Любовники по наследству - Анна Малышева

– Плохо! Как тогда мышцы неправильно заросли, так и болит. Сегодня ее налево перекосило. А вчера как-то, даже непонятно, в какую сторону… А если погодка, как теперь, – вообще не двигается.

– Ай-ай! – вздохнул Вадим. – Тебе с ней нелегко!

– Чего легкого… – проворчал Делон, берясь за ручку входной двери. Скосившись на дверь комнаты, в которую ушла Марина, прошептал: – Кажется, она по ней скучает!

– По Марине? – удивился Вадим.

– Прямо чудо! Спрашивает, не обижаешь ли ты ее?

– Ну, тут ее никто не обижает! – рассмеялся Вадим.

Дверь закрылась. Вадим запер ее на все замки, извлек ключи и сунул в карман. Постоял, задумавшись. Подошел к двери Марины и тихонько постучал.

Этот звук словно подбросил ее на постели, где она лежала, глядя расширенными глазами в потолок. Правая рука была сжата в кулак, и при стуке в дверь она сжала ее еще крепче.

– Да! – Она села на кровати.

Вадим вошел, улыбаясь. Остановился посреди комнаты, и она в ужасе увидела, что улыбка его померкла. Он побелел.

– Что это? – спросил он каким-то глухим, сорванным голосом.

– Где? – оглянулась женщина, хотя знала, о чем речь. «Идиотка! Могла уничтожить следы, а не успела!» По лицу Вадима было видно, что ему плохо.

– Это… Вот это… – Вадим неопределенно повел рукой.

Запах. Крепкий, свежий запах раздавленных экзотических трав стоял в комнате. Она уже принюхалась к нему, и ей казалось, что пахнет не сильно, но Вадима запах оглушил. У него было такое лицо, словно он увидел привидение.

Она еще крепче сжала правую руку в кулак. Пальцы впились в смятый комочек ткани, стремясь его уничтожить.

– Твои духи? – потрясенно спрашивал Вадим. – Ты ими пользуешься? Откуда они у тебя? – сыпал он вопросами.

– Не знаю, – растерянно сказала она. – У меня нет никаких духов…

– А откуда пахнет? – Вадим озирался по сторонам. – Черт, будто флакон разбили! Откуда это взялось? Ты сама чувствуешь?

«Вот бы сказать, что не чувствую! – мелькнула шальная мысль. – Тогда бы он решил, что сошел с ума». Но признаться пришлось.

– Это, наверное, вот что! – Она разжала руку и протянула скомканный носовой платочек. Вадим схватил его, поднес к лицу. Запах стал удушающим. Казалось, платок обрызгали духами минуту назад.

– Откуда? – почти беззвучно спросил он, не сводя глаз с платка.

– Нашла! – Она уже успела придумать объяснение. – Вот здесь, ковер отвернулся – и он там лежал. Наверное, потому запах удержался…

Объяснение было не бог весть какое, но Вадим за него ухватился.

– Под ковром? – Он топнул ногой по ковру. – Откуда же он тут взялся? Ведь здесь давно никто не живет…

– Может, с какой-то старой вечеринки завалялся… – предположила Марина, стремясь помочь ему выпутаться и выпутаться самой. – Может, гостья потеряла…

– А… Да… Может быть… – как во сне проговорил Вадим. Он все еще не сводил глаз с платка. У него было потерянное, бледное, утратившее мимику лицо.

«Точно, сейчас он видит привидение… – подумала Марина. – Запах многое может напомнить…»

– Я его выкину, – сказал он наконец, поднимая на Марину глаза. – Ума не приложу, кто его потерял.

– Платок – мелочь! – успокаивала его Марина. – Конечно, что его хранить!

«Вот мне он дорог! – думала она про себя. – Мне он дороже всех сокровищ…»

Вадим вышел. Она проводила его взглядом, прошлась по комнате, закусив губу. Схватилась за край стола, чуть не рассмеялась. Это был нервный, но в то же время радостный смех. И он душил ее с той минуты, когда она вошла в комнату и увидела платок, аккуратно лежавший на постели.

По лестнице вверх шла женщина лет сорока пяти, нагруженная тяжелыми продуктовыми сумками. В доме не было лифта, и идти ей было трудно. Первую остановку она сделала на площадке третьего этажа. Вторую – на четвертом. Поставила сумки на цементный пол, отдышалась и двинулась дальше. Пятый этаж был последним, выше – только чердак. Женщина отперла дверь, обитую потертым дерматином, и вошла в маленькую прихожую.

– Светик? – позвала она негромко. Из комнаты в ответ донесся стон. Женщина прошла туда, не сняв ни плаща, ни туфель.

Окно было открыто, несмотря на холодный день. Всю комнату выстудило, и женщина поежилась, несмотря на то, что была тепло одета. Плотная потрепанная штора была опущена, и в сумраке она различила на разложенном стареньком диванчике со скомканным несвежим бельем скорченную фигуру.

– Светик? Да ты что, с ума сошла? – Она повысила голос, увидев, что на лежащей из одежды было только посеревшая кофта на меху. – Зачем окно открыла? Почему голая? – В сердцах она тряхнула лежащую женщину за плечо. – Да ты совсем простыла! – в отчаянии сказала женщина. – Ну-ка поднимись!

Женщина, лежавшая на постели, с трудом приподнялась и села. Ее опухшее лицо было завешено слипшимися прядями серебристо-серых волос. Покрасневшие глаза, ничего не различали перед собой. Она откинулась к стене.

– Что ты с собой делаешь! – Женщина отшатнулась. – Опять?! Я же просила тебя!

От Светы – а это была она – исходил резкий запах перегара. Услышав упреки, она только поморщилась и прикрыла глаза, цвет которых теперь трудно было определить. Дышала она трудно, нехотя.

– Что принесла? – с запинкой выговорила она.

– Продукты. Кофту вот купила… Шампунь… Мыло…

– Кофту?! – пьяно рассмеялась Света. – На … мне твоя кофта! – Она грубо выругалась. – Выпить принесла? – Она открыла глаза. – Ну?

– Нет, – твердо ответила женщина. – И не жди. Не буду я больше носить эту отраву.

– Почему отраву? – запротестовала Света, криво улыбаясь. – Сухой мартини… У меня больше нет. Кончилась бутылка. Не веришь – посмотри… – Она указала женщине на пустую бутылку, катавшуюся по полу рядом с диваном. – Ничего нет… – словно удивляясь этому факту, говорила Света.

– Ты бы на себя посмотрела… – устало сказала женщина. – Мучение с тобой.

– А почему ты со мной возишься?

– Да потому, что иначе бы ты погибла! – возразила женщина. – А кто тебя от пистолета оторвал?

– Я просила? – Света отстранилась от стены. – Холодно, – жалобно, по-детски пожаловалась она.

– Говорю тебе, надень свитер. – Женщина торопливо полезла в сумку, достала сверток. – Ну, оденься!

Света, подчиняясь умелым сильным рукам, влезла в кофту, поджала под себя голые ноги, сунула пальцы в рукава.

– Ну как? – тревожно спрашивала женщина, словно перед ней был капризный больной ребенок, которому надо было угождать.

– Ничего, – равнодушно ответила Света. Женщина, глядя на ее отекшее от пьянства лицо, вздохнула.