Солнце для мертвых глаз - Рут Ренделл

То, что Франсин ради него делает над собой усилие, даже в голову ему не приходило. Тедди не видел, как она пытается сохранить присутствие духа. Вымученную улыбку он воспринимал как естественное восхищение интерьерами дома.

– Тедди, чей это дом? Зачем мы сюда пришли?

Он заранее заготовил ответ:

– Я делаю здесь одну работу – штукатурю, кладу кирпич. Женщина, владелица дома, разрешила мне здесь пожить, пока я не закончу. Это своего рода аренда. Она не вернется.

– Но когда-то же она вернется?

Тедди извлек из памяти фразу, которую то ли читал, то ли где-то слышал:

– Возможно, но не в обозримом будущем. – Он рассмеялся. – Или в обозримом. В общем, это не наша проблема. Сейчас он наш. Пошли наверх.

* * *

Дом напомнил ей тот коттедж, в котором они когда-то жили и где умерла ее мама. Хотя тот был совершенно другим, не таким старым, более продуманно и дорого обставленным. В том доме царила тишина пригорода, а в этом даже внутри был слышен отдаленный гул автомобильного движения, шум Лондона. Однако в то мгновение, когда они с Тедди ступили на каменные плиты, Франсин все равно ощутила их сходство, ту особую атмосферу. Все эти лианы с красными и желтыми листьями, которые одеялом укрывали дом, очень походили на те, что обвивали их дом. А потом случился неприятный инцидент с «красным адмиралом», и он тоже пробудил воспоминания. Жестокость Тедди на несколько мгновений полностью оттолкнула ее от него.

Франсин расплакалась и надеялась, что тот утешит ее, но он лишь проявил нетерпение. Она чувствовала, что его разочаровала ее реакция, и изо всех сил старалась показать свой энтузиазм, которого на самом деле не испытывала. Каким-то образом, несмотря на отсутствие опыта, Франсин поняла, что из-за той неудачи в постели Тедди находится в постоянном напряжении, и догадалась, что здесь, в доме, которым он так явно восхищается, он одержит победу. И это произойдет, предполагала она, в этой роскошной, как из кинофильма, кровати, такой же, как на фотографиях в глянцевых журналах по интерьеру, с белыми шелковыми драпировками, позолотой и классической росписью.

– Тебе нравится? – то и дело спрашивал Тедди. – Что ты об этом думаешь?

Франсин хотелось сказать – и это было бы правдой, – что ей нравится его дом, то, в каком стиле он сделан. Самое подходящее слово, размышляла она, это «минимализм». Что касается этого дома, то для его описания подошло бы слово «барокко». Однако она ничего этого не сказала.

– Очаровательно.

– Я мечтал увидеть тебя в этой кровати. Она просто создана для тебя, как и вся комната. Пожалуйста.

Франсин овладело странное чувство. Как будто она познает то, что ей, в ее возрасте и при очень ограниченном опыте, просто не суждено было бы познать. Однако это знание было чрезвычайно убедительным и вселяло огромную тревогу. Например, к Франсин пришло понимание, что ее первая любовная связь должна была бы развиваться совсем иначе, что в ней есть нечто рискованное, дискредитирующее ее и его. Что Франсин не вещь совершенной красоты, не икона, на которую надо молиться, не украшение, а живая и очень молодая женщина.

Как он поступит, если будет пытаться и пытаться, но даже в той идеальной обстановке, к которой стремился, у него ничего не получится? И как поступит она? Франсин стало холодно, в ней поднялось сопротивление, однако она все равно сняла одежду и забралась в постель, ожидая, что Тедди присоединится к ней. Но вместо этого он стоял и наблюдал за ней с выражением почти безжалостной сосредоточенности. Близился ноябрьский вечер, уже опустились сумерки, комната наполнилась тенями. Франсин любила такие сумерки, которые наделяли вещи таинственностью, но сейчас, когда она лежала в этой кровати, вынужденная по его настоянию смотреть на себя в зеркало, без одеяла, которое было откинуто, чтобы выставить на обозрение ее белое и обнаженное тело на фоне белого шелка, Тедди зажег все светильники, и яркий свет ударил ей в глаза.

Ему стало противно, она заморгала. Ее руки сжались в кулаки, и в зеркале она увидела испуганную девочку с огромными глазами и молящим выражением на лице, едва ли не зовущую на помощь. Однако Франсин никого не позвала и ничего не сказала, просто предоставила ему наблюдать за ней, любоваться ею вдоволь. На мгновение ей показалось – только ей очень не хотелось, чтобы это случилось, – что Тедди сейчас упадет на колени, как перед образом богини. Но вместо этого, правда через довольно длительное время, он выключил самую яркую лампу, разделся и лег в кровать рядом с ней.

Затем последовали легкие поцелуи и ласки, которые ей нравились. Франсин даже сказала ему, что для нее этого достаточно, хотя и не совсем соответствовало истине. Тедди довольно грубо заявил ей, что она лжет, что это чепуха и он не нуждается в ее доброжелательности, а от нее требуется только быть с ним. Однако доброжелательность была у Франсин в характере, и когда его новая попытка закончилась неудачей, она нежно обняла его, поцеловала и стала гладить по голове.

– Давай спать, – сказала Франсин, – просто лежи и постарайся заснуть.

Поздним вечером, когда они проснулись, он приободрился. Тедди показал ей остальные помещения дома, снова спрашивал, нравится ли он ей, на самом ли деле нравится. Кажется, Тедди смирился с тем, что она собралась домой, поскольку Франсин пообещала прийти завтра. Он проводил ее до станции «Сент-Джонс-Вуд», идти было недалеко, и поцеловал ее у входа в павильон со всей страстью и властностью успешного любовника. Было всего девять. Франсин доберется до дома не поздно.

* * *

У Тедди появилось новое чувство. В детстве, давным-давно, он знал его, но со временем оно прошло из-за своей бесполезности. Оно ни от чего его не спасало, ни от чего не оберегало, не приносило утешения и ничего не меняло. Тедди не мог позволить себе испытывать его и отбросил в сторону в своей отчаянной битве за выживание. Или глубоко спрятал. Но сейчас оно вылезло на поверхность. Этим чувством был страх.

Он очень боялся. Главным образом, самого себя. Его тело, которое, если не считать изуродованного мизинца, было совершенной и беспроблемной машиной, которое не только подчинялось ему во всем, что Тедди требовал от него, но и совершало то, чего от него никто не ожидал, – достаточно взглянуть, с какой легкостью он вытащил из багажника тело Кейта и перетащил камень, – сейчас подло подвело его, причем в том аспекте, который должен был бы радовать человека его возраста и его физической силы.

В тот день Тедди на несколько мгновений почти возненавидел Франсин. Ей-то легко, для нее все просто. Его желание овладеть ею заполняло каждую клеточку его тела и мозга, оно настолько заполонило его своей настойчивостью и жаждой, что все остальное просто выпало из его сознания и куда-то исчезло. Тогда почему, когда Тедди смотрел на Франсин и восхищался ею, был возбужден и силен, в его крови бушевал огонь, но как только он прикоснулся к ней и она оказалась в его объятиях, то сник и зачах, как отравленное дерево?

Тедди медленно шел к Оркадия-плейс. Он проведет здесь ночь, поспит в той кровати. Если бы Франсин осталась, все, возможно, и получилось бы, думал он. Думал с сожалением, успев позабыть о своем почти отвращении к ней и помня только о том, как красиво она смотрелась в комнате, значительно лучше, чем Тедди ожидал.