Инквизитор - Сергей Семенов

— Черт! — проскрежетал зубами Борис — Черт! Черт!

— Черт завтра будет здесь. Потерпи немного, — спокойно проговорила ведьма и добавила: — Именно поэтому такие, как мы, и не любят Его. Наш мир могут сожрать, а Он даже не обратит на это внимания. Не заметит. Иногда я молю Его о чем-то, но на самом деле никто не знает, слышит ли Он нас или нет. А если слышит, то прислушивается ли. Некоторые считают, что Ему давно наплевать на нас, некоторые, как я, пытаются говорить с Ним, вслушиваясь и ожидая ответа.

— Он когда-нибудь отвечал?

— Никогда. По крайней мере, мне. Или я просто не умею слушать. Ведь уши здесь совершенно ни при чем. А может, мы действительно давно не интересны Ему. Нас ведь так много со своими мелкими неразрешимыми проблемками, по сути своей, совершенно одинаковыми. Если мы вспоминаем о Нем, только когда нам плохо, то почему Он должен помнить о нас? Кажется, все справедливо.

— Спасибо, что позволили почувствовать себя полным ничтожеством, лишенным всякой надежды на будущее. Было очень приятно побеседовать. — Борис встал, разминая ноги.

— Ты куда? — удивилась Дайлана.

Очевидно, она решила, что Хранитель уходит. Борис решил подыграть.

— Пойду повешусь. Дам Ему немного энергии для новой стройки века, — ответил он, но не сумел сдержать улыбки и проговорил, глядя на обалдевшую от его заявления ведьму: — Шучу. Просто встал ноги размять. Все сказанное вами неприятно, но и не столь болезненно на самом деле. Многие люди вообще живут без веры, не сомневаясь, что за гробовой доской не будет уже ничего. А я всегда был оптимистом.

— Ты забавный, — с облегчением рассмеялась Дайлана. — Далеко не каждый воспринимает это так, как ты. Твой брат воспринял все гораздо тяжелее, хоть и стремился к Истине, а ты, по сути, узнал ее, став жертвой обстоятельств.

— Просто вы совершенно правы. Он уже дал мне величайший дар — саму жизнь. Я не вправе просить большего. Но давайте все же выясним, что происходит. Я хочу узнать, в чем суть Армагеддона. Что должно произойти завтра и почему.

— Когда появилась Тьма, Творец провел в сумеречном Силиорде Великую Границу. С тех пор Тьма не может беспрепятственно проникнуть в какое-либо Творение, да и в сам Силиорд. Но Тьма нашла выход. Когда я сказала, что Тьма не может созидать, я чуточку оговорилась. Она действительно не может создать ничего нового, но она может воплотить себя. Породить асура. Лорда Тьмы. Демона, как их принято называть в христианстве. Некоторые асуры ничтожны, другие невероятно сильны. Они — полководцы ее легионов. В Творение асуры могут проникнуть только двумя способами. Первый — если по каким-то причинам у лорда Тьмы окажется Ключ Творения. В этом случае остановить его почти невозможно. Он проходит сквозь все границы, не замечая их, и приносит в Творение Тьму. Заражает его, так сказать. И тогда мир, Ключ от которого оказался в руках асура, обречен. Но такое бывает редко. Привратники тщательно оберегают Ключи. Заполучить их практически невозможно. Но существует еще один способ проникнуть в Творение, не используя Ключ. Если асура заинтересовал какой-либо мир, он начинает искать бреши в Великой Границе Силиорда. Иногда на это уходят годы, иногда тысячелетия. Время для асуров ничто. Они невероятно терпеливы и редко останавливаются на половине пути. Все, что им нужно, — передать послание. Нечто вроде информационного письма, которое способны принять дархи Тьмы. Принять, прочитать и расшифровать, узнав имя асура, ищущего Путь.

После этого дархи принимаются за работу. Они должны приготовить именной портал, способный открыть Путь для асура, воззвавшего к ним. Этот портал называется «Чаша Воплощения». Изготовить ее может только опытный и искусный теург. «Чаша» — это одновременно портал и форма для асура. Не обладая ключом, он не может предстать в нашем мире в своем истинном облике. Творение попросту отторгнет его, как отторгает чужеродное тело иммунная система. Поэтому, придя в наш мир, он воплощается в теле, заранее приготовленном для демона. Это и есть «Чаша Воплощения». Обычно — молодой дарх, еще не принявший сторону Света и не погруженный во Тьму. И обязательно прирожденный нефалим. Сошар здесь не годятся.

— Про нефалимов и сошар поговорим позже. Продолжайте, — мрачно проговорил Борис.

Дайлана снова улыбнулась и продолжила:

— Как только асур входит в Творение, он разрывает Поток, связывающий миры, и высвобождает Тьму. С этого момента Творение перестает быть частью Творца и становится частью Тьмы. Некоторое время, пока Тьма еще не окутала мир полностью, процесс можно повернуть вспять, но обычно это уже некому сделать. И Творение погружается во мрак антисоздания, опустошаемое ненасытной Тьмой. Именно это и должно произойти завтра. Таких, как мы, служителей Света, просто уничтожат. А люди станут пищей для асура и дархов Тьмы, способствующих его приходу.

— Вы серьезно или просто сгущаете краски? — чувствуя, как в горле застревает громадный комок, спросил Борис.

Одно дело слушать бред об апокалипсисе от безумных пророков, и совсем другое, говорить с тем, кто знает Истину.

— Спроси у меня это послезавтра. Когда не увидишь утром привычного рассвета. Если, конечно, мы еще будем живы к тому моменту, — спокойно отозвалась Дайлана.

— И что, ничего нельзя сделать? Как-то помешать этому?

— Можно. Светлых, таких как я, очень мало. Дархи вообще не склонны выбирать служение Творцу. Во Тьме больше свободы и власти, а служение Свету накладывает ряд самоограничений. Поэтому мы не можем остановить приход асура. Да и нет у дарха, даже самого светлого, силы, способной остановить лорда Тьмы. Он слишком могущественен. Но Силиорд уже целую вечность ведет эту войну и тоже кое на что способен. Когда Мудрец, правитель Силиорда, узнает о грядущем Пришествии, он посылает в Творение Инквизитора. Сумеречного воина, истинного дэва, наделенного невероятной силой и властью, сравнимой с мощью асура и способного уничтожить его. А заодно Инквизитор получает право урезонить не в меру обнаглевших отступников.

— Значит, вы зовете их отступниками. Интересно, а как же тогда они зовут вас? Заступниками? Или может преступниками? Не могу сообразить.

Дайлана снова рассмеялась, и Борис внезапно поймал себя на мысли, что он хочет слышать этот смех снова и снова. И любоваться при этом чертами ее прекрасного лица. Совсем как тогда, когда он впервые полюбил несколько лет назад. Неужели сейчас с ним снова происходит подобное? Ничего себе выбрал момент! Завтра мир полетит в тартарары, а он умудрился влюбиться. Да в кого — в ведьму, которой, наверное, больше лет, чем его родителям вместе взятым! И самое странное, что подобная мысль совсем не тревожила его.

— Нет. Они нас зовут святошами, — ответила Дайлана.

— Это звучит приятнее, — согласился Борис — И даже необидно. Так что там с Инквизитором? Где он?

— Его не будет. Ты ведь сам признался, что не сумел впустить его в наш мир.

У каждого в этом мире есть свое предназначение. У священника, вселяющего в людей надежду. У врача, возвращающего людям здоровье. У клоуна, дарящего людям радость. Даже у дарха, забирающего у людей их жизнь.