Штормовые времена - Мазо де ля Рош

Филипп, а именно Дейзи наполняла ее сердце яростью. Дейзи была не просто интриганкой. Она была бессовестной. Она была порочной. Она не стеснялась в средствах, чтобы увести мужчину, если ей захотелось. Страсть, отразившаяся на лице Дейзи в момент, когда она притягивала к себе Филиппа, наполнила Аделину ужасным страхом перед искусительницей. Как мужчина может отвечать за свои действия, когда рядом такая женщина? В конце концов, он всего лишь из плоти и крови.

И все же, лежа без сна час за часом, Аделина не столько опасалась того, что может совершить Дейзи, сколько обдумывала возмездие за то, что та уже совершила. Дедушкины часы в холле пробили час, потом два, потом три. Она все еще не спала. Она смирилась с бессонной ночью и, расслабившись, вдыхала в себя свежие запахи ночи.

Этой ночью дом казался необычайно живым. Он стоял в тихой красоте ночи, сгорбившись в темноте, словно чувствуя каждым камнем боль первого несчастья, притаившегося в нем. Они были здесь так счастливы! Их объятия давали силу, полученную от нетронутой земли. И века не хватит, чтобы описать их суть. «Наступит время сбора собственного урожая зерна, – говорили они. – А какое у нас будет Рождество! Мы украсим дом еловыми и сосновыми ветвями… И потом будем наблюдать за приходом весны в Джалну».

Ей казалось, будто в доме произошла катастрофа. Она видела дом старым, разваливающимся, отягощенным разражавшимися в нем бедами, погибающим под накрывшим его огромным плющом.

Аделина открыла глаза, чтобы успокоиться, и увидела, как в окне забрезжил рассвет. Наступало утро. Ей надо было не забыть полить девичий виноград, который ей дала миссис Вон. Виноград посадили у крыльца, и до наступления жары он хорошо рос. Неожиданно она протянула руку к Филиппу и коснулась его спины между плеч. Он дышал глубоко и ровно, и ее тоже охватил сон.

Она проснулась в десятом часу. Возле кровати стояла миссис Ковидак и держала поднос с утренним чаем. Она уже относилась к Аделине по-матерински.

– Господи помилуй! Что случилось с вашими прекрасными волосами, мэм! Как будто вы продирались через кустарник! – воскликнула она. – Позвольте мне хорошенько расчесать их. А пока выпейте теплого чайку и скажите, что приготовить на завтрак.

– Яичницу с беконом, – быстро ответила Аделина. – Сегодня хорошая погода? Я хочу покататься верхом.

– Да, прекрасный день, лучший за все лето, но после такой поздней вечеринки на пляже вам наверняка хочется отдохнуть.

– Нет-нет, я не устала.

Она села, миссис Ковидак поставила перед ней поднос с чайником и двумя тонкими ломтиками хлеба с маслом.

– Ковидак передал мне, мэм, что вы, когда вернулись, спускались в кухню подогреть молоко. Нужно было позвать меня, чтобы я его приготовила. Он не имел права позволять мне спать, как бревну, пока вы себе прислуживали. Но он ни в чем не смыслит, кроме своих растений.

– Я велела ему вас не будить.

– Да, но есть время подчиняться приказам и время им не подчиняться. А сейчас пейте чай, я покормлю птицу.

Она наполнила кормушку Бони из банки с зерном для попугая, стоявшей на каминной полке. Бони с интересом наблюдал за ней и, когда она закончила, подлетел к крыше клетки, торопливо залез внутрь и сунул клюв в кормушку. Все время, пока миссис Ковидак расчесывала волосы Аделины, попугай ворковал с ней.

– Миссис Ковидак, передайте Пэтси О’Флинну, чтобы он сходил к Вонам, засвидетельствовал почтение мисс Вон и спросил, не окажет ли она честь капитану и миссис Уайток покататься с ними этим утром.

– Да, мэм, я сейчас же пошлю его.

К завтраку Аделина надела костюм для верховой езды и шляпу. Она сидела одна, потому что Филипп всегда уходил рано, пока остальные еще спали. Она слышала, как болтают Гасси и Николас, играя под серебристой березой, как плачет проголодавшийся Эрнест, как няня спускается за его бутылочкой. Аделина поела с аппетитом.

Почти сразу после того, как Пэтси вернулся с известием, что мисс Вон будет рада покататься с капитаном и миссис Уайток, явилась и сама Дейзи.

«В самом деле, она бесстыдница!» – подумала Аделина. Она оценивающе посмотрела на Дейзи, сидевшую на верховой лошади – собственности Роберта Вона, замечательной молодой кобыле по кличке Пикси. Дейзи была одета с особой тщательностью. Ее волосы, собранные на затылке, свисали тремя длинными локонами, достигавшими седла. И маленькие кудряшки над ушами! Аделина с удовольствием бы в них вцепилась. И сапожки с кисточками, и высокие перчатки! И притворная улыбка на лице. Аделина с радостью бы ее убила.

Но она приветливо поздоровалась с Дейзи и с помощью Пэтси села на коня. Это был гнедой жеребец по кличке Принц, грациозный и прекрасно объезженный, подарок Филиппа на день рождения.

– Как вы прекрасно выглядите, миссис Уайток! – воскликнула Дейзи. – Лучше, чем когда бы то ни было. А какой чудесный конь! О, завидую вам, как вы держитесь в седле. Рядом с вами мне и ездить стыдно. А вот и любимые дети! – Она осыпала их поцелуями. – Доброе утро, Николас! Доброе утро, Гасси! Какие у них глаза! А где капитан Уайток?

– Он там, где строят церковь. Вероятно, присоединится к нам там. Но, надеюсь, вы не будете слишком разочарованы, если мы покатаемся без него.

– Вовсе нет. Нет ничего более приятного, чем тет-а-тет с вами.

Лошади шли рысью бок о бок мимо нового стада джерсейских коров, мимо свиней и уток на скотном дворе. По проселку через поместье они добрались до дороги, у которой строилась церковь. Филипп отдал эту дорогу в общественное пользование, и по ней проехало уже много транспорта, но она все равно оставалась неровной, а лес подходил к ней вплотную.

Перед ними предстали стены церкви, возвышавшиеся на покрытом деревьями холме. Воздух был наполнен громким стуком топоров. Мистер Пинк, закатав рукава, работал наравне с остальными. Но Филиппа нигде не было видно. Дейзи не могла скрыть своего разочарования и подозрительно посмотрела на Аделину.

– Вы уверены, что он сказал, будто поедет с нами? – спросила она.

– Ну, думаю, да, – ответила ей Аделина с легким смешком. – Но ведь, как вы сказали, нам неплохо без него, не так ли? Поскачем галопом!

Лошади перешли в галоп, копыта глухо стучали по песчаной почве. Деревья дугой нависали над головами, почти соприкасаясь ветвями. Утреннее солнце золотило листву. Когда они натянули поводья, останавливая лошадей, стук топоров остался далеко позади. Дейзи раскраснелась.

– Пожалуйста, давайте больше не будем скакать галопом, – попросила она. – Земля слишком неровная. Я от этого нервничаю.

– Очень хорошо, – учтиво согласилась Аделина, – мы не будем скакать галопом.