Первомайские мальчики - Евгений Бузни

– Ну, если надо, – сказал Роман, пожимая плечами, словно поправляя на спине рюкзак.

– Знаете, что отвечать? Слава штука сложная.

– Найду что-нибудь.

– Давай, – махнул рукой Авдругов.

Матрос подбежал к оцеплению, и через минуту оттуда бегом направились молодые женщина и мужчина с микрофонами в руках и второй мужчина постарше с тяжёлой кинокамерой на плече.

Быстров быстрыми шагами подошёл к капитану и, отозвав его в сторону, сказал:

– Задержанный нами только что признался, что на кухне налил в рюмку с коньяком яд. Надо бы проверить, чтобы его никто не выпил случайно.

Капитан бросился в дом. Через две минуты он звонил в скорую помощь. Ещё через пять минут перед машиной с красными крестами, несущейся с воем сирены, спешно расступалась толпа и оцепление. Из дома матросы вынесли на носилках двух женщин. Капитан проводил машину скорой помощи и возвратился к автобусу, у которого проходило интервью, сказав на ходу Быстрову, что его жена и журналистка отравились, но врач надеется на спасение. Сердца женщин бились, а в машине скорой помощи есть всё необходимое для реабилитации. Майор направился к Мерседесу.

Роман никогда прежде не имел дело с корреспондентами, никогда не давал никому интервью, но, конечно, видел, как это делают другие по телевидению. Однако необходимо заметить, что видеть других на экране, как они что-то делают, и ощутить присутствие камеры, почувствовать, как на тебя именно смотрит глаз объектива, и вдруг услышать, что ты в прямом эфире, то есть тебя уже с этой секунды видят тысячи, а то и миллионы зрителей – это, знаете ли не каждому под силу. А телевизионщикам не было времени предупреждать, не было времени репетировать. Новость была сверх горячей.

– Это вы Науков Роман Николаевич? – спросила журналистка телевидения, – едва только камера устремила свой глаз на Романа и над объективом загорелась красная лампочка включения.

– Да я, – просто ответил Роман.

– Мы в прямом эфире. Скажите, пожалуйста, это правда, что вы запустили ракету, которая заставила миллионы людей любить друг друга?

– Да, – смущённо ответил Роман. – Но хочу сразу сказать, что я этого не хотел.

– Вы имеете в виду, что открытие произошло случайно?

– Не совсем так, – сказал Роман и притянул к себе стоявшую рядом, но попытавшуюся отойти Алину. Отвечая, он уже забыл о телевизионной камере, а говорил прямо журналистке в микрофон. В этом, кстати, мастерство интервьюирования, когда журналист своими вопросами и тем, как он их задаёт, заставляет объект беседы отвлекаться от мысли, что говорит на камеру.

– Я хотел помочь вот этой девушке, Алине. У неё произошла в жизни трагедия, заставившая возненавидеть мир и особенно мужчин. А я её очень люблю, и она меня любила до этой трагедии. Я не мог не помочь ей и придумал ракету, с помощью которой возродил в ней чувство любви. Запуск ракеты оказался успешным. Алина согласилась стать моей женой. Вот и вся история.

– Вы хотите сказать, что она ваша жена?

– Разумеется, она моя жена.

– Алина, – корреспондент направил микрофон к девушке, – вас не смущает, что вас почти насильно заставили любить?

– Любовь – это счастье, которое даруется судьбой далеко не каждому. Разве можно считать её насилием? Я просто по-женски счастлива. Кроме того, я всю жизнь любила Романа. Лишь трагический случай заставил меня отказываться от его любви некоторое время. И Рома помог исправить эту ошибку.

Корреспондент опять направил микрофон к Роману:

– Можно ли в таком случае сказать, что ваше изобретение носит индивидуальный, так сказать, эгоистический характер, то есть вы делали это для удовлетворения своего собственного желания?

– Нет, – чётко произнёс Роман. – Так сказать нельзя. Всякое изобретение, каким бы оно ни было, делается для человечества. Оно может быть и случайным, и результатом долгих исследований и ожиданий, но всегда становится достоянием всего человечества. Об этом необходимо помнить. Что бы вы ни делали в мире вообще, обязательно оказывает влияние в большей или меньшей степени на развитие всего мира. Другое дело, каким окажется это влияние: положительным или отрицательным. Это зависит от цели, которую человек сам ставит перед собой. Разумеется, всякий человек по натуре эгоист. Он стремиться делать то, что ему самому приятно и хочется. Вопрос в том, чтобы ему, этому человеку, было приятно то, что приятно и окружающим его людям. Если ребёнка с детства приучили делиться с друзьями подарками, то и, будучи взрослым, ему приятно делать добро людям. Это значит, что, помогая другим, он удовлетворяет и свой собственный эгоизм. Это гуманный вид эгоизма. Я бы назвал его разумным. Такой эгоизм я приветствую.

Мною придумана была ракета с определённым составом, который вызвал чувство любви. Да, я хотел, чтобы любовь была направлена на меня. Но если бы моя Алиночка полюбила другого человека, я бы не стал её упрекать. Мне хотелось сделать её счастливой, что и доставило бы мне радость, будь она счастлива со мной или с другим человеком. В этом, я думаю, и заключается настоящая любовь, когда желаешь счастье другому, а не самому себе.

И вообще я думаю так, что каждый человек, явившийся на нашу землю, должен оставить о себе добрую память, то есть сделать что-то хорошее. Делать добрые дела – в этом предназначение человека на земле. Уверен, что если бы мне пришлось завтра уйти из жизни, то и тогда я бы был счастлив оттого, что успел хоть что-то сделать в этом мире.

– Вы верите в существование другой жизни у человека?

– Нет, конечно. Я реалист. Потому и считаю, что делать добрые дела надо здесь на земле, а не уповать на несуществующее потустороннее.

Из-за оцепления матросов уже десятки микрофонов на удочках и в руках журналистов тянулись в сторону беседовавших, пытаясь уловить хотя бы разговор.

Корреспондент «Славы Севастополя» продолжал задавать вопросы:

– А у вас тоже будут дети, как у многих других, оказавшихся под воздействием вашей ракеты?

– Да, мы ожидаем двойню, как и моя сестра, моя мама и мама Алины.

– Но ведь есть женщины, которые не хотят рожать. Вы о них думали?

– Нет, к сожалению, изобретая свою ракету, я не думал, что окажу ею влияние на такое количество женщин. Я искренне сожалею об этом. И всё же полагаю, что любовь даже незапланированная, даже самая неожиданная, должна приносить счастье. Любовь правит миром, а злоба – войной. Так что я прошу не сердиться на меня. Те женщины, которые не хотят сегодня по какой-то причине рожать, тоже будут счастливы, если роды будут происходить в хороших условиях, дети и матери получат хороший уход, если прибавление семейства не вызовет