Заговор маршалов. Британская разведка против СССР - Арсен Мартиросян

Во-первых, ни одна разведка мира вот так запросто не рвет такие контакты, тем более на таком уровне, ибо это просто за пределами смысла, духа и логики разведывательной деятельности вообще. Между тем СИС в этом смысле до определенной степени — эталон, ибо она веками поддерживает всевозможные связи и контакты как с влиятельнейшими представителями правящих, так и оппозиционных кругов, не гнушаясь одновременно и отношениями с откровенными отбросами из разных стран.

Во-вторых, стыд — это и вовсе не по части Лондона, тем более что британская разведка по поручению своего же правительства всю Вторую мировую войну провела в безудержных сепаратных переговорах с нацистами об установлении сепаратного мира с Гитлером и ни разу не покраснела, даже тогда, когда откровенно приторговывала территорией Франции, естественно, за спиной Парижа, или когда призывала Запад объединиться с Гитлером и уничтожить Россию (секретный меморандум У. Черчилля «Об объединенной Европе» 1942 г.). А тут, в условиях мира, в ситуации нормальных дипломатических и иных отношений, когда все руководство чуть ли не лобызается с дорогим Гитлером, и вдруг такой категорический приказ? К тому же следует учитывать, что поскольку Уинтерботэм занимал высокий пост в иерархии британской разведки, приказать ему могли только сверху, а, следовательно, там, наверху, прекрасно знали и о самом факте существования канала Уинтерботэм — Ропп, и что он из себя представляет, т. е. какие влиятельнейшие силы обоих государств он связывает, и, наконец, какая конкретно информация продвигается по этому каналу в обоих направлениях. И если тот же Лейт-Росс в силу своего официального статуса высокопоставленного дипломата Великобритании не мог выйти за рамки намека, то по каналу Уинтерботэм — Ропп в Берлин ушла вся информация без каких-либо экивоков, причем, судя по всему, буквально в преддверии встречи Лейт-Росса с Шахтом. Но как только процесс разгрома верхушки военного заговора в СССР обрел черты трагической необратимости, лавочка под названием «Уинтерботэм — Ропп» была немедленно прикрыта. Типичнейшее проявление «почерка» британской разведки в упреждение опасности расшифровки при проведении особо острых акций влияния. И это было для СИС тем более важно, если учесть, что канал этот обслуживал и правительство Великобритании, и британскую королевскую семью. Британская разведка приняла мудрое решение, особенно если принять во внимание, какие же глобальные геополитические задачи решались в ходе этой операции. В части, касающейся главной темы нашего исследования, следует прямо признать, что британская разведка добилась более чем внушительного результата. Посудите сами:

— в крайне выгодном для Великобритании свете раздут миф о «тайной миссии» Канделаки, перепугавший едва ли не всю Европу своим мифическим результатом — якобы не только сближением, но и соглашением между Гитлером и Сталиным, и тем самым предотвращена, во всяком случае на время, нормализация межгосударственных отношений Германии и СССР;

— на фоне мифа о «тайной миссии» Канделаки целенаправленными усилиями британской разведки завален заговор военных в СССР и умышленно создано ложное впечатление о якобы имеющей место прямой связи между этими событиями (она в действительности была, но не такая, как ее представляют: Тухачевский и K° опасались, что нормализация межгосударственных отношений между Германией и СССР сведет на нет шансы для их переворота, потому-то они и стали со второй половины 1936 г. торопить с переворотом), и одновременно нанесен сильные ущерб советской военной мощи, прежде всего в плане ее международного престижа, за счет чего была завалена и вся система перекрещивавшихся советско-французского и советско-чехословацкого договоров о взаимопомощи в отражений агрессий, а в итоге — расчищен путь к Мюнхенской сделке;

— вынужденный той же британской разведкой сообщить Сталину достоверную информацию о заговоре, Бенеш столь же вынужденно делает это в обстановке невероятного переплетения всевозможных слухов, домыслов и сплетен. Более того, апофеозом такой обстановки становится якобы «получение из Советского Союза» Гитлером сведений о заговоре, и с того момента, кто бы и что бы затем ни делал, все вынуждены вертеться вокруг этого несмываемого клейма на Гитлере;

— положено стратегическое начало к реальному разжиганию Второй мировой войны, в т. ч. начато реальное прорубание будущего мюнхенского «коридора»;

— созданы все необходимые предпосылки для того, чтобы как только Москва предпримет в ответ адекватные угрозе соответствующие меры по обеспечению свой собственной безопасности, незамедлительно развернуть кампанию протестов с прямыми обвинениями Советского Союза в пособничестве нацистскому диктатору и вообще разжиганию мировой войны. Что и произошло во всей своей британской «красе» после 23 августа 1939 г., в т. ч. и при существенном содействий «мемуаров» Кривицкого.

Великий русский историк В. О. Ключевский однажды очень изящно съязвил по поводу т. н. общественного мнения на Западе:«На Западе каждая научная идея, каждое историческое впечатление при дрессировке ума и навыка превращается в убеждение, что в массе есть суеверие; причина — быстрое распространение, оборот идей». Вот именно это и происходит с «версиями по делу Тухачевского», начало чему было положено операцией британской разведки с «мемуарами» Кривицкого. Именно ими положено начало, в т. ч. и беспочвенной легенде о некой причастности нацистской разведки к «делу Тухачевского». Однако, как уже было установлено выше, ни нацистская верхушка вообще, ни особенно руководство нацистской разведки, прежде всего сам начальник РСХА Р. Гейдрих, тут ни при чем.

Тогда каким же образам, спрашивается, еще «Кривицкий» умудрился приплести к этому делу гестапо? В том-то все и дело, что его «литературный негр» — Исаак (Айзек) Дон-Левин приплел гестапо, что называется, до кучи: на фоне краткого упоминания дела о похищении советской разведкой генерала Миллера в Париже в одну кучу свалены и гестапо, и белоэмигрантские организации, и генерал Скоблин, и кружок А. И. Гучкова, и дочь последнего, и т. д. А это, между прочим, один из серьезнейших проколов британской разведки, который также почему-то никогда не привлекал внимания исследователей.

Начнем с генерала Скоблина — он же агент советской внешней разведки под псевдонимом «Фермер» (ранее «ЕЖ-13»). Но Николай Скоблин никогда не состоял в агентурных отношениях с нацистской разведкой и уж тем более никогда не был агентом-двойником. Это был честный и искренний патриот России, высокопрофессиональный разведчик — в Российском Общевоинском Союзе Скоблин сам возглавлял всю разведку и контрразведку, — который внес громадный вклад в обеспечение государственной безопасности СССР. Первой же о якобы имевшей место причастности нацистских спецслужб к похищению генерала Миллера из Парижа заговорила сама французская пресса прямо по «горячим следам». Причем мотивировка у французских газетчиков была на редкость примитивной — мол, генерал Миллер не проявлял должного рвения и почтения к Гитлеру, что, естественно, не могло не повлиять на его судьбу. Затем масла в огонь подлил большой «охотник до журнальной драки» Владимир Бурцев. В своих интеллектуальных пассажах на эту тему он ни на йоту не превзошел французских коллег по перу и тоже обвинил в похищении нацистов. Усмотрев в такой неожиданной на первой взгляд реакции французской и вообще зарубежной, в т. ч. и эмигрантской, прессы хорошую возможность начисто откреститься даже от тени намека на подозрения в свой адрес, некие «светлые головы» в лубянской разведке с санкции Ежова опубликовали в «Правде» статейку, в которой и вовсе объявили Скоблина агентом гестапо. Легенда о Скоблине — агенте гестапо — с того момента зажила своей автономной, до сих пор продолжающейся жизнью. Глупейшая, конечно, ситуация — честный агент, искренне и очень плодотворно сотрудничавший с советской разведкой, ни за что угодил в агенты гестапо. Однако у британской разведки был свой резон педалировать тему «Скоблин как агент гестапо», а следовательно, и «источник» подложного компромата на советских вояк. Это позволяло ей скрыть наличие у нее самой солидного досье как на советских заговорщиков, так и на самого Скоблина.