Пилигримы. Книга 2. Искры и химеры - Дорофея Ларичева

Она забылась сном только под утро. И до самого пробуждения видела Дарью Фелисию: как та, маленькая, каталась на лошади, как мать учила ее вышивать и шить. Маленькая Дельта была совершенно счастлива.

А утром ее разбудил звонкий голос Ноэля. Профессор шумел в коридоре:

– В который раз спасаю, неблагодарные! Дайте хоть глазком взглянуть!

Быстренько натянув футболку и бриджи, Дорофея выбежала в коридор. За ней на порог выбралась закутанная в одеяло, взлохмаченная, босая Маха, точно недовольный ранней побудкой совенок.

– Привет, ты, конечно, не к нам?

– К Нике не пускают, причем свои же, – пожаловался он, недобро косясь на двоих широкоплечих охранников с уже знакомыми Доре нашивками на куртках.

Внешне Роберт сейчас больше походил на индийца-разнорабочего с Земли-1. Те часто не желали вставлять в мозг чип, крутились возле храмов, особенно в дни раздачи бесплатной еды, хватались за любую работу – дворников, носильщиков, но чаще попрошайничали. Загорелый, небритый, с перепутанными длинными грязными волосами, перемазанный, рубашка порвана на рукаве и на груди, штаны тоже не идеальны.

– Она тебя испугается, трубочист, – зевнула прямолинейная Машка.

– Раз вы не в обмороке, она и подавно выдержит, – немного успокоился ученый. – Эй, парни, где тут спасителю человечества можно душ принять и смену одежды раздобыть?

Весь день Доре казалось, что про них забыли. Девочки навестили Нику, та клялась, что полна энергии и готова к подвигам, но врачи запретили ей покидать лазарет до завтрашнего дня. Роберт притащил кучу вкусностей, просидел час с Никой, минут десять с ее подопечными и умчался по делам. Машка ела и спала. А Дора…

Дора вышла в Сеть и, к своему ужасу, обнаружила, что ее появление на телевидении не забыли. Более того, народ организовал целый сайт (ага, народ… Роберт постарался, кто ж еще), где без ее ведома уже активно обсуждались перспективы модификации Интернета, подавались заявки на работу, сыпались рекомендации по делу и без, тусовались сетевые тролли, мечтающие очернить любую идею. Короче, шла нормальная жизнь.

Бегло просмотрев накопившиеся за сутки две с половиной тысячи сообщений, она впала в задумчивость. Какая на ней теперь ответственность!

Сеть Земли-56 бурлила сведениями о пилигримах, клонах, северном сиянии, строились и разрушались теории, даже близко не напоминавшие правду, активно снимались ролики и рисовались демотиваторы. Кто-то даже быстренько написал по этому поводу песню, собравшую четверть миллиона лайков.

Дора посмотрела на все это и села читать учебник по компьютерным сетям. Так прошел день.

А на следующий им заявили: пора в Барск.

Ника командовала сборами, привычно шумела, возмущалась, что ее отправляют, когда началось самое интересное, по коммуникатору ругалась с генералом и прочим начальством. Но остаться в столице ей не позволили. Роберт, выбритый, умытый и одетый, счастливо улыбался и не сводил с нее глаз.

Шлюп приземлился во дворе военной больницы (Дора не ошиблась, это была именно она) без четверти одиннадцать. К двенадцати на роскошной машине прибыл Бронислав Соловьев, невероятно гордый собой. Царственным взглядом окинув окружающих, он произнес:

– А благодарить меня кто будет?

– Смотрю, ты один все сделал? – не удержался Ноэль, помогая Нике забраться в шлюп. – А кто надоумил тебя использовать Тесла-башни?

– Ба! – наигранно возмутился Броня. – У тебя талант примазываться к скромным гениям вроде меня и наталкивать их на идеи!

– Рад служить штатной музой, – поклонился Роберт.

Машка как раз подошла к трапу шлюпа и дожидалась, пока Ноэль закончит препираться и подаст ей руку.

Броня забрался следом. А Дора не торопилась оказаться в душном чреве «шлепалки». Роберт тоже. Без двадцати час появился тот, кого они ждали. Лысый, похудевший, немного сутулившийся. Одежда болталась на нем, как на пугале.

– Ланс, – прошептала Дора, ощущая, как краснеют щеки.

Он виновато отвел глаза.

– Я, конечно, в последнее время катастрофически тупил, – как бы невзначай громко заявил Роберт. – Вблизи аномалий лишался своего дара, был не в состоянии увидеть даже простейшую механику, – признался он. – Но я не отчаялся. Вон Бронька мне помог… – Он кивнул на шлюп. – А ты, герой, пошел по самому сложному пути, забрался во вражеский лагерь, добывал для нас сведения…

– Не смешно, – выговорил Ланс. – Я чуть Нику не убил! Ты должен меня ненавидеть!

– Так, мелюзга, – не захотел принимать его покаяние ученый, – лезь внутрь, я тебе сейчас такую лекцию прочту о человеческих взаимоотношениях, даже у нашего великого Соловушки уши привянут и челюсть отвалится!

Роберт подтолкнул его в люк, залез сам.

– Дорофея, ты решила остаться? – окликнул он ее.

Девушка послушно побрела к люку. У «шлепалки» она ощутила чей-то тяжелый взгляд и обернулась.

У красного кирпичного крыльца стоял Орэф. Дора хотела его поблагодарить, но тот сделал шаг назад и слился со стеной.

Мигрантка пару раз глубоко вздохнула и полезла в шлюп. Она была уверена: это не последняя их встреча – и не ошиблась.

Началось все не со встречи, а с учебников. Первый пришел на второй день ее приезда в Барск, а через неделю – второй, еще более странный, пугающий и манящий. Одновременно с ней в медицинском реабилитационном центре похожую книгу получила Роксана Верховицына…

Поначалу Дорофея решила – это подарок от Ники на первое сентября. Но когда она спустилась из облюбованной мансарды распаковать вторую посылку и помочь Машиной маме готовить завтрак, та обмолвилась:

– Ты вчера уже спала. – Александра Михайловна толкла в ступке грецкие орехи, пока Дора крошила на терке морковь, – когда со мной связался твой знакомый. Говорил, что пришлет тебе новые задания, едва ты освоишь эти. Просил поторопиться. Имя у него не наше, скандинавское, что ли. Созвучно с Олаф.

Орэф! Девушка тотчас же написала Ноэлю. Но прекратить занятия не смогла, с упорством изголодавшегося зверя вгрызалась в упражнения, подсознательно чувствуя – надо. Она уже замечала в себе изменения – вкрадчивые, как ночная поступь кошки, едва уловимые, точно почти улетучившийся аромат опустевшего многие месяцы назад флакона духов.

Помнится, первое задание показалось до ужаса дурацким.

«Ты читаешь любой текст задом наперед в течение десяти минут, при этом представляешь, что означает каждое слово, – вещь, местность или живое существо, – и тут же ассоциируешь себя с этим словом. Читать в темпе. На каждое отдельно стоящее слово и его представление тратить не более трети минуты».