Иван Грозный. Конец крымской орды - Александр Тамоников

– Это как раз туда, где мы спорили и порешили, что у Дракино очень удобное место для переправы! – заявил Парфенов.

– Да, получается, что мы угадали. Но это мелочи. К Сенькину броду идет мурза Теребердей. – Хворостинин улыбнулся и спросил. – Твой знакомец, Михайло, да?

– Нет, я сам его не видел, через продажного мурзу нужные сведения получил.

– Это не важно. Теребердей у Серпухова потерял около пяти тысяч своих ногаев, но у него большая рать, в ней тысяч двадцать. Этой ордой он навалится на князя Шуйского. Ивану Петровичу какое-то время удастся держать брод, но потом ногаи прорвутся…

Бордак прервал Хворостинина:

– И это известно.

– Откуда?

Михайло передал ему свой разговор с князем Шуйским.

– Все верно, – подтвердил Дмитрий Иванович. – Главный воевода мог дать наказ наглухо закрыть брод, но держать на Оке всю орду значило бы потерять нашу рать. Поэтому с самого начала было решено, что крымчаков придется пропустить, нанеся им урон, и не более чем в трех местах. А получается даже лучше. Они пройдут в двух. По Сенькину броду и перелазу у Дракино, который для вида прикроет полк князя Одоевского.

Бордак покачал головой и сказал:

– Как бы нам самим себя не переиграть.

– Не беспокойся. Людей терять – это худо. Из-за ненадобности стоять дальше в Калуге я подвел полк ближе к Ступне. Он сейчас в поле, в десяти верстах от деревни. Отряды первого воеводы Хованского и третьего, князя Лыкова, покуда стоят у Серпухова. Их задачи вам знать пока не надо. Я приказал передать вам наказ, так как вы вновь под моим началом. Если сотни Шуйского отобьют первые попытки Теребердея пройти брод, то отряды ногаев выйдут к вам. Их надо шугануть от реки. Стоять ровно столько, пока крымчаки не пробьют оборону Шуйского. После мужикам в лес, дружинам ко мне. Либо я сам подведу сюда полк. Возможно, прибудет и Хованский с пушкарями, стрельцами, казаками.

– Насколько я знаю, в передовом полку есть струги, – заявил Парфенов. – Почему они не введены в бой?

Хворостинин усмехнулся и произнес:

– Ну все ты, Василий Игнатьевич, знаешь. Будут струги и у Дракино, и у Сенькина брода. Но они станут нужны тогда, когда погоним мы проклятых басурман, чтобы добивать их на перелазах.

– Вот оно что. Понятно.

– Ну и хорошо. Вы надежную преграду сделали?

– Да, – ответил Бордак.

– Значит, гонец Иван Брагин передаст вам прямой наказ отходить к месту, где будет мой полк. Или же рать подойдет сюда. Но мужикам в любом случае надо будет уйти в лес. Да, я видел, что не ушли еще бабы с детишками и стариками. Велю исправить это сегодня же! В селе и деревне должны остаться только воины. Это ясно?

– Ясно, князь!

– Исполняйте!

Утром 27 июля мурза Теребердей в окружении своих нукеров выехал к Сенькину броду. Войско его растянулось на многие версты. Впереди шла только передовая рать во главе с Галданом.

Предводитель ногайцев увидел воду, мутную от песка, отмели, насыпи. Его неприятно поразило то обстоятельство, что русские успели установить на левом берегу высокий частокол на довольно продолжительном участке. Снизу в нем были проделаны бойницы для пушек, сверху – для пищальников и лучников. Частокол имел разрывы, необходимые для выхода на берег пешей рати. Но много русских тут быть не могло. Им негде было бы укрыться.

С левого берега вылетела стрела и упала в каких-то двух саженях от мурзы. Он отошел в сторону и наказал подозвать к нему мурзу Галдана.

Тот подъехал на коне, сверкая доспехами.

Теребердей недовольно проговорил:

– Ты на смотр собрался или в бой?

– Это для устрашения русских.

– Ты их доспехами устрашать будешь? Ладно, желаешь таскать на себе железо, таскай. Я встану в стороне, ты подведи сюда пять сотен. На них проверка, насколько крепка оборона русских.

– Они все погибнут.

Теребердей повысил голос:

– Не перебивай! После этого станешь посылать сотню за сотней, с небольшим перерывом. На берег подтянешь пушки. У тебя их сколько?

– Полевых тридцать, осадных десять.

– Мало, но для разрушения частокола хватит. Твоя задача, Галдан, переправиться на левый берег и захватить укрепления русских, обеспечить переход через реку всего нашего войска. Ты хорошо понял меня?

– Да, господин!

– Исполняй наказ. – Теребердей повернулся к старшему нукеру. – Шатер поставить у леса выше по течению, чтобы скрыт был от русских пушек.

– Уразумел, мурза.

– Делай!

Нукеры быстро поставили шатер в безопасном месте.

Теребердей в окружении охраны поднялся на холм.

К берегу подошли пять сотен верховых ногайцев, спешились и повели коней к левому берегу. Воины не раздевались, прошли мелководье. Глубина начала увеличиваться. Русские укрепления молчали.

Только когда ногаи вышли к середине реки с омутами и стремниной, частокол окутал дым, прогремел залп. Русские пушкари стреляли дробом и картечью. Степняки взвыли, лошади заржали. Первая и вторая шеренги на какие-то мгновения скрылись под водой, потом всплыли ниже по течению. Вода обагрилась кровью. Прогремел второй залп, и оставшиеся три сотни тоже были перебиты. Все произошло за какие-то мгновения.

Теребердей нервно дернулся.

Галдан же исполнял наказ. От передовой рати в реку шли сотня за сотней.

На этот раз вместе с пушкарями и пищальниками стреляли и русские лучники. Ливень стрел обрушился на ногаев. Но живая волна медленно продвигалась к противоположному берегу. Войско Теребердея несло огромные потери, но мурза не обращал на это внимания.

Вскоре его пушкари подтащили к реке полевую артиллерию и открыли ответный огонь. Положение сотен Шуйского ухудшилось. На левый берег выскочили три десятка ногаев.

Теребердей воспринял этот факт с торжествующим криком, но радость его была преждевременной.

Из проходов в частоколе вышли пешие воины. Русская полусотня налетела на ногаев и в коротком бою порубила всех. По ним ударили лучники с берега, но ратники уже зашли обратно за частокол.

Теребердей сплюнул на землю и закричал:

– Вперед, славные воины! Бей неверных!

В реку вновь волной пошли сотни.

От зажигательных ядер огнем взялась часть частокола. Сотники вынуждены были отправлять людей на тушение пожара. Те справились с этим.

Князь Шуйский наказал подвести к сторонам линии обороны дополнительный наряд. Пушки мигом утопили в реке те три сотни, которые дошли до ее середины.

Галдан бросился к Теребердею.

– Господин, так мы скоро потеряем всю передовую рать. А если русские подведут еще войска… – Договорить он не успел.