С Лубянки на фронт - Анатолий Терещенко

Хотелось встретить очевидца того времени. Повстречался дремучий старик.

— День добрый, дедушка! — обратился я к нему.

— Добрый был бы, коли був бы молодым, — последовал ответ.

— Вы старожил?

— А как же, всю жизнь живу тутечки, врос корнями богатех казацких поколений, — ответил местный житель.

— Как вас зовут?

— Всегда був Павлом, так и вы называйтэ…

— Так вы застали начало войны здесь?

— А как же! Тут был и видел, как гибли наши ахвицеры — командиры и рядовые бойцы… Страшно было их собирать по полю. Их с десяток лежало, раздавленных гусеницами танков. Помню, одного танк смял у самого оврага. Тело, вернее, то, что от него осталось, держало только обмундирование. Этот кровавый мешок я отнес в выкопанную селянами большую братскую могилу. Таких изувеченных тел было с десяток, если не больше.

И мне подумалось, неужели дед Павло держал в руках и предал земле останки Анатолия Николаевича? Может быть! Все может быть! Но когда я попытался легкомысленно расспросить его, какой на вид был этот человек, в надежде приблизиться к истине, получил закономерный ответ:

— Ой, мил-человек, скилькы воды по Суле утекло… Лица их тоже были обезображены — танки по ним же ходылы.

— А как дальше сложилась ваша судьба?

— Колы нимця прогналы, меня мобилизовали. Прошел всю войну, пока в Польщи нэ був покалеченным. С тех пор и живу…

Показал он ту братскую могилу, в которой похоронены наши воины. Мы положили на место захоронения, по всей вероятности и Анатолия Николаевича Михеева, букет полевых цветов, которые очень любил комиссар госбезопасности, как и саму природу.

* * *

Пройдемся еще раз по следам бессмертия нашего героя.

Восемнадцатого сентября 1941 года командование Юго-Западного фронта получило наконец-то приказ выводить войска из окружения. Но осуществить разработанный план не удалось. Отступающим войскам не хватало горючего, оружия и боеприпасов. Нарушилось управление войсками — была утеряна связь с армиями и корпусами фронта.

Утром следующего дня штабная колона Юго-Западного фронта вошла в село Городище. В этом селе в одной из сельских хат состоялось последнее заседание Военного совета фронта, на котором были поставлены конкретные задачи по выходу из окружения.

Рано утром 20 сентября штабная колона расположилась в урочище Шумейково недалеко от хутора Дрюковщина. Это в пятнадцати километрах от райцентра Лохвицы. Продержаться под непрерывным обстрелом удалось недолго. Был смертельно ранен М.П. Кирпонос. Погибли члены Военного совета фронта: секретарь ЦК КП(б)У М.А. Бурмистенко, дивизионный комиссар Е.П. Рыков. Начальник штаба фронта генерал-майор В.И. Тупиков погибнет при выводе другой группы из окружения. В этом боевом столкновении будет тяжело ранен командарм пятой армии М.И. Потапов и попадет в немецкий плен. Всего в районе урочища Шумейково погибло более восьми сотен бойцов и командиров.

На опушке урочища, вблизи теперь уже села Дрюковщина Лохвицкого района, на месте, где 20 сентября 1941 года пало смертью храбрых командование Юго-Западного фронта, возвышается величественный монумент в честь погибших.

У подножия стелы — гранитная глыба с надписью:

Наперекор бессмысленным законам можно сказать, что бессмертие и смерть — совсем не разные полюса. Как говорил поэт, «Мы смертны, и только Бессмертный Кащей считает, что это в порядке вещей».

Осенью, в октябре 1943 года, по указанию руководства Наркомата обороны, Сталина в первую очередь, была создана специальная комиссия по розыску места захоронения останков командующего ЮЗФ, в которую вошли:

— В.С. Жадовский, единственный, кто остался в живых и знал место захоронения Кирпоноса;

— представитель Главного управления кадров НКО СССР подполковник интендантской службы Б.Н. Бородин;

— представитель газеты «Красная звезда» старший лейтенант Г.Д. Кривич;

— представитель Полтавского областного управления НКВД А.В. Попов;

— областной судмедэксперт врач П.А. Голицын;

— секретарь Сенчанского райкома партии В.И. Курысь;

— начальник Сенчанского райотдела НКВД И.М. Власов;

— заведующий Сенчанской районной больницы врач П.А. Поссоха.

Существенную помощь в работе комиссии оказали местные жители. Могила была найдена. В заключении акта экспертизы полтавский областной судебно-медицинский эксперт врач П.А. Голицын и заведующий Сенчанской районной больницы врач П.А. Россоха засвидетельствовали:

1943 год. Еще бушевал огненный шквал войны, и казалось, стране было не до эксгумаций. Но Сталина тревожила одна до конца не решенная проблема — получить однозначный ответ на вопрос, действительно ли в Шумейково захоронен Кирпонос, погибший от осколков, а не застрелившийся сам? Долетали до Кремля и другие слухи — командующий пленен, как об этом говорили немецкие листовки, упоминаемые выше. После результатов работы этой комиссии он, наверное, успокоился…

Побывали мы у старого моста через реку Многа, по которому переправлялась штабная колонна ЮЗФ. Сохранился дом в селе Городище, где проходило последнее заседание Военного совета ЮЗФ, с синими углами и мемориальной доской на белой стене кирпичной хаты. Земляные утоптанные дорожки периода девяностых, ведущие к урочищу Шумейково у села Дрюковщина, теперь заасфальтированы.

Когда-то Стефан Цвейг написал глубокие по смыслу слова о том, что лишь сумма преодоленных препятствий является действительно правильным мерилом подвига и человека, совершившего этот подвиг. Жизнь и действия Анатолия Николаевича Михеева в первые, самые тяжелые месяцы войны, заслуживают высокой оценки, потому что этот человек совершил духовный подвиг.