Драгоценный выстрел - Алексей Макеев

Нет, все эти варианты не годились. Упомянутое Мунтяну «обычное» место должно быть и укромным, и легкодоступным, и скрытым от посторонних глаз, и таким, к которому не нужно плыть за семь морей.

И тут измученный бесплодными блужданиями мозг вдруг вызвал в памяти фразу из недавнего разговора.

«…ну, она не то чтобы совсем дача, скорее, загородный дом. Я там редко бываю. А Гриша там со своими партнерами встречается. По бизнесу…»

— Сурков! — вслух воскликнул Лев, осененный догадкой.

— Что? — недоуменно переспросила Мария.

— А? Нет, это я так… О своем. Задумался, извини. Мысли вслух.

Дача в Ермолино, на которую Сурков, по словам своей подруги Ирины, «ездил по делам», несомненно, была для Якупова очень удобной «явкой». Сурков был своим, и в его владениях Якупов мог чувствовать себя комфортно и безопасно. В то же время это давало возможность не допускать «друзей» на свою личную территорию и избегать близости чересчур уж «интимной», которая, как известно, тоже может быть чревата. Деловая встреча есть деловая встреча, незачем путать ее с дружескими отношениями.

Точно так же, как Мунтяну предпочитал назначать встречи у Ашота (благо тот был гостеприимен), а не у себя или в ресторане, так же и Якупов вполне мог для подобных мероприятий пользоваться услугами своей правой руки Суркова.

Это же косвенно подтверждает и фраза «если у них остались ключи», сказанная Мунтяну. Что может означать здесь слово «если»? И слово «остались»? Не то ли самое, что хозяина этих ключей уже нет в живых?

Как же поступить? Рискнуть потерять еще день и с утра начать наблюдение за этой дачей в Ермолино? Что ж, похоже, других вариантов, кроме этой дачи, действительно не было. Из всех адресов, где могли появиться представители этого «бизнеса», Гурову были известны пока только три: дача Суркова, гаражи на заброшенной промзоне и дом Ашота.

Гаражи и ангары промзоны для келейных доверительных бесед были мало приспособлены да и находились далековато. А Ашот, по его собственным словам, работал лишь с Мунтяну, и организовать «собрание» у него дома другие члены мафии, возможно, сочли бы рискованным. В то же время сам Мунтяну на дачу к Суркову, несомненно, был вхож, и это прибавляло еще один голос «за».

С этими мыслями Гуров наконец уснул.

А утром, окончательно утвердившись в своем намерении посвятить сегодняшний день наблюдениям за дачей Суркова, поехал в управление. Он не хотел пропускать обязательное утреннее совещание, но сразу же после планерки намеревался вновь переключиться на «полевую» работу.

Решив текущие вопросы и распуская после собрания подчиненных, Орлов задержал Гурова:

— Что там по Суркову? Есть новости?

— Предполагаемый заказчик установлен, — кивнул Лев. — Дело за доказательствами.

— А то, о чем я тебе говорил? Помнишь? Взять их «тепленькими» на какой-нибудь общей «сходке» не получится?

— Об этом говорить пока рано, — уклончиво ответил Гуров.

Он не стал рассказывать генералу, что как раз сегодня собирается проследить за такой вот «сходкой». Не хотел торопить события. Приступать к массовым задержаниям действительно было еще рано.

По дороге в Ермолино Лев размышлял о том, как можно подобраться к Мунтяну. Из свидетелей, на которых он мог бы с уверенностью рассчитывать, у него пока был только Колян. А он знал немного.

Ашот, работавший с Мунтяну вплотную и, похоже, являвшийся для него тем же самым, чем Сурков являлся для Якупова, несомненно, мог бы дать информацию гораздо более ценную. Но согласится ли он ее дать? Парни, «работавшие с клиентом» в кафе, скорее всего, родственники Ашота. Некий Вартан, вчера вечером вместе с Ашотом принимавший гостей, как раз и был тем водителем «Форда», которого из-за непроницаемой тонировки Гурову так и не удалось разглядеть. И если он ездил на машине, оформленной на Ашота, и так активно участвовал во всех его «внутренних делах», он просто по определению не мог быть посторонним человеком.

Круг второстепенных лиц, участвовавших в подпольной торговле людьми, расширялся с каждым днем. Появлялось все больше конкретных имен и фамилий людей, которым можно было предъявить конкретные обвинения. Но арест шестерок не имел никакого смысла, если оставлять на свободе главарей. А для того, чтобы арестовать Мунтяну и ему подобных, конкретных причин пока не было.

Оставалось лишь набраться терпения и продолжить слежку.

Небольшой поселок, где находилась дача Суркова, был именно дачным поселком, а не коттеджным. Хотя и здесь частенько можно было увидеть солидные, в несколько уровней дома, но чаше попадались обычные, небольшого размера дачные домики, выстроенные хозяевами явно не для постоянного проживания.

Дом Суркова, просторное строение с цокольным этажом и мансардой, стоял в окружении низеньких «курятников», как одинокий утес в море.

Осматриваясь вокруг, Гуров все больше мрачнел. Этот участок, третий по счету, на котором ему предстояло вести наблюдение, был из всех наименее пригодным для такого дела.

Если возле недостроенного коттеджа Осипова рос настоящий лес, где без труда можно было укрыться от посторонних глаз, а у Ашота имелись декоративные посадки и плодовые деревья, за которыми тоже можно было спрятаться, на участке Суркова из насаждений виднелись лишь буйно разросшиеся сорняки. Укрыться от посторонних глаз здесь можно было только в самом доме.

Кроме того, поскольку это дачное товарищество, практически все заборы были либо из сетки-рабицы, либо из набитых через равное расстояние досок, либо еще из каких-либо материалов, «проницаемых» для глаз.

Стоя перед участком Суркова, Лев прекрасно видел, что происходит на двух соседних, и можно было не сомневаться, что, если там появятся хозяева, они так же хорошо увидят все, что делается на участке Суркова.

О скрытом наблюдении не могло быть и речи.

Но полковник Гуров был не из тех, кто так просто мирится с поражением. В поисках решения возникшей проблемы он обводил глазами соседние участки, стараясь отыскать хоть что-то, что сгодилось бы на роль временного укрытия.

На одном из участков, владельцы которого, по-видимому, проводили на своей даче достаточно много времени, домик выглядел посолиднее остальных. Высокая крыша с аккуратным окошком представляла собой фактически второй этаж. Вот на этом-то этаже и сосредоточил свое внимание Лев.

Участок с двухэтажной дачей был четвертым по счету от дома Суркова. Но учитывая хорошую обзорность, расстояние в данном случае являлось скорее плюсом, чем минусом.

Сентябрь в этом году выдался теплым, но большинство дачников явно уже закончили сезон. Почти на всех участках виднелись пустые грядки, освобожденные от росших здесь летом огурцов и томатов, и нигде не было видно самих владельцев.

Это Гурову было только на руку. Привычно перемахнув через очередной забор, он прошел к двухэтажному домику и начал осматривать его в поисках пути, которым можно было бы попасть внутрь. Обходя дом, увидел, что часть крыши, обращенная к участку, имеет небольшой декоративный балкончик, к которому ведет лестница. Поскольку лестница шла снаружи, первый этаж домика со вторым наверняка не сообщался.