхтонах и без всякого стеснения объявляло, что Пандею устроит любое развитиеэтого конфликта. Частные радиостанции Хонти и Пандеи развлекали слушателейвеселой музыкой и скабрезными викторинами, а обе правительственные радиостанцииНеизвестных Отцов непрерывно передавали репортажи с митингов Ненавистивперемежку с маршами. Зеф также поймал какие-то передачи на языках, известныхтолько ему, и сообщил, что княжество Ондол, оказывается, еще существует и,более того, продолжает совершать разбойничьи налеты на остров Хаззалг. (Ни одинчеловек в вагоне, кроме Зефа, никогда прежде не слышал ни об этом княжестве, нио таком острове). Однако, главным образом эфир был забит невообразимой руганьюмежду командирами частей и соединений, которые тужились протиснуться кСтальному Плацдарму по двум расхлябанным железнодорожным ниточкам.

– Опять мы к войне не готовы, массаракш, – заметил Зеф,выключая приемник и открывая прения.

С ним не согласились. По мнению большинства сила перлагромадная, и хонтийцам теперь придет конец. Уголовники считали, что главное –перейти границу, а там каждый человек будет сам себе хозяин и каждыйзахваченный город будут отдавать на три дня. Политические, то-есть выродки,смотрели на положение более мрачно, не ждали от будущего ничего хорошего ипрямо заявляли, что посылают их на убой, подрывать собою атомные мины, никто изних живой не останется, так что хорошо бы добраться до фронта и там где-нибудьзалечь, чтобы не нашли. Точки зрения спорящих были настолько противоположны,что настоящего разговора не получилось, и патриотический диспут очень скоровыродился в однообразную ругань по адресу вонючих тыловиков, которые вторыесутки не дают жрать и уже, поди, успели разворовать всю положенную водку. Обэтом предмете штрафники готовы были говорить ночь напролет, поэтому Максим иЗеф выбрались из толпы и полезли на нары, криво сбитые из неструганных досок.

Зеф был голоден и зол, он наладился было поспать, но Максимему не дал. «Спать будешь потом, – строго сказал он. – Завтра, может быть,будем на фронте, а до сих пор ни о чем толком не договорились…» Зеф проворчал,что договариваться не о чем, что утро вечера мудренее, что Максим сам не слепойи должен видеть, в каком они оказались дерьме, что с этими людишками, с этимиворами и бухгалтерами, каши не сваришь. Максим возразил, что речь пока идет нео каше. До сих пор непонятно, зачем эта война, кому она понадобилась, и пустьЗеф будет любезен не спать, когда с ним разговаривают, а поделится своимисоображениями. Зеф, однако, не собирался быть любезным и не скрывал этого. С какойэто стати, массаракш, он будет любезен, когда так хочется жрать и когда имеешьдело с молокососом, не способным на элементарные умозаключения, а еще – тудаже! – лезущим в революцию… Он ворчал, зевал, чесался, перематывал портянки,обзывался, но понукаемый, взбадриваемый и подхлестываемый, в конце концовразговорился и изложил свои представления о причинах войны.

Таких возможных причин было, по его мнению, по крайней меретри. Может быть, они действовали все разом, а может быть преобладалакакая-нибудь одна. А может быть, существовала четвертая, которая ему, Зефу,пока еще не пришла в голову. Прежде всего – экономика. Данные об экономическомположении Страны Отцов хранятся в строжайшем секрете, но каждому ясно, чтоположение это – дерьмовое, массаракш-и-массаракш, а когда экономика в дерьмовомсостоянии, лучше всего затеять войну, что бы сразу всем заткнуть глотки. Вепрь,зубы съевший в вопросе влияния экономики на политику, предсказывал эту войнуеще пять лет назад. Башни, знаете ли, башнями, а нищета нищетой. Внушатьголодному человек, что он сыт, долго нельзя, не выдерживает психика, а правитьсумасшедшим народом – удовольствие маленькое, особенно если учесть, чтоумалишенные излучению не поддаются… Другая возможная причина – идеологическая.Государственная идеология в Стране Отцов построена на идее угрозы извне.Сначала это было просто вранье, придуманное для того, чтобы дисциплинироватьпослевоенную вольницу, потом те, кто придумал это вранье, ушли со сцены, анаследники их верят и искренне считают, что Хонти точит зубы на наши богатства.А если учесть, что Хонти – бывшая провинция старой империи, провозгласившаянезависимость в тяжелые времена, то ко всему добавляются еще и колониалистскиеидеи: вернуть гадов в лоно, предварительно строго наказав… И, наконец, возможнапричина внутриполитического характера. Уже много лет идет грызня междуДепартаментом общественного здоровья и военными. Тут уж кто кого съест.Департамент общественного здоровья – организация жуткая и ненасытная, но есливоенные действия пойдут хоть сколько-нибудь успешно, господа генералы возьмутэту организацию к ногтю. Правда, если из войны ничего путного не получится, кногтю будут взяты господа генералы, и поэтому нельзя исключить возможность, чтовся эта затея есть хитроумная провокация Департамента общественного здоровья.Между прочим, на то и похоже – судя по кабаку, который везде творится, а такжепо тому, что уже неделю орем на весь мир, а военные действия, оказывается, ещеи не начинались. А может быть, массаракш, и не начнутся…

Когда Зеф дошел до этого места, загремели и залязгалибуфера, вагон содрогнулся, снаружи послышались крики, свистки, топот, и эшелонсо штрафной танковой бригадой тронулся. Уголовники грянули песню: «И снова нижратвы нам и ни водки…»

Ладно, сказал Максим. Это у тебя получается вполнеправдоподобно. Ну а как тебе представляется ход войны, если она все-такиначнется? Что тогда произойдет? Зеф агрессивно прорычал, что он не какой-нибудьгенерал, и без всякого перехода стал рассказывать, как все это ему представляется.Оказалось, что за время короткой передышки между концом мировой и началомгражданской войны хонтийцы успели отгородиться от своего бывшего сюзеренамощной линией минно-атомных полей. Кроме того, у хонтийцев несомненно былаатомная артиллерия, и у ихних политиканов хватило ума все эти богатства вгражданской войне не использовать, а приберечь для нас. Так что картинавторжения мыслится примерно следующим образом. На острие Стального Плацдармавыстроят три или четыре штрафных танковых бригады, подопрут их с тылу армейскойкорпусней, а за армейцами пустят заградотряды гвардейцев на тяжелых танках,оборудованных излучателями. Выродки, вроде меня, будут рваться вперед, спасаясьот лучевых ударов, уголовщина и армейщина будет рваться вперед в приступе наведенногоэнтузиазма, а уклонения от такой нормы, которые неизбежно возникнут, будутуничтожаться огнем гвардейской сволочи. Если хонтийцы не дураки, они откроютогонь из дальнобойных пушек по заградотрядам, но они, надо думать, дураки, изаймутся они, надо думать, взаимоистреблением – Лига в этой суматохе налетит наУнию, а Уния вцепится зубами в задницу Лиге. Тем временем наши доблестныевойска глубоко проникнут на территорию противника и начнется самое интересное,чего мы, к сожалению, уже не увидим. Наш славный бронированный поток потеряеткомпактность и станет расползаться по стране, неумолимо уходя из зоны действияизлучателей. Если Максим не наврал про Гая, у оторвавшихся немедленно начнетсялучевое похмелье, тем более сильное, что энергии на подстегивание во времяпрорыва гвардейцы жалеть не будут… Массаракш! – завопил Зеф. Я так и вижу, какэти кретины выбираются из танков, ложатся на землю и просят их пристрелить. Идобрые хонтийцы, не говоря уже о хонтийских солдатах, озверевшие от всего этогобезобразия, им, конечно, не откажут…