Пронзая тьму - Фрэнк Перетти

Линч сел за стол и откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди и внимательно разглядывая лицо Салли.

Она в свою очередь посмотрела в глаза профессору и попыталась улыбнуться. Тишина в кабинете стала физически ощутимой. Так нельзя. Кто-то из них уже должен начать разговор.

– Так значит, вы работаете в «Реджистер»? – осведомился Линч, не меняя расслабленной позы.

– Да. Но только с этого семестра.

– И какой ваш основной предмет.

– М-м-м… Экономика.

Он улыбнулся.

– Неплохо. Какого вы мнения о профессоре Паркере?

Что это? Проверка? Кто такой профессор Паркер? Мужчина это или женщина? И вообще, существует ли он… или она?

Салли замялась.

– О… Я до сих пор путаю преподавателей. Я только что перевелась…

Он рассмеялся.

– Неважно. Скоро вы узнаете всех их, и они, уверен, узнают вас. Вы увидите, у нас дружный коллектив, одна большая семья. Однако откуда вы приехали?

Салли говорила с фальшивым акцентом.

– О, из Ноксвилля, штат Теннесси.

Она открыла блокнот – просто, чтобы сделать хоть что-то, хоть как-то заполнить неловкую паузу. Внезапно в голове у нее стало пусто, словно темное облако заволокло сознание. Мгновение назад она знала, что собирается сказать, а сейчас этот участок мозга как будто внезапно отмер.

А профессор Линч сидел напротив, не произнося ни слова. Тишина стояла в комнату, словно вода в глубоком колодце. Теплый спертый воздух давил со всех сторон.

– Э-э-э… Я просто хотела задать вам несколько вопросов, – сказала Салли, листая блокнот. Где же вопросы? Она записала несколько, но теперь никак не могла… – Я просто пытаюсь найти вопросы; они у меня где-то здесь.

– Не нервничайте, – сказал Линч. – Я не кусаюсь. Салли рассмеялась. Значит, он заметил!

– Спасибо. Я еще новичок в этом деле. – Она нашла вопросы. – О, вот они! Я думала, будет интересно поведать читателям историю успехов и достижений Бентморского университета и написать статью об Оуэне Бсннетте.

Профессор улыбнулся.

– О… Может получиться интересная статья. Оуэн Беннет – очаровательный человек.

– Насколько я поняла, он много лет преподавал здесь.

– О да! Но простите, вы позволите мне отлучиться на минутку?

– Конечно.

Линч поднялся с кресла и быстро вышел из кабинета, оставив ее одну на дне этого темного мрачного колодца.

Вокруг Салли снова сомкнулась тишина, еще более тяжелая и плотная, чем прежде. Ей стало трудно дышать, словно легкие прекратили работать, словно воздух был слишком густым, чтобы вдыхать его. Салли приписала это разыгравшемуся воображению, напряженным нервам.

Она на миг закрыла глаза, потом открыла. Кабинет по-прежнему казался темным. Может, даже темнее прежнего.

Казалось, высокие стены со стеллажами, содержащими многие сотни книг, медленно наклонялись к центру комнаты, И было удивительно, что все эти книги – в том числе и толстые, тяжелые тома – не соскальзывают с полок и не рушатся на нее. В то же время потолок, и без того высокий, начал медленно подниматься все выше и выше, отчего этот колодец, эта яма, эта ловушка стала еще глубже.

Салли закрыла глаза. Ей не хотелось верить, что ее старые мучители прячутся где-то поблизости. Она не желала допустить мысль, что попалась в эту западню и ей неоткуда ждать спасения, не на что надеяться и остается лишь ждать, когда защелкают невидимые челюсти.

Но как Салли ни старалась, она не могла отделаться от этого ощущения… ощущения некоего присутствия. Нет, то не стены и не стеллажи смыкались вокруг нее. То была лишь иллюзия, порожденная всепоглощающим ужасом, поднимающимся из недр ее души. Но что-то еще медленно втекало в комнату, некое олицетворение зла из детских ночных кошмаров: мерно, неумолимо, медленно приближающееся воплощение ужаса, этот призрак, это чудовище, этот незримый, ненасытный, непобедимый враг, от которого она не может спастись, как бы быстро ни бежала. Он был где-то здесь, прятался за книгами, возможно, извиваясь, выползал из-за них и пристально смотрел на нее, наблюдал за ней, сжавшейся в кресле, трясущейся и покрытой холодным потом.

Ладони Салли оставляли мокрые пятна на подлокотниках кресла. По телу бегали мурашки.

Ей нужно выбраться отсюда. Она совершила ошибку, она шагнула в смертельно опасную западню. В этой комнате жило зло, готовое раздавить, уничтожить се.

Она увидела его! Из груди Салли вырвался непроизвольный вскрик. С книжной полки за столом, прямо напротив ее кресла, на нее смотрели две пары злобных желтых глаз. Салли в ужасе зажмурилась. Потом собралась с духом и открыла глаза. Они по-прежнему смотрели на нее, не мигая. Но… нет. То были не глаза. Салли медленно выдохнула и изо всех сил постаралась привести в порядок мысли и чувства. Она умышленно посмотрела на них – пристально, даже вызывающе.

Это были четыре золотых символа, вытесненных на корешках четырех томов в затейливо украшенных переплетах. Они по-прежнему как будто глядели на нее. Салли попыталась обуздать разыгравшееся воображение. Она не должна терять чувства реальности.

Салли подалась вперед. Это были лица. Жуткие треугольные лица, которые пристально смотрели и злобно скалились на нее. Маленькие химеры. Бездонные пустые глаза, практически просто черные впадины. Обнаженные клыки. Высокие блестящие лбы.

Сердце ее бешено заколотилось. Открыв рот, Салли ошеломленно уставилась на лица. Дрожащими, непослушными пальцами она вытащила из-под блузки цепочку, поднесла к глазам два кольца, а потом перевела взгляд на лица, изображенные на корешках четырех томов.

Они были одинаковые.

Возвратившись в кабинет, Линч обратил внимание на измученный вид и заметную бледность посетительницы.

– Вы себя хорошо чувствуете? – спросил он. Салли слабо улыбнулась.

– О, честно говоря, у меня легкая форма гриппа или что-то вроде.

– Искренне сочувствую. Тогда давайте постараемся провести интервью по возможности быстро.

Салли не имела сил приступать к интервью, но отступать было поздно. Она достала ручку и приготовилась записывать.

Линч заговорил, не дожидаясь вопросов.

– Как вам известно, Оуэн Беннет был в нашем университете профессором права и замечательным другом для всех нас. Дерзновенный новатор, глубоко интеллигентный человек. Трогательное похвальное слово Оуэну Беннету продолжалось несколько минут. Салли все записывала с предельным старанием, отчаянно надеясь улучить удобный момент, чтобы просто закончить встречу, поблагодарить профессора Линча и убраться отсюда.

Профессор Линч сидел в своем кресле, чуть повернувшись в сторону от Салли и, глядя на книжные полки, говорил плавными гладкими фразами, сцепив на животе руки и крутя большими пальцами. Потом, практически без всякой паузы, но с неожиданными зловещими нотками в голосе он продолжил рассказ, повернувшись к Салли;