Остаточная деформация - Катерина Терешкевич

бежит прямо туда, обезумев от паники. Их пытаются ловить. Лица людей с такого расстояния и в полутьме ещё неразличимы, но фигуры Даниила и Пети выделяются чётко. Но и гелы не всесильны: кого перехватили, а кого и нет. Хаос и огонь! Безумцы неслись в лес с горящими факелами! Берт хорошо помнил, что в той стороне — завалы сухого валежника, который по надобности брали на топливо. И, судя по состоянию почвы, сильных дождей в его отсутствие не было…

Память открылась рывком, едва не заставив Берта потерять контроль над телом и грохнуться на полном ходу.

Как?! Как он мог забыть!

Пети ведь был на Паоле, пусть недолго, пусть несколько минут или там полчаса, но был! И лес видел, и запечатал его образ в той треклятой программе, вот почему всё казалось знакомым…

Берт почти летел, отдавшись на милость инстинктов, но всё равно ему казалось, что слишком, слишком медленно.

Чудовище из испытания! Высоченный столб, увенчанный огнедышащей башкой. Пети уже тогда понимал, что корень бед — в Башне! Но сильно боялся последствий…

Ох, не зря.

Берт прибавил скорости, хотя, казалось, быстрее уже нельзя. Он поймал воздушный поток и мог лишь изредка отталкиваться от земли.

Картины из прошлого-небывшего путались в его голове с прошлым-исчезнувшим, безумным свистом ветра и шатким настоящим, наслаиваясь на пережитые страх, боль и многомесячную усталость. Единственным же незыблемым ориентиром, который не давал Берту упасть во время нереального полёта, была единая во всех реальностях клятва охранять и оберегать род человеческий.

Сэм не смог бы объяснить, что заставило его отвлечься от поиска младшего сына и повернуть голову к Треснувшей горе — в ту сторону не побежали даже самые отчаянные, чего там высматривать. Но он повернул — и замер, потеряв несколько секунд.

Ангел летел к людям, паря над безгрешной землёй Паолы. Правым крылом он опирался на последний кровавый закатный луч, а левое сверкало ослепительной, кипенной белизной.

— Ох, — пробормотал тёртый жизнью и властью над себе подобными, с восьми лет взрослый мужчина, — спаси и сохрани…

Берт едва успел свернуть крылья, влетая с разбега в сплетение древесных стволов.

Он решил не присоединяться к ловцам, а бежать вдоль трещины, отгоняя от края пропасти всех, кто туда доберётся. Решить, конечно, оказалось куда легче, чем сделать, но Берт уже смирился, что в основном так и бывает. Для луны и звёзд было ещё слишком рано, а солнце уже успело закатиться за горизонт. Забытые им на мечущихся облаках тёмно-розовые отблески больше путали, чем помогали. Берт выругался по-вавилонски, уловив едва заметный запах дыма. Может, просто от факела? Хорошо бы так. В любом случае пожару нужно время, чтобы войти в полную силу. Есть шанс успеть всех выловить, их, может, всего пятеро проскочило.

Бежать вдоль края пропасти не получилось, поскольку никакого просвета между строем деревьев и обрывом не было. Берт почти полз, то обнимая стволы, то цепляясь за корни и ветки, балансируя на осыпях. Додумался кричать:

— Прочь отсюда! Бегите назад, к посёлку! Обрыв здесь! — и прочее в этом роде.

Он старался фокусировать звуковые волны, чтобы направление чётко прослеживалось, несмотря на поднимающийся ветер. Больше всего боялся, что йорнский борей или зефир раздует слабый пока огонь, начнётся пожар, и, как в его неизбывном кошмаре, лес станет ловушкой.

Несколько раз припадал к земле ухом, улавливая колебания. Люди? Звери? Пару раз он отчётливо слышал, как топот замирает, а потом удаляется в сторону безопасности. И прибавлял громкости.

Если бы он мог представить себе идиота, который побежит не от него, а к нему, на голос, то орал бы тише. Но идиоту было всего три годика, он отстал от мамы, потом за кем-то побежал, потому что все побежали, потом потерял всякое соображение, очутившись один в тёмном и страшном лесу, и человеческий голос показался ему спасением. Отец учил другому, он говорил, что, если потерялся и заблудился, надо остановиться и спрятаться, и ни в коем случае не метаться с криками, потому что разбойники. А Джек обязательно найдёт по следам, и чем меньше метаться, тем быстрее найдёт. Маленький Том всё запомнил и хорошо повторил. Куда это всё подевалось, хотелось бы знать.

— Стой! Стой, дурак! Остано…

Малыш выскочил из-за дерева и рухнул в пропасть в двух шагах от Берта. Гел извернулся и в немыслимым прыжке поймал, но, конечно, удержаться шансов не было.

— Спланируем, спланируем, — бормотал Берт, изо всех сил цепляясь за «здесь и сейчас». Это не сон на стенде, не игры гения Пети с цифровым разумом, это реальность!

Он падал лицом вверх, прижимая к груди притихшего ребёнка. Бесполезные нелетающие крылья тормозили падение, но не могли остановить. Берт и приблизительно не мог представить, какой глубины прорва под ним…

Снизу ударило так ощутимо, что первой мыслью было: «Упали!» Но нависающие над краем пропасти силуэты стволов и веток качнулись и начали медленно приближаться.

— Крылья сверни, придурок! — рявкнул снизу удивительно знакомый голос. — Парусят!

Берт свернул, чувствуя, как по лицу ползут слёзы. Или это дождь начался?

В тот же миг небо закрыли огромные чёрные крылья, глянцево поблёскивающие при каждом взмахе. Света катастрофически не хватало, но Берт рассмотрел и рога, и налобные пластины, и слабо фосфоресцирующие золотыми искрами глаза.

— Ты такая красивая, — прошептал он. — Я так люблю тебя, Айрин… Кем бы ты ни была…

*

Катаклизм продолжался до утра, к полудню стихло окончательно.

Разразившаяся вследствие буйства первородных энергий гроза с ураганным ветром наломала кучу деревьев, посрывала крыши с некоторых домов, разметала ограду вокруг посёлка. К началу серьёзного урагана Сэму и Ко удалось восстановить относительный порядок и загнать всех по погребам, поэтому жертв было относительно немного. Несколько переломов, ушибы, порезы, ссадины. Джа, которого поначалу списали в пропавшие без вести, нашёлся к обеду. Вместе с наблюдательным деревом и кладбищем он провалился в расщелину, но зацепился за торчащие обломки гробов, сумел выкарабкаться на уступ и остался жив. В компании благодарных покойников разнообразного происхождения он просидел всю ночь на земляном козырьке, пережидая бурю, потом безрезультатно пытался вылезти на поверхность, пока его вопли не услышал приятель Найджел.

Посельчане прикинули, что до холодов починят всё, запасы уцелели, разве что одна свинья сбежала без надежды на новую встречу, но это чёрт бы с ней. Вода в колодцах пока оставалась, однако надо было следить за уровнем: большой ручей ушёл под землю. Сэм надеялся, что вода пробьётся новыми родниками, но надо быть начеку.

Если в лесу и начинался пожар — ливень не дал ему